Елена Цыгальман - Врата надежды. Сборник рассказов

Однажды меня позвали работать на Алмазную биржу. Вот, представьте, сами позвали по моему интернетному объявлению!

Я, правда, прошла трехступенчатые интервью и все такое…

Секретарем. Хозяин был из бухарских, говорил на русском, английском и иврите. Расчет на русскоязычную служащую был в том, что когда мы будем с ним говорить по-русски, никто из работников его компании нас не поймет. Кроме дочери и сына, работавших здесь же. Зато мы будем понимать всех остальных. Это я позже выяснила.

Ну что вам сказать? Работа как работа. Только… Одной из моих функций было делать обновление на сайте компании, где продавались за границу бриллианты.

Там были необходимы серьезные знания не только программы Эксель, но и программиста, работа с кодами.

Я, конечно, все тщательно записывала, учась у предшественницы, но работа была как вслепую, тупо вводя коды и не совсем понимая все, что происходит на главном сайте после каждого из моих действий – не лучший вариант.

Конечно, это был этгар (вызов самолюбию – перевод с иврита) для меня. И я старалась изо всех сил.

Зарплата была копеечная, и не только у меня, у всех работающих на телефоне агентов тоже. Требования и ответственность – колоссальные, я была все время в напряжении. По сути, на мне экономили – вместо того, чтобы нанимать специалиста, трудоемкий труд программиста поручили секретарю.

Камешки лежали передо мной в бумажных конвертах, и я боялась к ним прикоснуться – а ну как упадет на ковер? А он размером со спичечную головку! Ползай потом там под столом, ищи его! Нее, я не трогала руками бриллианты…

Офис был далек от того, каким я его представляла. Видно было, что он еще хранит модные дизайнерские тенденции… 70-х годов. Мебель старая, темная. Кухня малюсенькая и почти пустая. Щедростью хозяева не отличались.

Камеры были натыканы по всем периметрам офиса и здания. Охранники на входе (даже не на выходе) шмонали так, что я сама себя начинала в чем-то подозревать.

Лифт скоростной – там реально закладывало уши. Внутри здания есть и почтовое отделение, и таможня.

Такой город внутри.

Самого лучшего качества готовые камешки отправлялись через службу DHL куда-то за границу для получения сертификата.

Я видела, как там заключаются сделки… Иногда без бумаг и договоров, одним пожатием рук. Честного купеческого слова было достаточно.

Возвращаясь к сайту. Однажды я, заблудившись в кодах, случайно поставила в таблице точку.

Этой точкой я снизила цену бриллиантов в несколько раз. Начался шквал звонков, создался настоящий ажиотаж. И сын хозяина догадался, в чем причина. Потом он весь остаток дня висел на телефоне, объясняя клиентам, что произошла ошибка, что тут сидит неопытная секретарша, мол, это из-за нее все…

Я готова была сквозь землю провалиться, и мне казалось, что все остальные служащие в мою сторону косятся с укоризной.

Я поняла уже тогда, что в этой компании дни мои сочтены, и никакой этгар мне не поможет.

Так и случилось, мне дали доработать до конца недели и уволили в пятницу.

Не очень-то и хотелось… «Любовь без радости была – разлука будет без печали».

Они стояли на витрине так близко – руку только протянуть. Роскошного изумрудного цвета…

Носочек был закрытый, лакированный, не острый, а чуточку квадратный с приятными закруглениями. Остальная часть из крашеной замши. Каблук был тоже квадратным, широким, устойчивым и очень высоким.

Они смотрели прямо на меня, маняще провоцируя, вызывающе… Я не смогла устоять перед таким откровенным соблазном – сорвала их с магазинной полки, как первоцвет, и быстро, решительно обулась в прекрасную пару.

Это был мой размер! Сидели как влитые, словно созданные для меня… Ножка в них смотрелась – просто загляденье…

Они стали принадлежать мне. Поначалу долго стояли в шкафу, вызывая во мне чувство восхищения.

Я обула их впервые на выход только на Новый год. Благо это было не официальное мероприятие, а домашнее. Мои стопы смогли выдержать испытание этой красотой не более получаса. Потом они были небрежно отброшены и валялись где-то в углу.

В них можно было только красиво, даже не сидеть, а лежать!

Несмотря на кажущееся удобство колодки, каблук был для меня слишком высок.

Еще пару лет эти красавцы простояли в моем шкафу. Потом я начала проводить «зачистку» шкафа – методично выбрасывать все, что не было надето или обуто более года. Я не с первого раза на это решилась… Они были все такими же безупречно красивыми и новыми. Однажды разум таки возобладал над чувствами. И пара оказалась на улице возле мусорного контейнера. Я еще какое-то время тешила себя надеждой, что кто-то другая их приютила у себя.

То была всего лишь неразумная страсть, минутный порыв, иллюзия любви, но не любовь…

Хаим пережил тяжелый, мучительный развод с предательством и поначалу даже впал в такую депрессию, что несколько месяцев не мог работать.

Потом потихоньку отошел, пришел в себя и даже стал искать себе подругу. Ему было немного за 55, вполне импозантный, хотя и с приличным пузиком, которое, добавляя ему округлости, позиционировало его как добряка и весельчака. На самом деле он был латентно-устойчивым пессимистом.

С женщинами не очень складывалось. Все были проходными. Правда, и Хаим не слишком вкладывался в отношения. Однажды он вручил своей даме букет… петрушки. «А что? И красиво, и в суп можно положить». Советником в делах амурных у Хаима был Йоханан – вальяжный, лодырь-сердцеед, его ровесник. И его «наука страсти нежной» постоянно давала сбои в исполнении Хаима. В конце концов они разругались в пух и прах, а потом Йоханан и вовсе уволился.

Когда Хаим стал спрашивать моего совета, я прибегла к помощи метафизики…

«Послушай, вот тебе нужна женщина. А какая она, твоя идеальная избранница? Как она должна выглядеть, какого роста, с какой фигурой? Какого цвета ее волосы? Как звучит ее голос? Какой у нее характер? Что она любит? Представь все в подробных деталях. И запиши на бумаге все качества, что ты себе намечтал. Потом ты кладешь этот лист перед собой и каждый день читаешь, можно вслух. Можно не один раз в день… Чем больше ты будешь верить в этот образ, тем скорее он материализуется».

Хаим ушел окрыленный.

Прошло месяца три. Я уже и сама забыла про те рекомендации, что так явственно нарисовала Хаиму. Больше не было того пессимиста – Хаим выглядел теперь холеным, ухоженным, с выражением довольного, объевшегося сметаной кота… А потом и вовсе сообщил нам об официально-религиозной регистрации брака в Раббануте. Фото своей милой нам показывал, хвастался.