Мидлена Радуга - Тёмный ангел

– Вот вам корсет, – передала его она Малэ и проинструктировала: – Руки вверх и выдохните.

Корсет сдавил её талию и грудь, а сзади Эннар его продолжала затягивать. Скоро ей стало нечем дышать.

– А можно немного ослабить, не надо меня так сильно затягивать! – умирающим голосом проговорила она, чувствуя, что ещё немного, и она потеряет сознание.

– Да, а то платье в талии будет великовато, – согласилась служанка и ослабила шнуровку, – что-то я увлеклась.

Потом передала чулки.

И вот она стоит перед зеркалом и видит улыбающуюся девушку с тонкой талией, высокой грудью, крутыми бёдрами… не девушка, а красавица. В этот момент раздался стук в дверь, потом она открылась, и вошёл Ситарель. Он замер с открытым ртом – видимо, он что-то хотел сказать, лишь глаза его двигались. Он опустил взгляд к её ступням и медленно поднял к лицу Малэ, попутно рассматривая всё остальное. Затем медленно развернулся и вышел.

– Подымите руки, платье надеть надо, – вывел её из задумчивости голос Эннар. По рукам Малэ заструился, опадая, тонкий шёлк.

– Волосы оставим распущенные, – осматривая её, заметила Эннар, – макияжа тоже не надо, только губы подчеркнём.

Опять стук в дверь. Это был Кобдо.

– Хозяин велел передать, – сказал он, протягивая шкатулку. Эннар аккуратно взяла её и открыла. Малэ подошла и задохнулась от восторга – там было ожерелье из рубинов и гранатов, которые были соединены небольшими бриллиантами, и нити небольших рубинов и опять же гранатов, соединённых маленькими бриллиантами.

– Это старинное ожерелье дома Дьен, а нити вплетаются в причёску, – шёпотом сказала Эннар и посмотрела на волосы Малэ, – но я бы ваши волосы оставила распущенными, я заплету несколько тонких косичек с нитями, больше не надо. И я бы всё-таки согласилась на роль жены лорда Ситареля, если бы он так на меня, как на вас, смотрел. Он и ожерелье-то отдал до свадьбы.

– Вот и соглашайся, я не хочу, – раздражённо ответила Малэ. Ожерелье было прекрасно, но ради него терять остатки своей свободы…

Когда Эннар ушла, всё сделав, проявился Алусиэль, сидящий на кровати, – Малэ в этот момент разглядывала в зеркало себя.

– Красавица, красавица… вот уж не думал увидеть тебя в этом ожерелье, – обняв руками, соединёнными в замок, колено, сказал Алу, рассматривая её, – а потомок замечательно умеет создавать себе проблемы, хотя его главная проблема в голове. Браслет не забудь надеть.

– По-моему, ниже. И в этом вы родственные души… – раздражённо ответила она, надевая браслет на запястье.

– Измельчал как-то потомок – мною все были довольны. А вот и он идёт – готовься, – весело заметил он на это.

– К чему? – нахмурилась Малэ.

– К нему! – подтвердив, хихикнул Алу и исчез.

Малэ с Ситарелем прошли в зал, где собралось много дроу. Они, собравшись небольшими группами, все чего-то обсуждали, но когда появились Ситарель с Малэ, их разговоры смолкли, чтоб с новой силой возобновиться за их спиной.

– Танцующая… – слышалось отовсюду.

Вечер прошёл скучно. Малэ с Ситарелем принимали поздравления с будущей свадьбой. Кто-то говорил, что она – это благословение Тьмы, которое не отобрать ничем. Знак этого – дети, что родятся после её появления, и все будут очень им рады. А кто-то говорил, что впервые Тьма показала свою любовь к ним так – тем, что послала свою любимую дочь к ним – и это величайшее благословение для них. Но это в принципе было одно и то же и правдой не являлось.

«Правда состоит в том, что меня выкрал обезумевший дроу и быть мне его игрушкой, – грустно подумала она, – а женитьба для него лишь официальное прикрытие». От скуки Малэ стала разглядывать зал: стены из тёмного мрамора, в которых было много неглубоких ниш, обрамлённых колоннами, продолжавшимися и на куполе, как будто стремясь в высоту в одну точку. Единственно, что развеяло тоску этого вечера, это танцы.

Когда Малэ протанцевала только один танец, ей в ухо прошипели.

– У тебя есть выбор, – сказал разозлённый Ситарель, – ты танцуешь или со мной, или ни с кем.

– Хорошо, – в ответ она сказала так же шёпотом, – я буду танцевать только с тобой. Если ты будешь сам танцевать.

«А он неплохо танцует, только, видимо, практики не хватает, – подумала Малэ, вальсируя с Ситарелем, и разозлилась, – но её он с успехом заменяет повышенной активностью рук и желанием более плотного контакта тел во время танца». Это было очень хорошо заметно и не только Малэ, так как он любое движение в танце сводил к именно этому, а окружающие смущённо улыбались, глядя на них – и это при достаточно свободных нравах у дроу!

Решив передохнуть после нескольких танцев, Малэ с неотступно следующим за ней Ситарелем вышла из танцевальной залы, и там её с ним окружили дроу, желавшие озвучить очередные поздравления. Ей сжали локоть, чтоб она остановилась. Малэ обернулась – это оказался Ситарель.

– Твои танцы окончены, а то все уже глаза стёрли, смотря на тебя, – сказал злым шёпотом в ухо тот, – а мне это очень не нравится.

И он вывел из залы, где проходил бал, крепко держа за локоть. Она остановилась, вырывая свою руку из его руки, и сказала:

– Ты сам платье выбирал! – крикнула Малэ шагающему спереди Ситарелю. Его поведение на балу лишь обозлило её – ей так и хотелось высказать ему всё, что она об этом думает.

– Я выбирал, чтоб мне приятно было смотреть… – начал оправдываться он, развернувшись к ней.

– И лапать, – закончила за него она и обвинила, – во время танца ты везде, где мог достать, лапал меня и наслаждался. Именно поэтому окружающие смотрели в нашу сторону, а не из-за меня.

И гордо подняв голову, пошла одна в сторону своих комнат, уже успокоившись. Когда негодование прошло, остались лишь усталость и тоска.

Уставшая Малэ наконец-то дошла до своих комнат, там её встретила Эннар.

«Наконец-то я смогу снять это дурацкое платье и всё остальное, – подумала она, но, не в силах расстаться с кружевным бельём, решила: – Нет, бельё снимать не буду, оно такое… невесомое и красивое. Хоть что-то душу греет мне в моём положении». После того как служанка помогла ей снять платье, Малэ её отпустила. Подумав, она сама надела одну тунику, решив, что она сойдёт за домашнее платье с её длиной. И позвала одного знакомого призрака:

– Алу…

– Привет! – поздоровался он с ней, сгущаясь в воздухе и окинув взглядом её с ног до головы, особенно ноги. – Что ты думала, так одеваясь?! Если Ситарель тебя так увидит, у него в голове появятся определённые мысли, а вернее, они у него плавно переместятся ниже, и тебе придётся срочно выходить за него замуж. Боюсь, замуж выходить придётся тотчас же, ну а сначала выполнишь супружеский долг – это обязательно, сначала супружеский долг и, может, не один раз.