Людмила Попова - В свете волшебного фонаря

Кошку Машку, белоснежного перса с голубыми глазами, Аркадий подобрал в ботаническом саду. Тогда от него ушла жена, с которой он давно мечтал расстаться. Вместо того чтобы обрадоваться её исчезновению, он неожиданно впал в депрессию. Взыграло самолюбие: как от него могли уйти?!

Стоял месяц май, пора цветения сирени. Бабульки у метро продавали пахучие букеты. Казалось, весь город пропитался сиреневым ароматом.

Аркадий отправился в свой любимый уголок в Ботаническом саду. Оставив машину у входа, пошёл по знакомой аллее. Сколько здесь было сортов, пятьдесят или сто? Махровые кисти белые, розовые, лиловые нежились и благоухали в ласковых солнечных лучах. Лёгкий ветерок ворошил ему волосы, словно пытался разогнать невесёлые мысли…

Откуда-то из-под кустов раздался жалобный писк. Никак котёнок…

Действительно среди травинок копошился маленький розовый комочек. Совсем голый, словно ощипанный, только несколько волосков на крошечном тельце. Беспомощный, слепой, страшненький, дрожащий от слабости и страха. Откуда он здесь взялся вдали от всякого жилья? Его же в миг вороны заклюют или псина бродячая проглотит, как только заметят.

«Есть существа несчастнее меня», – подумал Аркадий, бережно завернул котёнка в носовой платок и забрал домой. Кто бы мог подумать, что через несколько месяцев замухрышка превратится в голубоглазую красавицу в белоснежной пуховой шубке!

Лобастого ротвейлера подарил старый школьный товарищ Костя, ныне известный художник. Принёс совсем маленьким: чтоб привык к хозяину. Теперь вон какой вымахал!

Кошка и пёс, заслышав приход хозяина, радостно выбежали навстречу. Аркадий присел на корточки перед псом, дружески потрепал за шею и приказал идти спать. Пёс послушно улёгся на матрасик, положив голову на лапы, и наблюдал, как Аркадий здоровался с кошкой, взяв её на руки. Тагор не ревновал, так как был совершенно уверен, что его хозяин ценит больше, чем ни на что не пригодную кошку.

С кошкой на руках Аркадий прошел в гостиную, включил телевизор, который смотрел крайне редко. В основном следил за событиями в стране и в мире, когда позволяло время. Сейчас он тешил себя надеждой, что может быть найдет какую-нибудь информацию про Ренату. И только устроился на диване с Машкой на коленях, как вдруг зазвонил телефон. Звонили из его клиники. Привезли пострадавшего в аварии. Тяжёлый случай. Без него вряд ли справятся…

– Женщина, 27 лет. Множество переломов, ушибов, черепно-мозговая травма, – на бегу докладывала дежурный врач, едва поспевая за торопливо шагающим Аркадием. – Ушаков сказал, что надеяться не на что. Если каким-то чудом выживет, то останется калекой. Но вы-то мёртвого на ноги поставите!

Аркадий молчал. Зашёл в палату, подошел к кровати… Перед ним лежала Рената. Вернее то, что от неё осталось.

– Родственники знают?

– Был мужчина… Гражданский муж, а может, отец. Поговорил с Ушаковым, оставил чек на крупную сумму и телефон. Сказал: «Если ещё понадобятся деньги, – звоните». И ещё сказал, что если останется инвалидом, то стоит ли жить?

– А мать есть?

– Неизвестно.

– Следует разыскать.

Надо ли говорить, с каким упорством принялся Аркадий за лечение, одержимый желанием не только спасти жизнь Ренате, но вернуть ей первоначальное состояние. Несколько суток он вообще не покидал клинику, спал на кровати, поставленной в той же палате. Кропотливо и самозабвенно, как драгоценный пазл, собирал по кусочкам кости, ткани, кровеносные сосуды, кожу. Особенно много трудился с головой, прикладывая, приглаживая, удаляя швы и рубцы. Изнурительная ювелирная работа. Но вдохновенная. С такой же любовью, вероятно, Пигмалион создавал свою Галатею. Но мог ли Пигмалион заново собрать возлюбленную из разбитых и помятых обломков, да так, чтобы полностью вернуть былую красоту?! И не из слоновой кости, а из миллиона живых кусочков.

Аркадий осунулся, глаза очертили круги. Однако взгляд излучал столько силы, что никто не сомневался в победе.

Через несколько дней в клинике появилась маленькая пожилая дама. Когда её привели в кабинет Аркадия, она сделала попытку заговорить и разрыдалась.

– Это… моя… единственная…, с трудом выдавила она из себя сквозь слёзы.

– Почему вы плачете? – спросил доктор, удивленно подняв брови, – ваша дочь будет танцевать, как прежде. А может ещё лучше. Для этого мы должны постараться. Я вас ждал. Вы мне поможете. Если, конечно, хотите. Ну, так как?

Разве могла отказаться от такого предложения мать Ренаты, Юлия Цезаревна?! Теперь они вдвоём выхаживали любимое существо и ночью дежурили по очереди.

Чтобы помочь другу в отдыхе, Костя придумал для него успокаивающее развлечение. Притащил в дом Аркадия и установил в прихожей клейкий стенд и коробку с разноцветной пластмассовой мелочью для моделирования мозаичных картинок. По мнению Кости, – это и психологическая разрядка, и гимнастика для пальцев хирурга. Аркадий посмеялся, но вскоре увлёкся. Начал с силуэта танцовщицы чардаша. Итак, ежедневно он складывал из кусочков живую женщину в палате и мозаичную у себя дома. Трудно сказать, что у него получалось лучше. И для той, и для другой он выкладывал всю душу.

Через месяц клинику вновь посетил покровитель Ренаты, господин далеко не молодой, но видный. Узнал, что пострадавшей намного лучше. Заглянул в палату, где ему продемонстрировали, как Рената моргает, шевелит пальцами, сидит на постели… Поморщился, вернулся в кабинет Аркадия, выписал чек на миллион рублей и сказал на прощанье:

– Оставляю её в ваше полное распоряжение. Делайте с ней, что хотите.

Это означало, что он от неё отказался. Тем лучше. Аркадий перевёз Ренату с матерью к себе домой.

Хвостатые домочадцы с настороженным любопытством приняли новых жильцов.

Вслед за котёнком и щенком настала очередь Ренаты учиться: передвигаться с помощью костылей, заучивать слова, пользоваться ложкой и вилкой. Юлии Цезаревне пришлось второй раз выходить дочь.

Рената носила особую одежду, изобретённую Аркадием: специальный комбинезон, как у космонавтов, поддерживающий ткани и кости. Он же разработал для неё курс лечебного массажа и развивающей гимнастики, к которым понемногу прибавлялись танцевальные элементы.

Через полгода Рената уже многое умела делать самостоятельно. День начинался с гимнастических и танцевальных упражнений под музыку. Медсестру успешно подменяла Юлия Цезаревна. Аркадий всё больше привязывался к этой женщине: держалась тихо и незаметно, не гнушалась никакой домашней работы. К тому же – восхитительная кулинарка. Ей бы в пору открыть свой ресторан…

Рената уже свободно излагала свои мысли. Лечебный комбинезон сменился на обычную одежду.