Родион Вишняков - Королева

Генерал понял и то, что находится рядом с живыми симбионтами. Огромное количество этих уродов располагалось среди тел вдоль залитой кровью улицы. И все как один не сводили глаз с…

Генерал проследил взглядом – и оторопел.

Посреди улицы медленно вышагивали два мощных симбионта. Четыре пары зеленых глаз пристально оглядывали очищенную от людей улицу. А между ними, положив руки на бугристые черно-зеленые спины, шел человек.

Асад мотнул головой, стараясь сфокусировать зрение, и образ человека трансформировался в стройную девушку. Она шла неторопливым, уверенным шагом между охраняющих ее тварей.

Рука сама потянулась к висевшей на поясе кобуре. Если глаза его не обманывают, то сейчас он видит не просто очередную ведьму, а само исчадие ада, явившееся сюда, чтобы истребить всех правоверных. Потому что человеком оно быть не может.

Ему уже все равно. Он умрет при любом раскладе. Но сейчас он избавит мир от этого чудовища в человеческом обличье.

Асад поднял пистолет и, быстро прицелившись, выстрелил. Он успел заметить, как оба охранника-симбионта синхронным движением повернули к нему свои чудовищные морды, среагировав за секунду до того, как генерал нажал на курок.

За 82 года до описываемых событий.

2058 год. 344 километра над поверхностью Земли. Сегмент орбиты над Бенгальским заливом. Борт Международной Космической Станции.

– Еще один, – тихо бросил Лайнт.

Он ни к кому не обращался. Просто говорил это самому себе, констатируя увиденный факт. Но находившаяся рядом Элеонора услышала голос мужа и подплыла к одному из семи иллюминаторов панорамного обзорного купола станции.

– Где?

– На территории Индии.

Но Элеонора уже без подсказки видела очередную катастрофу.

Среди бескрайнего моря зелени во все стороны разрастался ярко-оранжевый круг чудовищного взрыва. Оставлял за собой перемешанную, вываленную радиально массу горящих деревьев. Из его эпицентра в атмосферу планеты поднимался клубящийся гриб, в черной шапке которого вспыхивали огненные пятна. Всесокрушающая ударная волна, намного опередив радиус огненного безумия, ушла вглубь территории, увеличивая объем поражения в несколько раз. Два ярких скопления многочисленных светящихся точек, обозначающих все еще борющиеся за жизнь людские поселения, погасли.

– Шестая за последний год, – сухо бросил женщине Лайнт. – И, ставлю на кон нашу асептику, не последняя. Будут еще.

– Какое безумие! – покачала головой Стейз. – Несчастные люди. – В ее голосе отчетливо слышались ноты горечи и боли. – Какая ужасная и несправедливая судьба! – Элеонора посмотрела на мужа: – Сколько их еще может быть?

Дэвид продолжал смотреть на пожар, словно ожидая чего-то еще. В памяти опять возникло воспоминание: темный круг иллюминатора космического челнока, тусклое стекло из прозрачного плавленого кварца с заслонками противоударных устройств, а за ним – непроглядная тьма. Всепоглощающая, завораживающая своей пустотой и неизвестностью. Таящая в себе свой личный большой секрет. Что там, за стеклом, внутри челнока? Он столько раз смотрел на него, с тех пор как внутри навсегда погас свет. С тех пор, как челнок перестал подавать признаки жизни, превратившись в мертвый космический мусор. И вот однажды, когда он вновь попал в поле зрения Лайнта, он увидел в этом иллюминаторе пятно света. Как будто кто-то внутри прошел мимо, держа в руках фонарь или, помилуй бог, свечу!

– Дэвид. – Встревоженный голос Элеоноры вывел астронавта из состояния задумчивости.

– Да? – Он посмотрел на жену. На ее лице отчетливо читалась тревога.

– С тобой все в порядке?

– Да, милая. – Дэвид подлетел к Стейз и ободряюще положил руку ей на плечо. – Прости, я немного задумался. Что ты сказала?

– Я спросила тебя о том, сколько еще может взорваться атомных станций.

– За несколько лет до начала Катастрофы, – Дэвид почесал затылок, – атомная энергия эксплуатировалась в тридцати странах. И общая численность энергоблоков доходила до четырехсот пятидесяти. Еще пятьдесят были на разных стадиях строительства.

– Но ведь это сродни ядерной войне!

– Нет, – усмехнулся Лайнт. – Ничего подобного.

– Но почему?

– Взрываются далеко не все АЭС. Большинство из них, во избежание катастрофы, уже выведены из рабочего состояния персоналом. Ведь срок эксплуатации даже у такого современного и сложного оборудования не безграничен. И специалисты прекрасно понимают, что по истечении времени станцию придется законсервировать и покинуть. Взрываются только те АЭС, где из-за инфекции весь персонал погиб. Мне думается, что сейчас персонал АЭС живет на территории, добровольно изолированной от остального мира. Это же целый небольшой город с собственной водой и энергией! В обмен на продовольствие они могут передавать часть вырабатываемой энергии в близлежащие убежища и города. Я как-то нашел информацию о Пало-Верде в Аризоне. Крупнейшая атомная станция нашей страны, снабжавшая электричеством города с населением в четыре миллиона человек. Благодаря ее энергии, там смогли организовать закрытый город-государство, ведя торговлю за еду и чистую воду.

– За воду? – удивленно переспросила Элеонора. – Но они же на АЭС.

– Я тоже был удивлен не меньше тебя. Но, как оказалось, Пало-Верде – единственная атомная станция в мире, не располагающаяся возле водоема. Наверное, поэтому им пришлось тяжелее остальных. Без своего источника воды долго никто протянуть не может. В итоге общим собранием было принято решение об остановке реакторов. После этого АЭС была законсервирована и покинута всеми ее жителями.

– Только не стоит говорить об этом при Альбе, – тихо напомнила мужу Стейз. – Она только научилась справляться с этой жуткой депрессией. Бедняжка. Хорошо, что она не увидела этот взрыв. И ты не закончил говорить про станции. Я перебила тебя.

– Да я почти все рассказал, – пожал плечами Дэвид. – Судя по тому, что я узнал о Пало-Верде, подобную экономическую схему отрабатывают все, кому посчастливилось оказаться внутри «атомных городов». Когда жители АЭС перестают выходить на связь с располагающимися рядом населенными пунктами, или же когда у этих самых пунктов начинаются перебои с энергией, это может значить только одно. Ведь никто не станет отказываться от обоюдно выгодного обмена. Значит, на закрытой территории произошло что-то такое, что послужило причиной прекращения торговли. А что это может быть, учитывая реалии нашего времени? Только болезнь.

– Да. Ты прав, – кивнула Стейз.

– Разумеется, никто в здравом уме лезть за периметр атомной станции и выяснять подробности не будет. Принести чуму в свой дом… – Лайнт передернул плечами. – Это страшно! Действительно страшно, стоит только подумать об этом как следует. – Мужчина немного помолчал. – Если больные и умирающие жители АЭС не успевают выключить все рубильники, через какое-то время все летит к чертям в ад. Как сейчас было в Индии.