Алексей Павлиенко - Синонимы осени. Книга 3. Одолжение

Антиподы правительству, но скорее наоборот. Как часть толпы. И немного религии. Апатии… Или мата. Не совершенство же. От слова и анархисты тоже. Кавалерия… Или танкисты. Поющие в душе почти как караоке. Сибирский валенок и он же клоун и колдун отдыхает. А там, где кони там и кавалерия. Напряги извилины… Иерархия. А иногда даже дозволено больше чем обычно. Приспичит же. И распутство тоже. Репутация и нюансы.

Систематически и целенаправленно сортируя как психолог и одновременно бухгалтер и статист добра и зла, за и против приумножать и стараться выжить, а не выжать из себя принца какой-то там крови или продержаться на плаву анализировать и в то же время опровергать и доказывать, что ты идеал. А значит всегда прав. Почти как эгоист. Определенной ориентации натуралов. Бедуинов и костоправов. При этом как оптимист, не копаясь сам в себе и не начинать с себя разбираться кто прав, а кто виноват. И что такое хорошо, а что такое плохо. Одинаково однозначно от слова иногда одиноко словно болезнь превращаться в тучи. А потом в дождь… Как природное явление. Идеалист по сути.

Не накаркать бы. А на самом деле почти идиот. Оптом дешевле. И откровенно легко по статусу. Душа и перышко. Нарочно и понарошку… Не задерживая дыхание потому что воздух спёртый, а наслаждаться, вдыхая полной грудью. Словно прозрев после молитвы. Амин… А молитву можно придумать и самому. Как стихи. Безукоризненно и безоговорочно взирая на все свысока и не стремясь к совершенству, а придерживаясь общих правил и догм. И в поэзии тоже. Позитив. И ангелы.

По статусу… Богобоязненно и благотворительно. Старательно… И осмотрительно. Полезно и качественно как вселенские противоречия и противоположности, которые притягиваются как телячие нежности и бычье упорство и склонность к преувеличениям. Хорошие люди брезгливо поморщатся, а плохие просто запомнят и оценят. Словно поделяться нагромождением слов и стараний искренности внешне и одновременно фальши внутри просто воспоминаниями и опытом коварства и рутины. Застигнутые врасплох что их открыли.

Как золотую жилу. Жажда знаний и только положительных как допинг эмоций. Тщеславие и творчество на профессиональном уровне. Но вряд ли… Ангел против толпы циников и невежд. И его стихи, и молитвы. Молитвенник. И цветущие сады, и пчелы. Рутина не как мужское начало… Скорее океан эмоций и снов. Капризы природы. Жертвоприношения. Но к счастью это только стихи. А не младенцы или маленькие девочки. Юноши или даже женщины и их сердца. Как в древней Мексике где индейцы бросали жертвоприношения с пирамид. И только они безупречны и вечны как сказал бы философ. Особенно пирамиды Египта.

… По статусу – павший ангел. А сейчас дворник в детском оздоровительном лагере. Дети бросаются апельсинами… Конфетами и кексами. Но естественно апельсины самые большие и яркие. Как пятна на картине сюрреалистов. Психологический портрет. Как запрет и запретный плод. Как анекдот и листопад. Цвета детской неожиданности. Как аборт… Пакля. Чернильное пятно или клякса. Детство. Раствориться в колыбельной и пускать пузыри. Одновременно думать лукавить и дышать. Принюхиваться и не жалеть, что родился. И пригодился. Временно стать диктатором. И самоучкой… Внутренне содрогнуться.

Наслаждаться покоем и океаном. Умиротворено думать, как философ. И нюхать цветы. . Капля. Стих. Капель. Дождь и ливень… А затем поток. Мысли. Вдохновение… И сны. По статусу легкомысленные и веселые. Осенний парк. И парики. Фантики и наваждение. Бабочки. Стихотворения.

… Самомнение и сознательная жизнь. Терпение и трудолюбие. Изысканный вкус. И пауки. Муха и приватное мнение… Колыбельная. И цирк. Мухи и дожди. Пародия. Сожалея о прошлом и о прошлых жизнях. Кар… Пройдоха и зеленые сны. Корабли. Лошади и шахматы. Паутина или рутина. Ветреность и дожди.

Привилегии интеллигентов и образов гуманных гуманоидов и человека разумного по факту и смыслу. Не авантюристов, а обывателей и туристов. Антихристы как зло и капризы природы. Промысел не божий и пастухи. Осмысленность и травоядные… Смотрины и ветры. Слова про душу и крылья. Души и корабли. Музы и наваждения. Мухи и немного дождя. Бабочки. Из немого кино. Море и волны. Усталости религии и самого Создателя. Но перезагрузки не будет. Но и ржавчины тоже. Даже намека или налета. Модно. Немого кино высшие силы. Светские львы и сочетание не сочетаемого и по сути утопически бренного как позитив и позывы… Спазмы. Критерии и установки. Ветрености и детской непредсказуемости. В ожидании праздника и чуда с подарками. И так почти всю сознательную жизнь. Листья.

Внутренности. И внутренний мир и просто мозги от слова логично. И немного упорства от слова извилины… И логика снов. И состояние почти полного покоя. Транса и безмятежности словно под легким наркотиком. И это не реклама. Просто врачебная практика основа дождя… Апатия и форс мажор. Мнительность и корабли. Отдышка и отдушина. Разумность и интеллигентность. Квадраты и лето. Треугольники и осень. Льдинки и снежинки почти правильной круглой или округлой формы. Без содержания. Просто холодно от слова Зима. И внешнее притяжение глобального фарса и фальши. Утопия.

По статусу – машинист сцены. Установка на вечность. И каннибализм горных пчел. Шутка. От щедрости разума и извилин ручьев как стихи… Муза. И муки творчества. Холодный расчет. И апатия. На этот раз как Италия… И парафраз. Менталитет и капризы воинов света. То есть их воодушевленный порыв и смысл. Стараться не кусаться, а только мямлить… Приемы снов и джаза. А все вместе ужастики. Как в жизни…Сначала было слово. Потом страх. На подсознательном уровне… Потом гнев божий. Потенциальный враг светлого или глупость и скупость. Потом презрение ко всему что движется и слышится… Шум океана. Пение птиц. Как пишется, так и слышится.

Нравоучение и пентаграммы. Кишечная палочка и понос. Пуповина по интересам. И сперматозоиды. Желание какать и не умение мстить. Избегать неприятностей и тем более карать. Как палач. И только потом анархия… И только меня как ужаленного пчелой и раскинувшегося как платочный городок на берегу океана это не касается. Атрибуты слонов… И походка жирафа. Умника. И только потом как эгоиста и капризного эгоцентричного как центрифуга неврастеника царствование. После нас хоть потоп. Атрибуты цветов. От слова покой. Заслужил. Как пенсионер… Листопад.

По статусу – в нору. Конечная остановка и установка. Усталость. Иу… Вау… Джаз. Анафема и черная пантера. Инкубатор и пчелиные пакеты с небольшим роем. Треугольник и луна. Растет… Как лунный цветок или цветок, который любит только луну. Лунатик. Ночной горшок, но не ночная ваза. Вечная как смута и недовольство толпы тема. Камуфляж и туман. Под впечатлением загадочности и тайны… Ангельское терпение гения. Накаркали. И почти банкрот. Кроличья нора и кроты… Листопад. Путешественник. И осень. Как почти триумф и клок простите обычной, например, овечьей или бараньей шерсти как философское понятие, а не просто в очередной раз волк, то есть хищник задрал безобидную овцу. Невинную и розовую. На фоне альпийских лугов и шоколада.