Галина Емельянова - Жена моего врага

После срочной службы, Савушкин остался служить по контракту. В своем решении он был тверд, и жене с тещей пришлось смириться.

В армии у Савушкина, неожиданно для него самого, открылся талант, прекрасная память на цифры. Это было удивительно, но он, еле – еле окончивший школу и имевший тройки по математике, прекрасно запоминал шифровальные таблицы любой сложности. И на рации работал, как «бог», так считали в учебном центре и в разведгруппе.

Так впервые, парень, обсмеянный одноклассниками двоечник, осознал свою нужность.

В глубинную разведку Андрей теперь посылали часто, и в одном из таких рейдов, на обратном пути, вся группа попала в засаду. Их отряд спасло то, что на помощь им успел выдвинуться взвод бойцов спецназа ГРУ, и Савушкина, хоть и контуженного миной, истекающего кровью успели вынести на плащ-палатке, и доставить в госпиталь.

Савушкин проснулся от боли, выкручивало ноги, он открыл глаза.

– Маша, сделай что-нибудь, сил нет терпеть, ноги ломит, – и увидел, как его Маша, такая всегда витающая в облаках, и ни разу при нем не плакавшая, теперь вот плачет, не скрывая слез от лежащих в палате раненых.

Он зацепился здоровой рукой за край простыни и приподнял затекшее тело.

Ног ниже колен не было, и руки одной тоже, остался обрубок, даже протез не одеть.

Боли вначале были такие, что обезболивающее действовало на краткое время, а потом он мычал, кусая край подушки.

Мама Андрея зашла раз, зашла два, поняла, что не ошиблась с выбором снохи и перестала бывать в госпитале. Сестры Андрея, здоровые кобылищи, заглядывали, к оказавшейся в беде семье, редко.

Маша словно очнулась, поняла свою нужность, и незаменимость, и вдруг оказалась очень сильной. Раньше все за нее делала то мама, то Андрей, а теперь, она, стиснув зубы, поднимала мужа, мыла, переодевала, даже в кресло инвалидное могла перенести.

Она пошла в свой Дом пионеров, где она перечитала все книги в библиотеке, и обратилась за помощью. Пришли подростки и собрали у них в комнате радиостанцию.

В доме запахло горячей канифолью, Андрей с помощью руководителя радиокружка Сан Саныча, что-то там паял, и скоро смог выходить в эфир.

Он, обреченный войной на будущее в четырех стенах, теперь мог слышать и говорить с целым миром.

Быть нужным, мало это или много, кого- то это ломает, а кому – то дает силы жить полноценно и радостно.

Конечно, слезы были, и край отчаяния наступал, но им Бог дал силы это пережить, не озлобиться и стать счастливыми.

Леха навестил Андрея в его в день рождения, прошло уже пять лет с того памятного боя, в доме словно и не было больного человека, ни плача, ни потухших глаз.

Жена, теща, все делали радостно, и гостей кормили сытно и от души, а Андрей, сидевший в инвалидном кресле, был весел и опрятен. Ему на здоровую руку положили сына – первенца, он попросил снять с младенца шапочку, чтобы все увидели, смешные большие уши.

– Папины уши! – счастливо засмеялся Андрей.

Леха тоже ушел радостным, за друга, с надеждой, что вот и у него будут жена, дети. Его обязательно будут ждать, какой бы он не вернулся.

Дежуря на своем посту в Варином дворе, Алексей проголодался и пошел на ближний рынок, перекусить в столовой, там они с Варей и встретились. Она несла большие пакеты с продуктами, Алексей решительно подошел и взял у нее тяжелые сумки.

– Вот, сорок дней уже, поминки хочу сделать, – она, словно продолжала прерванный разговор. – Соседей позову. Я ведь так и не работала после института.

Донес сумки до квартиры, и был счастлив ее приглашением зайти выпить чай.

За чаем, Варя сидела и записывала количество гостей, сокрушалась, что никого кроме Алексея не знает из сослуживцев погибшего мужа.

– А ведь я и больше чем на троих и не то готовила никогда, а тут вот соседок двенадцать человек набирается. Это сколько же картошки чистить надо.

– А я в детдоме чемпионом был по чистке картошки. Справимся, – уверенно закончил Егоров чаепитие.

Картошку чистили втроем: девочка Настя, Леха и малыш Жорик. Мальчику нож не доверили, зато он усердно намывал чищеную картошку, устраивая морской бой. На полу образовались лужи, и сам «адмирал» был в мокрой одежде.

Варя, поставив, варится щи, увела сына переодеваться.

Настя все делала основательно и спокойно, и на удивление очень умело, когда Алексей похвалил ее, и лицо ее зарделось от смущения.

Наконец этот день наступил, пришли какие- то тетки-соседки, все немолодые, равнодушно посочувствовали и, выпив, разошлись. Потом пришла молодая, девица, отчего-то с черной лентой на голове. Леха видел, как закаменело Варино лицо, и понял, что новой гостье здесь вроде и не место.

Девчонка лихо выпила три стопки водки, закусив все кутьей, ушла, правда, при уходе взяла со столика портрет Тимура, поцеловала, оставив на стекле следы яркой помады.

Варя после ее ухода, как – то сразу устала, пожаловалась Алексею на головную боль, и ушла в спальню. Дети были в садике и школе, и Леха ожесточенно намывая на кухне посуду, подумал, что не все так счастливо было в Вариной жизни с Тимуром.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.