Валдемар Люфт - Детективные повести

Жора, как будто почувствовав моё состояние, задумчиво смотрел на дорогу. С ним я познакомился, когда сдавал экзамены на юридический факультет. Все пять лет учёбы мы прожили вместе в одной комнате в общежитии университета. Вместе проходили практику в Министерстве внутренних дел, и после окончания университета нас двоих направили работать в районную милицию. Я попал в свой район, а Жора оказался за триста километров от своих родных. На первых порах он жил у моих родителей, где мы снова делили с ним одну комнату, пока он не получил от горсовета место в общежитии. После двух лет работы в милиции я понял, что это не для меня, уволился и перешёл работать юристом в организованный недавно в районе строительный трест. А Жора в милиции нашёл своё место. Он сделал карьеру. Теперь он был начальником уголовного розыска городского отдела милиции. По его словам, через пару месяцев его ожидало повышение в звании, и он должен был перейти работать в областное управление. Время его почти не изменило. На мужественном лице сурово светились тёмные глаза, под толстым мясистым носом торчали чёрные усы, на голове местами уже пробивалась седина, крепкие натренированные руки уверенно сжимали руль. Он был всегда уверен в себе и если что-нибудь задумывал, то доводил до конца.

Когда мы въехали в город, на улицах кое где зажглись редкие фонари. Пару минут ехали по хорошей дороге, а потом свернули в переулок и по грунтовой, не освещённой дороге, подъехали к району новых, только что построенных домов.

– Ты и не обмолвился, что новый дом построил, – сказал я, выходя из машины.

– Я уже забыл, что он новый. Больше года, как переехал сюда.

Он вытащил из багажника мой чемодан, и мы поднялись на крыльцо. В коридоре нас уже ждала жена Жоры, красавица Алия. Мы обнялись. Она была, действительно, по-настоящему красивой. Наполовину узбечка, наполовину казашка, была она высокой и стройной. Толстая коса лежала скрученная на голове. На лице светились огромные чёрные глаза. Я был свидетелем на регистрации их брака. Вместе с ними я радовался рождению их первого и второго ребёнка. Теперь дети были уже большими. Они стояли рядом с матерью и радостно улыбались мне.

– Какие джигиты выросли, – сказал я.

– Газиз третий класс заканчивает, а Болат – первый, – гордо проговорила Алия.

Бывшая учительница, она после рождения первого ребёнка больше не работала и посвятила себя воспитанию детей.

В кухне варилось что-то вкусное. Запах еды напомнил о голоде. Мы прошли в зал. Здесь стояла новая мебель из красного дерева, мягкий гарнитур и длинный стол. Зал был настолько длинным и широким, что вся эта мебель занимала только половину его площади. В другом конце зала на полу лежал большой толстый ковёр. На нём стоял маленький круглый столик, вокруг которого были беспорядочно разбросаны подушки. В одном углу стояли два деревяных, окованных железом, сундука, в другом горкой лежали сложенные атласные одеяла. На вешалке висели два богато разшитых халата и по стене развешаны старинная кривая сабля, камча с нарезной ручкой, конское седло и уздечка, украшенная чеканной медью.

Из зала я вернулся в коридор. Отсюда вела широкая лестница на второй этаж.

– Что там, на втором этаже?

– Спальни детей и наша. Там и тебе комнату приготовили.

Я поднялся по лестнице на второй этаж. Дом был построен добротно и со вкусом. Чувствовался западный стиль. Я оставил свой чемодан в моей комнате и снова спустился вниз. Один недостаток в этом новом доме я всё же обнаружил. На весь дом была всего одна ванная комната, совмещённая с туалетом, и она была на первом этаже возле входа в зал. Но для частных домов в этом городе и это уже был большой шаг вперёд. Как правило, в таких домах все (не) удобства находились в огороде.

Жора пригласил меня к столу. Здесь были расставлены тарелки, стояли бокалы и рюмки, горкой лежали пахучие баурсаки, и две бутылки потели в ожидании, когда их откроют. Алия уже несла бешбармак. Мы выпили за встречу. Давно не ел я свежую баранину и казы. Я уплетал за обе щёки без зазрения совести. Мне стесняться не надо было. В этой семье я был свой, и сейчас, выпивая из пиалы наваристую сорпу и слушая приятный голос прекрасной женщины, сидевшей у самовара, я чувствовал себя больше дома, чем там, в моей тесной квартире, на шумной улице цивилизованного европейского города. Наговорившись досыта, вспомнив всё, что было и чего не было, мы поздно ночью разошлись спать.

Утром я и Жора поехали на базар. Он одел свою милицейскую форму с капитанскими погонами.

– Почему ты не ходишь в свободное от службы время в гражданской одежде? – спросил я его.

– На базар лучше в милицейской форме идти, – засмеялся он, – можно всё намного дешевле купить.

Выйдя во двор, я ещё раз осмотрел дом снаружи. Он выглядел массивным и основательным. Обложенный силикатным кирпичом под расшивку, покрытый медными листами, обрамлённый водосточными трубами, он подчеркивал свою солидность. Во дворе стоял гараж, покрытый также медными листами. Он был закрыт. «Жигули» стояло во дворе, и я удивленно посмотрел на Жору.

– Почему ты не ставишь машину в гараж?

– Гараж занят, – ответил Жора и не стал объяснять, чем занят гараж.

– Откуда у тебя деньги на всё это? Только вчера ты прибеднялся, как плохо живётся работнику милиции.

– У меня богатые родители. Они помогли.

Его родителей я знал. Они всю жизнь провели в степи, на отгонах, и по тем временам были, действительно, богаты.

На базаре, как всегда в воскресный день, было шумно и суетливо. Здесь многое изменилось. Базар разросся и занимал теперь в два раза больше площади, чем раньше. Мы договорились с Жорой встретиться у входа на базар через час и разошлись в разные стороны. Он пошёл к рядам с овощами, а я двинулся вдоль многочисленных маленьких киосков, в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых, кто мог бы меня навести на Губата или Рено. В киосках можно было купить всё. Товары были, в основном, из-за границы. Конфеты разных наименований, тонкое нижнее бельё западных фирм, радиоаппаратура и телевизоры. Многое, что здесь увидел, я ещё не встречал в Германии. В продавце одного киоска я узнал бывшего слесаря завода, где директором был Рено Баградзе. Он меня тоже узнал.

– Вы же работали раньше на железобетонном заводе? – спросил его я.

– Да. А вы в тресте у нас работали?

Я утвердительно кивнул. Задав пару дежурных вопросов, я спросил:

– Вы не знаете, где можно найти Рено?

– Он бывает иногда на своём заводе. Там у него склады. Но лучше спросите в магазине.

Он показал пальцем в сторону большого нового здания в конце ряда. Я распрощался с ним и пошёл к магазину. В нём было прохладно и приятно пахло свежей колбасой и карамелью. За стеклом ровно гудящих холодильников лежала колбаса разных сортов, на стеллажах пестрели разноцветными фантиками карамель и шоколад, одну стену полностью занимали спиртные напитки. Молодая симпатичная девушка выкладывала из картонного ящика в холодильник какие-то продукты. У кассы мужчина кавказского типа обслуживал женщину в цветастом платье и с тяжёлой сумкой в руке. У рядов с водкой стояло двое мужчин и возле стеллажа с конфетами – женщина с ребёнком. Я подождал, пока рассчитается женщина с сумкой и спросил кассира: