Илья Бессмертных - Кукольный Театр

Где-то в России пахло хвоёй и зимой. Дорога, лежащая на земле жёстким серым ковром, пряталась от автомобиля за рядами высоких, могучих сосен в белом одеяле. Матвей смотрел то на проплывающие мимо деревья, то на дорогу, но он не обращал внимания ни на что из этого. Стрелка остатка бензина слишком стремительно двигалась влево, а мужчина, проработавший водителем больше пяти лет, знал, что это точно плохой знак. Его опасения подтвердились ровно через минуту: урчание двигателя прервалось кряхтением, и машина начала замедляться.

– Твою мать! – выругался Матвей. Хоть мужчина уже морально подготовил себя к такому исходу, он до конца надеялся на что-то другое. – …Этого ещё не хватало, ну давай же, давай, – водитель, с таким же упорством, как псевдо-верующий, спорящий с атеистом, упорно пытался вновь завести автомобиль – в ответ лишь раздавался клёкот двигателя. Матвей топнул ногой, сначала с гневом, а затем с раскаянием посмотрев на значок на руле.

Мужчина надел шапку и открыл дверь. Приподняв рукав куртки, он взглянул на часы – они нервно тикали, говоря, что скоро начнёт темнеть. Крышка капота со скрипом откинулась, обнажив нутро автомобиля. Матвей принялся рассматривать металлический организм, проверяя провода, их крепления и то, к чему они крепятся. Не обнаружив проблему, он, на всякий случай, потуже затянул все гайки и сел в машину. Мужчина понимал, что если проблемы нет где-то на поверхности, он точно не сможет разобраться с ней с помощью своего небольшого ящика с инструментами. Снова все попытки завести транспорт увенчались неудачей. Мужчина вышел и достал телефон, чтобы вызвать эвакуатор. Экран не отвечал на касания, а при долгом удерживании кнопки включения появлялось изображение с пустой батареей. Матвей открыл багажник, взглядом пытаясь найти пакет с продуктами, между упакованной тумбочкой, из мебельного магазина, и платьем, которое он вёз из Москвы для жены. Чтобы добраться до дома, необходимо было перепрыгнуть пропасть в шестьдесят километров дороги, поэтому вопрос о том, брать ли с собой еду или нет, даже не стоял. Мужчина, положив в рюкзак хлебный батон, платье, пару маковых булок и полуторалитровою бутылку воды, пошёл по трассе, не забыв поставить аварийные треугольники у машины. Ждать помощи от кого-то было бессмысленно – он ехал по одной из самых малоизвестных трасс, чтобы не стоять в пробках.

Где-то рядом должна стоять небольшая деревушка – Матвей крепко держался за эту мысль, как за трость, и шёл вперёд, оставляя на нехоженом снегу обочины свои следы, приминая дремлющую траву. С каждым шагом ему всё больше казалось, что воздух становится легче, а скрип снега напоминает мелодию, звучащую из детства.

– Как же давно я не гулял, – заметил мужчина и выдохнул пар, вытянув рот, ожидая, что из него выйдет колечко. Но получилось небольшое облачко и убежало к темнеющему, затянутому небу. Маленькие белые перья-снежинки прыгали с облаков и, кружась, летели к земле. Матвей поднял голову, недовольно поморщившись.

“Холодно,” – подумал он и укутал лицо шарфом, оставив лишь прорезь для глаз. Становилось ещё темнее и очертания деревьев становились всё заметнее: мало того, они начинали казаться мужчине немного зловещими, несмотря на то, что он давно решил для себя, что будет скептиком в таких вещах. Матвей, наклонившись, достал первую булочку с маком из рюкзака. Упаковка аппетитно шуршала в руке, а мужчина уже представлял, как на языке будет чувствоваться мак. Он аккуратно извлёк изделие из “чехла” замерзающими пальцами и вдохнул его аромат, причмокнув от предвкушения. Матвей закрыл глаза и сделал первый укус. Чувствовалось тесто и холод снежинок, прилепившихся к нему. Мужчина отстранился от булки и нахмурился, мгновенно разлепив веки:

– Да как так можно? Вот собаки, – внутри булки мак был аккуратно размазан по стеночкам, лишь для сохранения видимости того, что он там есть. И хоть такие изделия водитель покупал всегда, именно эта, как ему казалась, должна была быть до краёв наполнена маком.

Он скорбно запил обманчивую выпечкой водой и осуждающе взглянул на тучи, из которых нещадно летели кусочки зимней сказки, попадающие Матвею в глаза. Мужчина шёл дальше, выискивая глазами огни деревни или города.

Только луна, иногда выглядывающая через прорехи в небе, немного освещала ему дорогу. Матвей шёл с абсолютной уверенностью в том, что в лесу не было ничего страшного, но, тем не менее, страх был. Иррациональный страх горожанина, не привыкшего к лесу, пытающегося подчинить его своей душе, как всё городское. Но, в отличие от созданного человеком, у леса была душа: неподвластная людям, свободная и печальная. Мужчина шёл по самому центру дороги, по разметке.

– Интересно, как там Катя? – водитель достал телефон, всё так же злорадственно мерцающий значком разрядившейся батареи. Мужчина вздохнул и убрал в карман бестолковый кусок металла.

– Она, наверное, очень рассердится, – подытожил он.

Сквозь высокие и толстые деревья впереди пробивались далёкие частички света. Матвей протёр глаза, но свет не исчез. Мужчина ускорил шаг, почти прейдя на бег, с радостью от находки двигаясь в сторону огоньков. И чем ближе он подходил, тем всё казалось привычнее и безопаснее, а из тени выплывали очертания широкого двухэтажного здания, с огромными стеклянными окнами. От края дороги до цивилизации оставалось, по предположениям мужчины, метров пятьдесят через лес – он побежал, прикрыв лицо сгибом локтя, но тут же споткнулся о корень и лбом сшиб ветку. Матвей почувствовал жгучую боль в брови, но не придал этому значения. Он поднялся и побежал дальше, чуть ниже надвинув шапку.

У широких дверей с гравировкой, как перевёрнутые сосульки, лишь изредка шевеля взглядом, стояли двое мужчин в серых, как будто надутых куртках. Один из них прислонил голову к чёрному металлу двери и выдохнул большое облако пара, сунув руку в карман. Мужчина, судорожно пошевелив пальцами внутри, цокнул языком и с мольбой посмотрел на коллегу. Тот поймал взгляд и повернулся, усмехнувшись:

– Ну ты и чайка! Опять всё скурил? – после небольшой паузы второй достал из кармана свою пачку и протянул просившему. – Только одну, потом верни, – первый кивнул и принял коробок, потянувшись и открыв стоящему в тени Матвею вид на пистолет в кобуре.

– Мне высунуться быстро и что-то сказать? Но тогда что сказать? Может пошуршать ветками, чтобы они не пугались, когда я выйду? Или просто медленно пройти через кусты, подняв руки? – мужчина думал о том, как бы его не подстрелили. Вид у стражей ворот был хоть и человеческий, но грозный.

Ветка, слегка отодвинутая Матвей для лучшего обзора, громко хрустнула и упала на землю. Мужчина, стоявший, прислонившись к двери, и с блаженством докуривающий подаренную сигарету, вздрогнул и выпустил её изо рта. Одной рукой он пытался в воздухе поймать летящую к земле никотиновую палочку, а второй схватился за кобуру. Кулак охранника сжался, а в глазах сверкнуло довольство, длившееся ровно до того момента, пока тлеющие останки сигареты не начали прожигать ладонь. Мужчина разжал руку и поднёс её к лицу, разведя брови и прикусив губу.