Мария Мирошник - Дневник дылды: танцы продолжаются!

Мы выходим на холодную улицу, перед выходом пожелав водителю удачи. Серьёзный пожилой мужчина лишь немного улыбнулся, но не сказал ничего в ответ.

Холодный ветер бросал в стороны маленькие снежинки, больше похожие на песчинки. Лицо успело обветреть за такую короткую дорогу до гостиницы, а пальцы, сжатые в кулаки, пытались сохранить тепло в карманах пуховика. Увидев, что руки блондина сжимают пластиковый корпус фотоаппарата, который совсем недавно лежал в сумке, я не удержалась и спросила:

– Зачем? – кивком головы указываю на технику и посиневшие от холода ногти парня.

– Я всё ещё пытаюсь найти хороший кадр для дипломной выставки, – объясняет он и оглядывает здания вокруг. – Никогда не знаешь, за каким поворотом скрывается идеальный вариант, – добавил Женя и,с улыбкой, подмигнул мне. Его детское упрямство заставляет искренне улыбнуться, несмотря на то, что губы неприятно потрескались.

– Может, зайдёшь? – неуверенно предлагаю я, когда мы остановились на крыльце гостиницы. Парень несколько секунд раздумывает, но отрицательно кивает.

– Не могу, семья дома ждёт. Оставишь свой номер? – с надеждой спрашивает блондин, стоило мне сделать первый шаг в сторону дверей.

– Конечно, дай телефон, – как только Кувшинов вытащил смартфон из заднего кармана, экран, спустя секунду после включения, погас, а затем показал рисунок пустой батарейки.

– Блин! У меня как назло даже листка нет, – шипит он, повторно оглядывая фотосумку.

Наткнувшись на несколько книг, которые я ещё утром советовала ему в магазине, блондин достал маленький карандашик и протянул мне раскрытый форзац новенького тома.

– Никогда не думала, что придётся писать в книгах, – с улыбкой рассуждаю я и вывожу одиннадцатую цифру. Возвращаю подарок довольному голубоглазому, который не переставал смеяться над нелепостью ситуации.

– Я надеюсь, Алина не обидится, – произнёс Женя и аккуратно убрал литературу в карман сумки. – Доброй ночи!

– Уже утро, – в тон ему ответила я, и скрылась за прозрачными дверями гостиницы.

Не успела я лечь в кровать, после горячего душа, как в коридоре раздался ужасный шум. Накидываю поверх пижамы халат с эмблемой гостиницы, подхожу к входной двери и, недолго думая, открываю её. Честное слово, лучше бы пошла спать.

В коридоре, облокотившись на стену, стоял Яковлев, придерживающий за талию зелёноволосую. Как её? Маргарита, кажется. «Парочка» сильно шаталась то ли от выпитого спиртного, то ли от причин похуже, но факт оставался фактом: стоять по отдельности они не могли.

– Я так по тебе скучала! – пьяно прошептала девушка, чудом не упав.

Я аж поперхнулась от наглости, её ничего не смущает? Меня, похоже, никто не заметил, так как в следующую секунду раздалось самое ужасное:

– Я тоже! – уже хочу подойти и дать хорошего подзатыльника этому Казанове, как меня останавливает звук приближающихся шагов.

– Марго, отстань от него и пойдём домой, – спокойно произнёс подошедший Марк, стряхивая с куртки снег. Заметив меня, русоволосый приветственно кивнул. – Прости, что припёрлись, но она требовала проводить «свою любовь», – устало выдохнул парень и показал пальцами кавычки. Меня даже затошнило от поведения друга.

– Ладно, я его забираю, – встав под руку шатающегося Лёши, сказала я. Только хочу отвести его в номер, как понимаю, насколько он тяжёлый. – Марк, нужна помощь, – нервно прохрипела я, чудом удерживая равновесие.

Русоволосый быстро подскочил под второе плечо, забирая весь вес на себя. Он быстро положил уже спящего Яковлева на его кровать, а сам развернулся ко мне.

– Так, осталась последняя, – произнёс явно уставший парень и кивнул в сторону распластавшейся по полу девушки. – Да что же мне так с сёстрами не везёт?

– С сёстрами? Рита – твоя сестра? – в шоке спросила я и ещё раз оглядела отключившуюся обладательницу ярко-зелёной шевелюры. – Погоди, ты говорил, что познакомился с ними пять – шесть лет назад.

– Да, мы неродные, – объяснил русоволосый и поднял на руки заснувшую особу. – Несколько лет назад моя мама вышла замуж за её отца, с тех пор моя жизнь осложнилась из-за неё, – без капли злобы рассказывал Марк. Даже удивительно, как такой спокойный парень может терпеть выходки сводной сестры?

– Так вот почему ты так сильно от них отличаешься, – сама с собой рассуждала я и только потом поняла, что сказала это вслух. – Прости, – в ответ на мои извинения, Марк лишь рассмеялся и поудобнее перехватил тело в руках.

– Я знаю, что отличаюсь от них, – признался русоволосый и кивнул в сторону Лёшиной спальни. – В обычной жизни никогда с ними не встречаюсь по собственному желанию, но на подобных концертах приходится присутствовать. Родители боятся, что их любимую дочку обидят, но вместо того, чтобы запретить ей куда-то ходить, они приставляют меня в качестве охранника.

– Мне жаль, – искренне произношу я, но не вижу никаких отрицательных эмоций на его лице. Марк улыбнулся.

– Всё хорошо. Советую оставить на тумбочке стакан воды, утром это его спасёт, – подытожил парень, вместо прощания, и направился по коридору с Ритой в руках.

Не знаю, почему мне хочется звать её Ритой, хотя она сама предупредила, чтобы никто так не делал. Закрываю дверь на ключ, мысленно проклиная всех вокруг. За какие грехи мне на голову упал партнёр-панк, да и к тому же Казанова?

Выключаю в чужой спальне свет, перед этим всё-таки оставив на тумбочке высокий стакан с водой, и возвращаюсь к себе. Сон как рукой сняло, но нужно постараться восстановить режим. Подушка слишком быстро нагревается, а одеяло наоборот охлаждает. Повозившись около десяти минут, не выдерживаю и встаю с кровати. Несколько минут мучений с пластиковым замком, и я, наконец-то, открываю окно. Вместе со свежим воздухом, оно открывает вид на дорогу, по которой я сюда добиралась с Женей. Мысли о высоком блондине кажутся сейчас и приятными, и пугающими одновременно, поэтому я всеми силами отгоняю их.

Оставив форточку открытой, возвращаюсь в пустую кровать, которая уже не кажется мне такой неудобной. Глаза медленно слипаются, отталкивая в Царство Морфея.

Девять часов утра

Если бы не громкий храп, раздававшийся из соседней комнаты, то мой сон был бы длиннее на пару часов. С горем пополам, поднимаюсь с кровати и иду в ванную, чтобы попытаться привести себя в порядок.

Волосы упорно не хотели сдаваться, под напором расчёски, но спустя десять минут мучений, они уже аккуратно струились по плечам. Чищу зубы, умываю лицо холодной водой и направляюсь во вторую спальню.

Развалившись «звёздочкой», поперёк двуспальной кровати, Яковлев не подавал признаков жизни. Оглядываюсь в поисках чего-то тяжёлого. На глаза попался комок скрученных футболок, торчащий из неразобранного чемодана, поэтому спустя секунду Лёша сонно потирал ушибленную голову, тихо постанывая.