Павел Гушинец - Палата номер пять

Собираюсь как-то на очередную проверку в отдалённую часть, а тут на столе звонит «секретный телефон».

– Старший лейтенант Гушинец! – привычно вытягиваюсь я.

Потому что по такому телефону мне обычно только один человек звонит.

– Гушинец, б…! – командиру телефон в принципе не нужен. С его голосом надо только форточку открыть и он до меня из столицы докричится. – Что у тебя за бардак на территории творится?!

Лихорадочно перебираю в голове весь бардак, который творится на моей территории. Обычный армейский бардак. Крыши у казарм текут с конца восьмидесятых, личный состав хилый пошёл, болеет, зарплата у медиков маленькая.

– Ты в Н-ской части давно был?! – подсказывает командир.

– Собираюсь, – я всегда был уверен, что наш полковник обладал телепатическими способностями. Ну вот как он за 80 километров узнал, куда я чемодан с пробирками пакую?

– Собирается он! А ты знаешь, что у тебя там вспышка?!

В Н-ской части двадцать бойцов. На этих двадцать бойцов – тридцать офицеров. Тихая и мирная часть, склад боеприпасов и топлива. Какая вспышка?!

– Только штаны просиживать умеете! – ревёт командир. – Сиди, жди. Я тебе сейчас в подмогу толкового офицера пришлю! А то ты совсем в своём лесу распустился!

И трубкой – бамс!

Поговорили. Люблю я с командиром разговаривать. Очень бодрит с утра.

И тут снова звонок. Медсестра Н-ской части.

– Павел Владимирович, у нас тут трое бойцов с какой-то кишечной инфекцией. Надо бы их проверить.

И тут меня озарило.

– Наталья, – говорю, – а вы мне первому доложили?

– Никак нет. Я сначала в столицу позвонила. А уж потом вам.

– Наталья, – вздыхаю я, – очень вас попрошу. В следующий раз мне первому звоните. Я всё-таки отвечаю за эпидсостояние региона.

– Ой! – не по-военному ужасается медсестра. – Вы уже получили?

– Не то слово.

Сижу. Жду подмогу. Приезжает целый майор Владимир Ильич. Кстати, действительно толковый эпидемиолог, опытный специалист. Выцыганиваем у медроты буханку, едем.

В части легкая паника. Троица пострадавших активно лежит в единственной палате крошечного медпункта, кайфует, вкушая плоды редкого армейского отдыха. Бедолаги. Ставим всех троих в интересные позиции. На анализ – кровь, кал, промывные воды. Рвотные массы. Как нет рвотных масс? Вы же в армии! Чтоб сейчас же были. Сею всё это добро в чашки и пробирки. Майор опрашивает пациентов.

Картина в принципе ясная. Под пытками признались, что накануне вечером сбежали в самоволку на местную автостанцию, где от души вкусили радостей жизни в виде чебуреков и пирожков с мясом. Такой удар по пищеварительной системе и подготовленный человек не вынесет. А желудок у солдата избалован рациональным армейским пайком. Вот всех троих и подкосило.

Эпидемия зарублена на корню. Пишем отчёты и идём к командиру части отчитываться. В кабинете командира уже полное собрание: сам командир, начмед, зав. столовой. Атмосфера неформальная. Представляются.

– Юрий Владимирович, – командир.

– Никита Сергеевич, – начмед.

– Владимир Ильич, – проверяющий.

И тут повисает пауза. Командиры люди в возрасте, имена-отчества быстро выстроили в логическую цепочку.

– Непорядок, – говорит командир. – Ну ладно Леонида Ильича пропустили, но уж Иосифа Виссарионовича – это мы зря.

– Константина Устиновича ещё, – подсказывает зав. столовой.

– И этого тоже можно. Товарищи офицеры, внеочередной съезд ЦК КПСС позвольте считать открытым.

И начали они заседать. Как это у военных принято. С тостами и анекдотами, которые женщинам лучше не слышать. Втихомолку подбираюсь к зав. столовой и шепчу на ухо:

– Я признаю, что лишний на этом празднике генсеков, но позвольте поинтересоваться, товарищ старший прапорщик, вас-то как по имени-отчеству? Запамятовал я, давно у вас был, уж простите.

Тот начинает хихикать.

– Не поверите, но Михаил Сергеевич!

Для старшего поколения, а особенно для всяких бабушек, человек в форме – образец высоких моральных принципов и тайный супермен. Он обязан эту самую бабушку через дорогу перевести, без лишних слов бросится в горящее здание и спасти группу детского сада, грудастую воспитательницу и кухонного кота в придачу. В этом вопросе я не могу не согласиться с бабушками (неожиданно, да?). В начале далёких восьмидесятых мать внушала мне:

– Если потеряешься, подходи к дяде в погонах, он поможет.

С сопливого советского детства прошло почти тридцать лет, а кредит доверия к людям в погонах я не растерял. Сам стал этаким человеком в погонах, военным медиком. И готовился соответствовать. Врываться в горящие здания, спасать грудастых воспитательниц и переводить бабушек через дорогу. Пока не услышал одну историю.

Как вы помните, карьера моя начиналась в электричке. Ранним сумеречным утром в ледяные вагоны набивались десятки молодых офицеров, которым не повезло найти жильё в военном городке. И следующие два часа мы ехали на службу. Кто-то спал, кто-то общался вполголоса. На неудобной скамейке, обитой протёртым до дыр дерматином, я и познакомился с капитаном медицинской службы Виталиком.

Виталик был типичный военный хирург. Китель трещит на широченных плечах, фуражка застыла на макушке, как прибитая, в глазах – мудрость и знание людской натуры. Он-то знает, что все эти личности и характеры – всего лишь набор вяло функционирующих органов.

Едем с ним, как всегда, с утра. Холодно так, что зубы стучат. Спрятали руки в карманы, то дремлем, то переговариваемся вполголоса о чём-то своём, военно-медицинском. Слышу: в другом конце вагона какая-то возня. Поднимаю голову: так и есть. Едут у самых дверей двое работяг, страдающих после вчерашнего. Ведут дискуссию. И видно дискуссия куда-то не туда пошла, потому что один из работяг уже держит второго за воротник, а тот второй пытается попасть кулаком в лицо оппонента. Оба красные, злые, сопят.

Я начал подниматься. Я ж военный, я должен прекратить безобразие. Тем более, что женщины, сидящие неподалёку от дискутирующих, начали оглядываться в поисках «настоящих мужиков». Один бы струсил полезть против двоих. Но Виталик-то рядом. Он одним своим видом порядок наведёт.

– Ты куда? – лениво приоткрывает глаза хирург.

– Там два алкаша драться начинают, надо их успокоить.

И при этих словах красный супергеройский плащ развернулся на моих плечах.

– Сиди, придурок, – внезапно резко сказал Виталик. – Без тебя разберутся.

И я сел, ошарашенный.

– Чего ты? Мы ж военные. Мы должны…

– Те, кто должны в такие дела лезть, другие погоны носят. А ты не лезь туда, куда не следует.

Мужики в конце вагона тем временем стукнули друг друга ещё по разу и принялись мириться. Что-то забулькало.