Мария Мирошник - Дневник дылды: танцы продолжаются!

– Да? Правда?! Я знала, что он не такой! Прости, мне пора бежать! Люблю, целую, обнимаю! – всего одна ложь, а Лаврентьева уже чуть ли не летает от счастья.

Сбрасываю вызов первый, брезгливо откинув телефон на журнальный столик. Облокачиваюсь на спинку дивана, а затем медленно по ней сползаю. Вся эта каша из лжи вытягивает слишком много сил.

– Спасибо, – тихо прошептал такой же шокированный партнёр, но я даже не открыла глаза, так и устроившись на мягких подушках. – Я правда не знаю…

– Замолчи, не ради тебя старалась, – огрызнулась я и потёрла ноющие виски холодными пальцами. Похоже, моё падение не пройдёт бесследно. – Прямо сейчас я даю тебе два варианта развития событий. Первый: ты обрываешь все связи с Ритой и никогда больше о ней не вспоминаешь. Никогда, – строго подчёркиваю я голосом, перебивая нарастающее возмущение со стороны парня. – Второй: может гулять с кем хочешь, но я прямо сейчас звоню Егору и рассказываю всю правду. Больше ты не сможешь втянуть меня в подобное.

– Первый вариант. Это не повторится, обещаю!

– Ради твоего же блага, постарайся. А теперь уйди подальше, я хочу спать, – и, не услышав ни единого слова, отворачиваюсь лицом в обивку дивана, медленно проваливаясь в сон.

Никогда ещё я не спала так беспокойно.

Запах чего съедобного заставил меня разлепить веки. Яковлев стоял около микроволновки, доставая из неё две порции пиццы быстрого приготовления. Над пластиковыми контейнерами вздымался пар, растворяясь в воздухе. Аромат специй громким урчаньем откликнулся в животе, напоминая, что я сегодня ничего не ела.

– Я договорился, завтра утром зал наш, – сказал брюнет и поставил передо мной обед. Удивлённо его оглядываю, пытаясь понять, в какой момент ко мне вернулся ответственный, а не гуляющий друг.

– Рада, – с сарказмом отвечаю я и беру большой горячий кусок.

Тесто больше похоже на тонкий слой резины, поэтому, откусив один раз, возвращаю всё на место. Оглядываю комнату в поисках нормальной еды и замечаю на холодильнике остатки овощей из первого похода в супермаркет. Встаю с дивана, медленным шагом направляюсь к продуктам, но парень, сидящий в кресле, меня зовёт:

– Ты куда? – лениво оборачиваюсь к темноволосому, всеми силами показывая, насколько глуп его вопрос.

– За нормальной едой. Не знаю, как ты, а я не собираюсь вернуться домой с лишним весом, – беру пакет с помидорами и огурцами и вываливаю всё содержимое в раковину, чтобы помыть.

– Я завтра вернусь на нормальное питание, – пообещал брюнет, а затем откусил большой кусок этой ошибки пекаря.

От одного его голоса хочется скривиться, про угнетающую атмосферу вообще молчу. Тихо возвращаюсь в гостиную с овощами в руках, на ходу прихватив нож и тарелку. Прямо на весу нарезаю помидоры с огурцами, делая подобие салата.

Только собираюсь устроится с едой и телефоном у себя в спальне, как в дверь настойчиво постучали. Проклинаю всех, но всё же перелезаю кровать, оставив порцию на тумбочке, и иду к входной двери. Даже не спросив, кто там, открываю.

– Привет! – радостно воскликнул Женя, стряхивая с мехового капюшона снег. – Как дела?

– Привет! Заходи, – приглашаю я и шире открываю дверь. Улыбающийся блондин заходит в помещение, сразу съёживаясь под взглядом Яковлева. – Как ты узнал, где я живу?

– Гостиницу вчера ты сама показала, а всё остальное узнал на ресепшене через твоё имя. Правда теперь все думают, что я твой брат, – объяснил Кувшинов и весело усмехнулся, нервно переминаясь с ноги на ногу. – Что с твоим лицом? – спросил парень, намекая на пластырь.

– Не обращай внимания. Есть будешь? – спрашиваю я и подхожу к холодильнику. Ответь «нет», пожалуйста, ответь «нет». У нас нормальных продуктов даже нет.

– Нет, спасибо! – заметив, как мнётся на одном месте блондин, подталкиваю его в сторону дивана, рядом с которым, на кресле, сидит Лёша. Кинув в видео-оператора убивающий взгляд, хореограф спросил:

– Зачем пришёл? – похоже, всё воспитание испарилось на въезде в этот город. Женя несколько секунд растеряно моргает, но затем отвечает.

– Я хотел пригласить Нику погулять, – вау! Я, видимо, сегодня точно не отдохну.

– Не советую, – «ненавязчиво» посоветовал танцор и спокойно отпил холодный кофе. – У неё очень ревнивые и сильные друзья, – в ответ на это хватаю с дивана большую подушку и кидаю её в темноволосого. Он совсем границ не видит? – Что? Одного Лаврентьева вспомни! Лучший баскетболист области!

– Не тебе связывать фамилию Лаврентьевых и прогулки, – намекнув на Риту, шиплю я. Женя, сразу поняв, что происходит, лишь победно улыбнулся и откинулся на мягкую спинку.

– Вернёмся к прогулке: Ника, ты не против? – повторил свой вопрос светловолосый, обратившись ко мне.

– Да, пойду переоденусь, – быстро тараторю я, уходя к себе в комнату. Меняю домашнюю футболку на свитер, штаны на джинсы, отрываю пластырь и возвращаюсь обратно. – Пойдём.

– Ника, – подскочив быстрее Жени, прошептал Лёша, – меня Малюков и Лаврентьев убьют!

– Давно пора, ты заслужил, – даже не глядя на друга, отзываюсь я.

– Что прикажешь им говорить? – злобно спросил брюнет, размахивая руками. И в какой момент он начал мне истерики закатывать?

– А ты соври, как я Лизе, – с уставшей улыбкой, напоминаю я.

Кувшинов непонятливо переводил взгляд с меня на Лёшу и обратно, а я просто пыталась не отвести глаз первой. Поняв, что у партнёра нет больше аргументов, разворачиваюсь и выхожу за дверь.

– С каких пор Камбарова начала всем врать? – издевательски протянул брюнет, выглянув в коридор. От таких слов я даже удивлённо останавливаюсь, не смея повернуться.

– С тех, когда ты начал мою подругу за нос водить, а меня заставлял выгораживать себя! – всё же обернувшись, кричу я, забыв и о Жене, и о соседях, которые сейчас прекрасно нас слышат. Яковлев растеряно хлопал глазами, словно его только что водой облили.

– Я тебя не втягивал! – защищался друг и резко взмахнул руками.

– Да? А кто меня заставил идти на этот концерт? – вплотную подойдя к Лёше, напирала я. – Кто меня там оставил? Кто на коленях умолял соврать Лизе?! – уверенно, прямо в лицо кричала я.

Несколько секунд не отвожу взгляд, замечая, как в цветной радужке друга проскальзывает что-то чужое. Не успеваю понять, что это, как следующие слова, сказанные другом, заставляют испуганно отшатнуться.

– Тогда ты дура, Камбарова, что согласилась на всё это, – со стеклянным взглядом и стальным голосом произносит Яковлев.

Не контролирую себя и замахиваюсь.

Секунда, и неожиданно нависшую тишину разрезает громкий звук пощёчины.

– Куда ты хотел пойти? – с натянутой улыбкой интересуюсь я, как только мы с Женей выходим из гостиницы.