Алексей Полозов - Офицерская жизнь

Свадьба уже началась. Нас с подносом, выпивкой и закуской сразу встретили сваты с украинской земли и под руки усадили за стол. Сразу налили по второй, мы выпили, но, увидев молодых, поняли, что попали на другую свадьбу. Подозвали сватов, объяснили, что ошиблись, и попытались тихо, по-английски уйти, но у нас ничего не вышло. Выход перегородила молодежь с подносами, и нас снова заставили выпить за молодых. Когда спустились вниз, свадьба уже началась, и нас снова ждали сваты, опять же с Украины. Мне предоставили слово. Я, как и положено, поздравил молодых от лица командования бригады и батальона. Комбриг выписал молодому офицеру Полякову хорошую премию, а мы вручили стиральную машину. Веселились вместе со всеми. Через час поняли, что надо покидать свадьбу: от самогона, выпитого на втором этаже, нам стало жарко, хотелось выйти на свежий воздух. Уехать из кафе уже было не на чем, автомашину мы отпустили. Но нам повезло: мимо проезжал военный комендант гарнизона, увидел нас, согласился развезти по домам.

В гарнизоне кроме нашей бригады стояла бригада строителей, которая сооружала военные объекты под землей. Недалеко от города, рядом с мощнейшим бетонным заводом, стоял еще один батальон под номером три, взводного состава. Комбатом был майор Пивень, земляк комбрига. Его замом по политчасти был капитан Михуткин. Про их батальон в дивизии ходила масса всяких баек, взятых из жизни.

Расскажу об одном невероятном случае, произошедшем у них в батальоне. Там служил командир взвода, который увлекался выпивкой. Комбат выпускал его в город очень редко, он жил в общежитии при батальоне. Однажды, находясь в городе, он выпил и пошел в барак к знакомой женщине. У нее он обнаружил подвыпивших друзей. Между ними возникла ссора, его избили и оставили в комнате одного. Придя в себя под утро, избитый до крови, он выполз в общий коридор, где его заметили жильцы общежития и вызвали «скорую». Дежурный врач решил, что он мертв, и отвез в морг. Там его приняли, уложили рядом с покойниками. Офицер замерз, пришел в себя, начал стучать в дверь, но никто не открывал, пока не пришла уборщица. Открыв дверь и увидев живого «мертвеца», женщина упала в обморок. На ее крик прибежали санитары. В одежде «мертвеца» они обнаружили удостоверение офицера, сообщили в комендатуру, те – дежурному по бригаде. Из морга его отвезли на гауптвахту. Отсидев пять суток, он вернулся в батальон, осознал на офицерском суде суть допущенного и поклялся не допускать подобного впредь. Суд снял с него звездочку.

Тогда в стране только разворачивалась всесоюзная комсомольская стройка на БАМе. Он решил реабилитировать себя, собрал взвод, поговорил с личным составом, заставил всех написать рапорты с просьбой послать на стройку. Поверх этих рапортов он положил свой рапорт и прибыл в штаб бригады. Попав на прием к комбригу по личному вопросу, он едва унес ноги, так как тот пришел в ярость от такого вида инициативы.

Случались и другие казусы в этом батальоне. Они были у всех на устах, но никто не говорил плохо о командовании батальона, отделываясь шутками и насмешками.

Служба продолжалась, я все больше втягивался в нее и стал своим человеком в офицерской среде бригады. Примерно в 1974 г. мне и комбату Москва предложила повышение: должности командира отдельного батальона и его заместителя в г. Шевченко. По численности часть была такой, как наш батальон, только рот было не четыре, а семь. Мы подумали и отказались.

В августе меня назначили старшим офицером политотдела бригады. Комбат получил звание подполковника, начальник штаба – майора. Батальон разбили на два, по пятьсот человек каждый. В это время я активно сотрудничал со СМИ ВВ МВД СССР: журналом «На боевом посту», армейской газетой «Красная звезда», под псевдонимом Алексеев. Анализируя свою работу, я находил узкие места, изучал их, применял новые формы и методы по их устранению.

Помню одну из статей: «Письма бывают разные». К изучению этой проблемы меня подтолкнули несколько случаев из жизни. Работая с молодыми призывниками, я видел, что в армии солдат очень тоскует по родным и близким, друзьям, знакомым, любимым. Письма на родину, обмен здоровой информацией помогают каждому из них чувствовать плечо родных и близких. Как правило, переписка ведется с пятью-десятью адресатами, затем поток сокращается. После шести месяцев службы переписка ведется уже с двумя-тремя адресатами: родителями, подругой, другом. К концу службы переписка затухает, наступает «дембельский синдром». Все мысли солдата нацелены на возвращение домой: как устроить свою жизнь, с чем он столкнется на гражданке. Теперь уже родители пишут в часть: что случилось, почему нет писем?

В своей статье я написал и о том, чего не хотел бы читать солдат в письмах от родных и близких. Особенно о трагических случаях в семье, измене или замужестве его девушки и т. д. Получив такое известие, не все и не всегда справляются с этим. В моей практике было много трагедий, приведших к тяжелым ЧП: одни топились, другие прыгали со второго этажа, третьи стреляли себе в ногу… Приведу лишь несколько примеров.

Как-то в часть прибыл солдат из неполной семьи: отца не было, мать гуляла, нарожала одиннадцать детей, которые были ей не нужны. Получив письмо от друзей, солдат узнал, что его братья и сестры сданы в интернат, а мать снова в запое и загуле. Он пришел в сильное возбуждение, написал записку, что в жизни он никому не нужен. Лишь счастливый случай не привел его к самоубийству.

Помню, когда служил в г. Иванове, произошел такой случай. В армию прибыл солдат из неполной семьи, который встречался с девушкой также из неполной семьи. Родители работали по сменам, и, когда их ночные смены совпадали, дети предавались чувствам. Кончилось это беременностью. Узнав о случившемся, теща убедила будущего зятя, что ее дочь родит двойню и он служить не будет. Эта мысль постоянно сквозила в переписке. Солдат ждал, а будущая жена все не рожала, лишь писала, что обязательно будет двойня. Однажды зимой он заступил в караул по охране военных складов далеко от города, в сосновом бору. Переживая о будущей встрече с женой и ребенком, не справился со своими мыслями и решил ускорить процесс возвращения: снял автомат с плеча, приставил ствол АКМ к правой ноге в валенке и нажал крючок. На выстрел прибежал начальник караула со сменой. Принесли его в караульное помещение, сняли валенок и увидели, что пуля попала между двумя большими пальцами ступни. Пострадавшему оказали первую помощь.

Сигнал о случившемся я получил от дежурного по части. Приказал вызвать начальника медчасти и вместе с ним выехал к месту происшествия. Солдат плакал и твердил, что он «скоро будет дома». Я сказал ему, что это не так, что его могут посадить за членовредительство. Было возбуждено уголовное дело, в часть приехали родители потерпевшего, а через несколько дней у невесты случились преждевременные роды. На свет появилась девочка. Узнав, что у него не двойня, солдат отправил письмо будущей теще, что она искалечила ему и ее дочери жизнь и по возвращении он ее убьет. Солдата осудили на 6 месяцев дисбата. Он дослужил и уволился.