Юлия Ник - Хроники любви провинциальной. Том 3. Лики старых фотографий, или Ангельская любовь. Книга 2

– Да он и так уже волшебно начался. Ты преуспел. Лео, скажи мне честно: зачем ты всё это творишь? Тебе скучно? Приключений не хватает? Список побед хочешь увеличить? Зачем?

– Я тебе там всё это объясню. Потерпи чуток. Ну пожалуйста. Не порти мне настроения, а?

– Хорошо. Потерплю. Но это в последний раз, я тебя предупреждаю.

– Хорошо. Я думаю, что так и будет. В последний раз.

Стаси недоуменно взглянула на него. Он улыбался.

Ехали недолго, когда кончился асфальт, въехали в сосновый лес, с едва заметной дороги свернули на совсем глухую тропинку и проехав метров двести остановились.

– Тут двадцать метров надо пройти, тропинка нормальная раньше была, сейчас заросла, но идти нормально. Могу на руках понести, если трудно, давай сумочку твою понесу? – Лео протянул ей руку, во второй у него была корзинка с термосом и свёртками с едой

– Сама понесу. Не глупи. Тоже мне Сусанин. И куда мы прёмся вообще.

–Фи, как грубо. Стаси. «Прёмся». Сейчас тебе стыдно будет за такой примитивизм. Смотри!

В низине перед ними расстилалось озеро. Справа вдалеке виднелись строения Города. Они с Лео стояли на каменистой горке, покрытой лесом.

– Иди сюда, – Лео потянул её за собой вниз по склону через кусты вишняка усеянного зелёными продолговатыми ягодами.

Под горкой было нечто вроде каменной ниши, скрытой от глаз со всех сторон. Большие гладкие валуны заменяли скамьи, в самом центре между ними было старое костровище с чернеющими мелкими древесными углями, обложенное булыжниками.

–Это моя пещера. Возможно это было любимое место каких-нибудь неандертальцев. А что? Вполне уютно, сухо. Я тут даже ночевал несколько раз, всё мечтал удрать отсюда куда подальше. Садись, – Лео раскинул на одном булыжнике свой теплый джемпер. – Сейчас пировать будем и завтракать заодно. Нравится вид?

– Очень. Красота и такая тишина…

– Вот-вот. Если бы не катера сторожевые, вообще красотища бы была. Я сейчас тут веточку запалю, чтобы комарьё не доставало, ну пропахнем немного дымком. Ты как, не возражаешь?

– Не возражаю! – сердито ответила Стаси, припечатывая на щеке нахального комара.

– Вот и славно, – сосновая ветка резко вспыхнула смолянистыми иглами, занялись и другие мелкие сучки, веточки, которые Лео привычно и быстро насобирал тут же в отдельную кучку, чтобы было что подбрасывать для «дымка». – Держи кружку, только она горячая, на камень поставь, пусть малость остынет, бери бутерброды.

Они молча и сосредоточенно ели, Стаси сердилась, а Лео послушно молчал, наблюдая за ней, пока, наконец, не расхохотался : «Мы с тобой едим, как работаем. Давай веселее на мир смотреть».

– Лео, а мне совсем не смешно.

– Просто у тебя неразвитое чувство юмора.

– Зато у тебя – чересчур. Ты разве не понимаешь, что небрежно играешь с серьёзными вещами, с моей репутацией в данном случае. А кстати, на каком тут валуне Вета твоя сидела? Я случайно не на её месте сижу? – сказав это, Стаси упрямо вперилась глазами в какую-то далёкую точку, не желая видеть его глупое и самонадеянное лицо.

– Стаси! Ты сейчас … Так! Нам надо кое-что прояснить на будущее… – Леон зло отбросил в сторону недоеденный кусок бутерброда.

– Ты чего едой швыряешься? Бог накажет, – по-старушечьи рассудительно сказала Стаси, явно кого-то копируя.

– Я братьям нашим меньшим подарок сделал, если что так. Они тоже есть хотят.– Лео вскочил с валуна и, повернувшись спиной к Стаси, смотрел на озеро, засунув руки в карманы: «Спокойно, спокойно, крокодил. Об этом меня отец и предупреждал, надо быть честным, иначе двусмысленность, как ржа заест», – Лео повернулся к Стаси: «Ты меня сможешь молча в течение пяти минут послушать? Потом я выполню любое твоё желание. Обещаю».

Стаси, по-прежнему упрямо смотря в даль озера, держала кружку двумя руками и прихлёбывала горячий кофе мелкими глотками.

– Мне необходимо тебе рассказать про себя, иначе дальше ничего не получится.

– Ты опять собираешься отчитываться передо мной? В своей жизни? Зачем, Лео?

– Стаси, ты можешь мне просто подарить пять минут твоего молчания? Нет, десять. За пять не успею.

– Хорошо. Время пошло, – шутливо сказала Стаси, поставив пустую кружку на валун, и встала рядом с Лео, сумочка, случайно столкнутая её рукой, раскрывшись, мягко упала на землю.

– Я встану сзади тебя, мне не так просто пойти на этот разговор. Понимаешь…

– Можешь вообще молчать. Мне тут и молча нравится, – Стаси насмешливо наблюдала, как он обходит её.

Лео, обняв её сзади, прикрыл ладонью её рот: «Стаська, ну помолчи ты, ради Бога? А?»

Она молча кивнула, в конце концов, каждый имеет право на последнее слово.

– Стаси, – Лео склонился совсем низко к её уху, – я очень люблю тебя. И не просто люблю, а страстно, как старец любит в последний раз. Две недели я совсем не могу ни о чем думать, кроме… этих вот, – он легонько дунул на её пушистые завитки на шее, невольно вспомнив: «Чистейшей прелести чистейший образец…»

Конечно, он же предполагал, что она дернется, и поэтому крепко сжал её за плечи: «Ты обещала! Помолчи, пожалуйста… помолчи. Я понятия не имею, что тут тебе нарассказывали про меня. Но реагируешь ты на меня неадекватно как-то. Начну по порядку. Во-первых, Вета мне никто и никогда «кем-то» не была. Она – дочь подруги моей матери. Точка. И что она там про меня тебе напела – всё чушь собачья и враньё. Я с ней только танцевал пару раз и был на дне рождения в числе прочих гостей раза три. Всё. Точка. И было это давно, год назад. Если тебя сугубо интересует – я её не целовал. Только в щёчку, поздравляя…

– Да мне всё равно, кого ты там целовал и куда! – Стаси взорвалась.

– Да? А чего же ты так нервничаешь и язвишь по её поводу? – съехидничал он, как десятилетний мальчишка. – Ты всегда правду говоришь, или только когда тебе выгодно, а Стаси? И помолчи! Ну пожалуйста! У тебя будет ещё достойный повод вылить на меня целую лохань презрения, я сам тебе сейчас предоставлю такую возможность. Я-то честный всегда, ну, почти всегда… – Леон осторожно выпустил её плечи из рук, как бы опасаясь, что сейчас ему «прилетит». – Вот так и стой, – он тяжело вздохнул, упершись глазами в такие любимые завитки на её шейке.

– Понимаешь, Стаси, мы разные. Вы и мы. Ну, так, видимо, задумано в природе. Мы за завоевание, вы за сохранение. Вот чего ни коснись – именно так и будет, или вы это так умеете всё поворачивать?

– Ты это – о чём?

– Да хоть о чём. Вот я сейчас расскажу тебе о себе, и во всех случаях я буду выглядеть в твоих глазах разрушителем устоев, завоевателем или козлом. А они… впрочем, о них – ни слова. Я сам во всём виноват. И ты будешь меня презирать и ненавидеть. Некоторые говорят, что о своих похождениях лучше молчать, как рыба об лёд, и всё отрицать. Наверное, так спокойнее. Никто же никого за ноги не держал? Пойди, докажи? Можно и так, только тогда ни за что не получиться создать ту крокодилью крепость, сказочку о которой ты придумала…