Эдуард Тополь - На краю стою

– В каждой овце полтора кило героина. Ясно?

– Откуда ты знаешь? – спросил Власов.

– Я был на мясокомбинате. Файзи и Лысый – партнеры. – Андрей положил на стол карту города с красными крестиками в разных местах. – Вот карта их «точек» по городу. Ты мне поможешь?

– Но мы уже всё, – растерянно сказал Власов, – мы теперь только советники у местных…

Но Андрей перебил:

– Я спрашиваю: ты мне поможешь?

– Андрей, при чем тут?! – с мукой в голосе сказал Власов. – Мы через две недели уходим. Ну посадишь ты Лысого и чабана. Завтра на их место придут такие же. Это же Восток!

Андрей отложил ложку, оттолкнулся в кресле от стола и покатил к выходу.

– Подожди, Андрей! – крикнул Власов.

Но Андрей не остановился.

Власов сорвался с места, догнал его.

– Стой, мать твою! Ну пойми! Я только три месяца, как полк получил!

– За меня… – бросил Андрей, выезжая из столовой.

– За тебя, да! За ту операцию! Ну проси что хочешь! Но я не хочу больше лезть в это дерьмо! Я хочу живым уехать к жене и дочке!

Андрей, не отвечая, катил по военгородку к КПП – мимо плакатов «КРЕПИ ОБОРОНУ!», «ГРАНИЦА НА ЗАМКЕ!» и Доски почета с его, Андрея, портретом.

Власов, остановившись, смотрел ему вслед.

Толпа зрителей – местных жителей и российских солдат – запрудила не только площадь Свободы, но и все улицы, стекающиеся к ней. Потому что над площадью висели воздушные шары и транспаранты в честь Дня независимости Гюльфары, а посреди площади на дощатой сцене выступала модная певица со своей молодежной группой.

Проехав сквозь толпу, Андрей подкатил к особняку за площадью. Над парадным входом в особняк висел государственный флаг республики. Под ним на стене была красивая свежая вывеска:

РЕСПУБЛИКАНСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ

ПОГРАНИЧНЫХ ВОЙСК

Несмотря на праздник, у входа в управление царила деловая армейская обстановка – подъезжали и отъезжали армейские машины и цивильные «лексусы», офицеры с деловыми папками и кейсами пробегали из машин в управление и обратно. Из открытых окон были слышны телефонные звонки.

Андрей остановился перед охранником в новеньком американском камуфляже, с автоматом на груди.

– Салам алейкум!

– Ну… – ответил охранник.

– Не «ну» надо говорить, а «алейкум салам».

– Ну… – повторил охранник.

– Дуру гну! Вызови начальника.

– Какого тебе началника?

– Твоего. Начальника караула.

– Для чего?

Тут из подъезда вышел офицер, начальник караула, спросил:

– И в чем дело?

– Я Стахов.

– Ну знаю. Герой Чинарик. И что?

– Мне к генералу Таджибаеву.

– А он тебе назначал?

– Он мне нужен! По срочному делу!

– Ну, когда назначит, тагда придешь, да!

И начальник караула повернулся, чтобы уйти. Но Андрей вышел из себя и крикнул, тыча пальцами в свои медали:

– Эй! Стой! Ты это видишь, блин? Я отличник пограничной службы! Мне нужен…

Начальник караула сокрушенно покачал головой:

– Как вы нам надоели! Когда вы уже уё… уедете в свою Россию?

Услышав крик у подъезда, в открытое окно верхнего этажа выглянул генерал Таджибаев, сказал сверху:

– Ахмед! Пусти его.

Начальник караула тут же вытянулся по стойке «смирно»:

– Слушаюсь, господин генерал!

И, мгновенно изменившись, услужливо забежал Андрею за спину, схватился за спинку его инвалидного кресла и бегом покатил Андрея в вестибюль, к лифту.

А на третьем этаже генерал Таджибаев, радушно распахнув руки, уже шел по коридору навстречу Андрею.

Выкатив Андрея из кабины лифта, начальник караула снова вытянулся по стойке «смирно», взял под козырек:

– Господин генерал! По вашему приказанию…

– Свободен! – небрежно отмахнулся генерал и радушно сказал Андрею: – Здравствуй, дорогой! Как живешь? Что нужно?

– Поговорить. Я раскрыл сеть…

– Опять? – перебил генерал. – Заходи сюда.

И генерал открыл дверь в комнату рядом со своим кабинетом.

– Пожалуйста, посиди тут пять минут – у меня совещание. Сейчас тебе дадут чай, всё дадут. Я буду через пять минут.

Оставшись один, Андрей огляделся по сторонам. Это была богатая комната для переговоров – длинный красивый стол, массивные стулья, дорогая мебель, резные книжные шкафы вдоль стен, а в проемах – большие, в рамках, фотографии генерала с известными политическими деятелями России, Европы и США…

Андрей подъехал к окну. Из окна был замечательный вид, но не на площадь Свободы, а в другую сторону – на Тянь-Шань и на горные вершины в снежных шапках.

Но Андрей не успел налюбоваться пейзажем, как дверь открылась и молодая длинноногая секретарша в приталенной армейской форме, с русой косой, высокой грудью и овальными бедрами вкатила тележку с чаем и фруктами.

Андрей тронул свое кресло, чтобы подъехать к столу.

– Не надо, сидите! – сказала секретарша, подкатывая тележку к Андрею. – Я все подам.

– Спасибо, – сказал он. – Тут вид замечательный.

– Да, это лучшая точка в городе! Вам чай или кофе?

Но Андрей, глядя за окно, вдруг застыл, забыв и про чай, и про кофе.

– Извините, – повторила секретарша, – вам чай или кофе?

– А?

– Вам чай или…

Андрей по-прежнему смотрел в окно. И было на что.

Внизу, к боковому входу в управление подкатил инкассаторский броневичок, из него бодро вышел Лысый с брезентовой инкассаторской сумкой и зашел в управление мимо охранника, который отдал ему честь.

Андрей перевел взгляд на секретаршу.

– Я говорю: чай или кофе? – снова сказала она.

– Ничего. Идите, – ответил Андрей и настойчиво повторил: – Идите.

Секретарша, обиженно поведя плечиком, ушла на своих модельно-кегельных ногах, закрыла за собой дверь.

Андрей подкатил к двери, чуть-чуть, на сантиметр, открыл створку и затаился, глядя в эту щель.

Спустя минуту из лифта вышел Лысый, прошел мимо двери переговорной в кабинет генерала.

Андрей осторожно выкатил из переговорной, вызвал лифт и с напряжением ждал его, глядя в сторону кабинета генерала.

Наконец двери лифта открылись, он заехал в кабину, нажал кнопку, а затем на первом этаже прокатил через вестибюль на выход. Начальник караула отдал ему честь.

Андрей выкатил из здания на улицу и, сдерживая себя, не спеша покатил прочь, к толпе на площади.

Тем временем там, в управлении, генерал Таджибаев и Лысый открыли дверь переговорной комнаты и с изумлением остановились.

– Он был здесь только что… – сказал генерал.

Но когда они выбежали из управления на улицу, Андрей уже скрылся в толпе у сцены, на которой выступала очередная молодежная группа.

– Давно надо было его убрать! – с укором сказал Лысый генералу.

– Мы убрали его с заставы. А в городе он кому мешал? – оправдался генерал.