Людмила Сенькова - С чего начать? Истории писателей. Сборник рассказов №1

– Так поэтому этот синдром называют «Проклятием Ундины»?

Профессор снял очки:

– Дошло наконец-то?

Дима, не мигая, смотрел на Павла Ивановича. Потом набрал воздуха, будто чтобы сказать что-то, но так и выдохнул порожняком.

– Такие дела… Давай прощаться, время за полночь, а к нам завтра американцы приезжают на уникум посмотреть.

Павел Иванович проводил Диму до двери и по-мужски хлопнул его по плечу:

– Завтра жду тебя на консилиуме.

Дима опять собрался было ответить наставнику, но его перебил взволнованный голос дежурной медсестры, бегущей по коридору:

– Павел Иванович, срочно. Соседи Андрея нашего звонят: там ребенок весь вечер надрывается, а сейчас заходиться начал. Говорят, вот, бросили дите на дряхлую старушку. Бабушка дверь не открывает. Может, с сердцем что?

Профессор и Дима переглянулись.

– Света, вызывай кардиобригаду. Я тоже поеду. Готовьте машину. Дима, ты со мной.

– А Андрею сказать? – крикнула уже на бегу медсестра.

– Не надо пока. Мониторьте его, если заснет! Слышишь? Ни на минуту не отходите!

Ехали в напряженном молчании. Первым его нарушил Дима.

– Павел Иванович, может, и правда бабушка помогает с ребенком? А вся эта история – плод воображения Андрея?

– Сейчас узнаем.

Уже на первом этаже подъезда был слышен крик заходящегося ребенка. Дима и профессор побежали по лестнице на третий этаж вслед за врачами кардиобригады, прибывшими минутой раньше. Профессор задыхался, но не отставал.

Старенькую дверь решили взломать. Два крепких реаниматолога слаженно навалились на нее, выставив вперед плечи. Первое, что они увидели, когда дверь слетела с петель, была сидящая на полу девочка ангельской красоты. Она терла кулачками миндалевидные зеленые глаза и пронзительно кричала – то ли от голода, то ли от страха. На вид ей было около восьми или девяти месяцев от роду. Спутанные волосы цвета меди доходили почти до плеч. С них капала вода, одежда тоже была мокрой. Медсестра тут же присела около девочки и стала ей успокаивающе что-то говорить.

В сторону ванной комнаты тянулся влажный след. Дима первым сообразил, что нужно идти именно туда. Перед ванной лежал комок мокрой женской одежды и старенькие тапочки. Он нерешительно заглянул за бортик.

Пожелтевшая ванна почти на треть была заполнена мутноватой водой, которая, вопреки законам физики, не уходила через сливное отверстие, а образовала вокруг него кольцо и слегка колебалась.

– Что за чертовщина, – прошептал он.

– Дима, отойди, это Она! – крикнул профессор, глядевший ему через плечо.

Кольцо воды вдруг вспенилось и с чавканьем собралось во вращающийся столб высотой с человеческий рост. Несколько секунд он, покачиваясь, продолжал крутиться, а потом с шумом обвалился на дно ванны, рассыпавшись брызгами. Дима отпрянул назад, но его все равно окатило. Вода устремилась в сливное отверстие. В этот момент раздался звонок на сотовый профессора.

– Павел Иванович, у Андрея эпизод – 4 минуты! Мы не можем его разбудить!

– Реанимируйте! – заорал профессор в телефон.

В коридоре с новой силой заплакала девочка.

Уходящая вода на мгновение остановилась. От стенки до стенки несколько раз пробежала рябь, пока наконец не затихла. Потом на поверхности снова появилась воронка и вода спокойно ушла в слив.

– Ну что там? – надрывался профессор в трубку.

– Вытащили, Павел Иваныч.

Профессор расстегнул куртку, отер вспотевший лоб и сел на закрытую крышку унитаза.

– Пожалела она его.

– Кого пожалела? Кто?

– Конь в пальто! Ундина Андрюху пожалела… А может, и не его, а дочку свою. Не знаю. Передумала она в последний момент. Ты же видел. Душа была у нее все-таки.

Он появился из ниоткуда. Словно клубы пара от кальяна, туман медленно расплывался по жидкому воздуху. Его щупальца аккуратно прощупывали все, к чему прикасались, будто боялись кого-то потревожить. Сначала он окутал ржавый покосившийся забор, и, когда понял, что ему ничего не грозит, отправился дальше. Следующим объектом на его пути оказался старый, весь в царапинах, потертый автомобиль. Казалось, он видел на своем веку далеко не одно поколение шоферов. Множество неглубоких вмятин покрывали его дряхлое тело, а стекла в некоторых местах попросту отсутствовали. Несмотря на отталкивающий внешний вид и частичную недееспособность, он изо всех сил старался сохранять свое величие. Сейчас автомобиль просто стоял в стройной стойке «смирно» в тени деревьев и ждал окончания своей вечной службы.

Вокруг было очень пусто. И очень тихо. Единственным, кого я увидел, был лохматый пес с человеческими карими глазами. Он стоял посередине дороги и тревожно глядел на плывущий туман. Пес протянул к нему лапу, приветствуя, но через мгновение одернул, когда осознал, что туман не собирается отвечать ему взаимностью. Лохмач резко рванул назад, пытаясь убежать от холодных объятий, но было уже поздно – туман был везде. Собака пробежала мимо коляски, в которой лежал ребенок с яркими выразительными голубыми глазами и мудрым взглядом. Малыш спокойно наблюдал за тянущимися щупальцами. Они нежно дотронулись до его губ, и ребенок уснул.

Мир превратился в сонную сказку. В какой-то момент туман сам стал рисовать окружающую реальность.

Я медленно шел через любимую аллею в университетском парке. В любое время дня она ярко освещена, на игровой площадке гуляли дети, а по газону прыгали милые и невесомые солнечные зайчики – ничего общего с аллеями Бунина. Но сегодня она предстала передо мной в совершенно другом облике. Легкий загадочный мрак опустился на землю. Молодые липы, клены и яблони оказались в мягком сером плену. Сейчас они напоминали восковые фигуры, замершие в безмолвном крике. Стараясь не обращать внимания на тянущиеся к моей куртке ветви, я ускорил темп. Позади остались пустые беседки и скамейки, небрежно разбросанные вдоль дороги. Сердце билось все быстрее.

А потом я резко остановился.

Боковым зрением заметил некий силуэт, он был совсем близко. Казалось, будто вечность наплела свои узоры на листьях деревьев, так медленно я оборачивался. На скамье сидел, не шелохнувшись, человек в черном. Не было видно, что он дышит. Лицо укрыла еле заметная тень, ее отбрасывали длинные края шляпы. Внезапно человек встал, жестом приглашая идти за ним. Словно зачарованный, я отправился в призрачный путь.

Его силуэт то исчезал, то вновь проявлялся в полуматериальном пространстве. Он продолжал идти вперед, пока не остановился возле утонувшего в тумане бесконечно длинного ржавого забора. Незнакомец осторожно дотронулся до него рукой и простоял так пару минут. Стряхнув остатки прошлого, я вздрогнул и достиг старой скрипучей калитки. За ней увидел огромную мрачную территорию невиданных смыслов. Черный человек неспешно ступал впереди по мокрой седой траве. Слева и справа от него пробегали тени, но он упрямо и неторопливо шел. Впереди появились очертания: огромный старый особняк, который сам был почти тенью. Всего мгновение – и человек исчез. Дом поглотил его сущность, а теперь стремился поглотить мою.