Денис Шпека - Ты вспомнила, как верно я люблю тебя. Пусть будет наш нежный секрет

– ну как, чувствуешь чувства мео?

– да! мне так нравится, папа. запах! – она ни капельки не засомневалась.

– ретриняжке мио он тоже очень понравился, но ещё больше ему понравилась эта предыстория.

– история тоже красивая! – наступал, и я его наблюдал, момент, когда маленькая надежда-софия сглаживала любые различия между собой и персонажем нашей сказки.

– очень. с тех пор собачка мио из виагранде всегда была немножко травником, когда создавала собственные парфюмы и дарила их друзьям. перед тем, как мы перейдём к следующим парфюмам, запомни этот запах. с него все начиналось. вдохни его так же естественно и глубоко, как делал это мио.

– пап, но как же ты не понимаешь, он ведь со-ба-ка! – воскликнула она, но всё равно вобрала его себя столько, сколько ей было по силам.

– а почему ты взяла этот флакон? – я подал второе, ей выбранное. он называется nudiflorum от nasomatto. хочешь, расскажу тебе, почему он такой особенный?

– да… – она все ещё не могла оторваться от запястья с l’oblio.

– парфюм этот пахнет совершенно иначе, но, по-моему, он тоже посвящен самой жизни со всеми его переживаниями. её феномену. потом, ты можешь со мной не согласиться, и мы с тобой его обсудим… иногда парфюмеры пытаются передать не настроение, не глубокое ощущение, а что-то очень привычное нам. физическое. парфюм в этом флаконе пытается повторить не что иное, как человеческое касание. поглаживание. – я взялся гладить её по голове. – попробуй его, возьми крышечку. сравни мои касания и этот запах.

– ой. горько чуть-чуть.

– это кожа.

– кожа?

– для касание нужна хотя бы одна легкая, добрая человеческая рука и кожа. это особенная кожа. готова узнать её название?

– ага.

– тебе понравится. это изобутил хинолиновая кожа. насыщенная, забытая многими парфюмерами. смелая и оттого такая узнаваемая. раньше, полвека назад её как компонент использовали для кожаных парфюмов, но потом она канула в лету.

– уже почти не горько.

– конечно. этот парфюм подвижен, как рука человека. так и задумано. софья, а теперь ты слышишь цветы? это зимний жасмин, и он тоже особенный.

– да…

– ну что, похоже на прикосновение?

– а можешь ущипнуть меня?

– зачем? что такое?

– я не могу понять, это щипание или… или поглаживание.

этот парфюм и правда очень хлёсткий, эмоциональный. я никогда не думал об этом в таком контексте, но мой ребёнок родил её за меня. легонько, совсем легонько я щипнул её за другое, пустое запястье и нанес nudiflorum.

– зимний жасмин, он жёлтого цвета. он растёт там, где климат для привычного нам жасмина слишком холодный. посреди снега, зимний жасмин он обнимает запорошенные беседки, ворота домов, веточки других, спящих зимой растений.

уже как несколько минут уткнув глаза вниз на укутывающее её одеяло, софья, кажется, определилась:

– всё-таки он меня гладит.

– собачке мио показалось точно так же. он представил, что алессандро гуалтьери, автор этого парфюма, очень хотел подарить всем людям на земле прикосновение в момент, когда оно им так необходимо. зимой, когда на улице холодно, когда хочется домой, а дома – не всегда и не всех нас ждут те, кого любим мы и кто любят нас.

дочка грустила. я замолчал буквально на минуту, смотря, как она прижимается носиком то к одной руке, то к другой. я не переставал её гладить, в этом было много смысла.

когда софи неожиданно быстро отпустила возникшие в голове мысли, некоторые из которых могли оказаться там впервые, она шустро раскуталась и обняла меня. я знал, почему, и я не был бы её отцом, если бы не смог прочитать эту интенцию. надежда-софия ощутила благодарность нам с мамой за то, что у неё есть это нежное, как цветы зимой, прикосновение.

– мио тоже недолго грустил. – произнесла она. меня это безумно обрадовало. как только она делает это в столь юном возрасте?

– ангел мой любимый, сейчас мы перейдем к тому флакону, который ты выбрала последним. как мне рассказала мама, он твой фаворит. unum «rosa nigra’. черная роза от человека по имени филиппо сорчинелли. она же роза без розы.

– как это так?

– я имею в виду, что среди масел, которые использовались в создании этого парфюма, не было розового масла. и при этом он пахнет настоящей розой. знаешь, дело вот в чем. проснувшись тем утром под кашемировым деревом, мио отправился в путешествие по сицилии, потому что во сне к нему пришел этот самый филиппо сорчинелли.

– во сне пришел? папа, но ты об этом не рассказал.

– здесь в истории слишком много важных деталей, тогда я просто пожалел твоё засыпавшее нутро.

– но я не засыпала! теперь всё рассказывай честно. пожалуйста.

– хорошо, честная, юная мисс. – выкрутился я, поцеловав её ручку. – буду стараться. – было видно, что обещание в такой форме дочке показалось недостаточным. она взяла мою руку и потянула к себе, положив ладонью на одеяло. по всей видимости, чтобы не злиться и успокоить мой рассказ.

– филиппо пришёл во сне в ретриняжке мио, представился и поведал ему рецепт своего парфюма, посвященного розе. и знаешь, нашему мио не так уж и много нужно было добавить к открытому кашемировому дереву, чтобы взять и повторить путь розы к нашим рецепторам. в первую очередь, ему нужен был персик.

наденька побежала к тому же холодильнику, из которого доставала снежок или ряженку, и в считанные мгновения принесла мне турецкий персик.

– спасибо, дорогая, ты бы очень-очень выручила мио, он был бы тебе слишком благодарен. дело в том, что на сицилию тем утром пришел декабрь, пусть и тёплый декабрь, и до первых персиков было ещё долго. через свою шёрстку мио этого просто не почувствовал. но знаешь, филиппо сорчинелли во сне вселил надежду в собачье сердце, что персиком в композиции парфюма, который подружит одних собак с другими, может стать и цветок персикового дерева. и один из них мог где-то на острове распуститься, чудом. мио с нетерпением ждал следующего часа волка, когда он мог бы услышать, где именно и отправиться, что есть скорости в лапах ретриняжки, на встречу этому запаху.

– а когда дождался? – надуманное терпение моей девочки естественным образом сменялось на нетерпение, стараясь приблизить счастливую развязку.

– а когда дождался он часа волка, мио своим сильнющим носом учуял, что вот-вот, буквально сегодня, последним теплым декабрьским вечером где-то не очень недалеко распустится один цветок персика. как ты понимаешь, ему нужно было успеть.

– да, да!

– софья, и где бы ты думала оказалось это персиковое дерево? почти на самой вершине вулкана. на территории той виллы, невероятно красивой, где когда-то жил человек, который любил смотреть на мир свысока и издалека, потому и построил её там, где никто другой не решался. ретриняжка очень надеялась, что она встретит его там, ведь этот человек был очень похож на её хозяина в прошлом.