Амир Гаджи - Тайные свидетели Азизы. Книга 2. Адель

– После второго пришествия у нас у всех будет обоженная плоть, а святой – он уже обоженная плоть, и реализм тут ни к чему, – рассмеялся Раушенбах. – На мой взгляд, выше русской иконы XV-XVI веков мировая живопись ничего не создала. Икона обращается к разуму человека, живопись эпохи Ренессанса обращается к чувствам, а модернизм обращается к подсознанию. Это явная инволюция человека к обезьяне.

– Браво, Борис Викторович! Как врач, могу подтвердить то, что объём мозга у современного человека имеет тенденцию сокращаться в физическом выражении. Вы правы, человечество действительно шагает семимильными шагами в отряд приматов.

Неожиданно вошедшая в горницу Аганя увидела, как Адель внимательно смотрит на подаренную икону.

– Извини, Адель. Я, кажется, помешала твоей молитве.

– К сожалению, я не знаю молитв, я просто рассматривала эту икону. Мне показалось, что она предлагает осмыслить себя. Иногда мне кажется, что вы, Чанышев, Хамса, Валиулла уделяете мне слишком много внимания, даже больше, чем Господь Бог.

– Помнишь, прошлой зимой однажды утром по первому снегу мы увидели следы неизвестной собаки у нас в саду. Мы смотрели на следы и рассуждали, какая это собака. Мы не видели самой собаки, мы видели её следы и не сомневались, что это следы собаки. Бога никто не видел, но мы постоянно видим его следы. Оглянись вокруг, и ты увидишь каждодневное проявление Бога. Любовь окружающих тебя людей, как и твоя любовь к ним, и есть божественное проявление. Это не ты смотришь на Божью Матерь, это она на тебя смотрит, – сказала Аганя и как-то грустно улыбнулась.

С этого дня Адель глубоко прочувствовала значение дара Агафьи и сказанные ею слова, идущие прямо в сердце.

Агафья Алексеевна Стасина (урождённая Пичканова) была из семьи обедневших русских дворян. Как правило, Пичкановы не оставляли поколениям своих потомков значимых материальных благ. В их семьях не прививали детям здорового прагматизма. Зато высоко ценили и берегли безупречную нравственность, высокие моральные принципы и, конечно, православную веру.

Глава семьи служил в Кронштадте артиллерийским кондуктором Российского императорского флота. Мама от Свято-Троицкой общины сестёр милосердия служила медсестрой в Николаевском военно-сухопутном госпитале на Суворовском проспекте, дом 63, Санкт-Петербурга. Они снимали недешёвую и очень уютную квартиру недалеко от госпиталя, в Заячьем переулке. Их семья, как, впрочем, и многие другие семьи балтийских моряков, разрывалась между Кронштадтом и Санкт-Петербургом. Агафья была старшей из пятерых детей Пичкановых, поэтому на её плечах лежала забота о младших братьях и сёстрах, с чем неизбалованная Аганюшка успешно справлялась.

Особенно ей нравилось готовить обед в воскресенье – единственный день в неделю, когда родители и дети, вернувшись из церкви со службы, могли собраться вместе за обеденным столом. Обычно это был украинский борщ или русские пирожки. Агафья делала это вдохновенно, внося в известные рецепты собственные творческие находки. Например, борщ она варила только в толстостенном чугунном казане с плотно прилегающей крышкой. Как правило, мясной бульон для борща Агафья готовила из парной телятины с мозговой косточкой. После того как бульон закипит, она снимала пенку и к мясу в казан отправляла стебли сельдерея и петрушки, цельную луковицу-шалот, предварительно воткнув в неё две гвоздики (это был её «секрет производства»), две половинки моркови, предварительно обжаренные на сухой сковородке (это было второе её «ноу-хау»), горошек белого и чёрного перца, лавровый лист, семена кинзы и множество разнообразных специй, задача которых – подчеркнуть свойства варёного мяса. Убавляла огонь, чтобы бульон не сильно кипел. Через час удаляла из него специи, которые к этому времени уже отдали все свои ароматы, но не успели ещё принять на себя аромат мяса. Дальше мясо будет вариться в гордом одиночестве на медленном огне ещё час. После этого оно вынималось, а сам бульон аккуратно процеживался. Чтобы осветлить, Агафья разбивала в него сырое яйцо и хорошенько его помешивала. Яйцо собирало на себя всяческую взвесь, и бульон снова процеживался. Ароматный, прозрачный бульон всегда получался слегка морковного цвета. Свёклу она резала крупной соломкой, а морковь – кружочками. Эти ингредиенты опускались в кипящий бульон первыми. Буквально через минуту в казан шла паприка, картофелина, нарезанная на несколько неровных частей, листья капусты, порезанные широкими лентами без твёрдой кочерыжки, и зажарка. Эту зажарку из спелых помидоров без кожицы (её не переваривает желудок), мелко нарезанного лука, острого перчика чили и домашней томатной пасты Агафья делала на топлёном масле, сюда же выдавливала половинку лимона. В конце этого ритуала в казан опускались куски сваренной телятины, заранее сваренная красная фасоль и зелень. Потом, в почти готовом борще, Агафья размешивала чайную ложку кашицы из маленького кусочка копчёного сала, толчённого с зубчиком чеснока и крупной соли. Сверху выкладывала тонко порезанный спелый помидор без кожицы. Огонь убирался, и казан закрывался крышкой. Борщ будет томиться, пока не остынет.

Обычно Агафья варила борщ в субботу вечером, чтобы он был готов к воскресному обеду. Суп подавался с домашней сметаной и бородинским хлебом, натёртым чесноком.

Семье нравилась такая еда, и каждое воскресенье превращалось в настоящий праздник.

Когда её несчастная маменька заразилась, выхаживая чахоточного солдата, и умерла, семья лишилась дополнительного заработка. Папенька оставил военную службу, и они переехали жить в скромную квартиру в доме на углу Кирочной улицы и Литейного проспекта. Папенька на дому пытался давать частные уроки по математике и черчению будущим прапорщикам Николаевской инженерной академии, однако соискателей, к сожалению, было маловато. Дети росли, и папенькиного пенсиона и заработков уже не хватало, чтобы мало-мальски сводить концы с концами. Когда у папеньки появились первые симптомы волчанки, он и вовсе «потерялся» – впору хоть руки на себя наложить. Агафья по собственной инициативе устроилась на работу помощником акушера в Мариинский родовспомогательный дом. Здесь деньги платили небольшие, но всё же заработок. Казалось, что жизнь может постепенно наладиться. Болезнь папеньки прогрессировала. Приняли решение весной всей семьёй переехать жить в Крым, подальше от болотного климата Санкт-Петербурга. Папенька списался с дальними родственниками в Крыму, и семья готовилась к переезду. Агафья наотрез отказалась перебираться. В Сырную седмицу (Масленицу) отец объявил семнадцатилетней писаной красавице Агафье, что выдаёт её замуж за бывшего своего сослуживца Станислава Стасина – мичмана Российского императорского флота. Девушка заявила, что замуж не пойдёт, потому что не любит никакого Стасина. На что ответ был прост: «Эка невидаль. На Руси отродясь девицы замуж не шли по любви, только по настоянию родителей. Я на этот брак тебя благословлю, а дальше стерпится – слюбится». Она напомнила родному отцу старую русскую поговорку: «На Масленицу жениться – с бедой породниться». Но папенька не желал слушать возражений. Ничего не поделаешь, такова участь обездоленных русских женщин.