Борис Кудрявцев - Новичок

– Я-то? Ну… себя, если только.

– А что конкретно? – скептически спросил Дмитрий Анатольевич.

– В смысле?

– В прямом, блин. Мозги, мышцы, что там еще. Или ты по части пятых точек?

– Я? Нет! – испуганно ответил я.

– Ну, смотри. А то в Москве сейчас много сладких мальчишек, в нашем деле такие не нужны, – сурово сказал работодатель.

– Нет-нет, такого не будет.

И тут снова наступило неловкое молчание.

– Короче, это бесполезный разговор, – Анатольевич уже начал вставать с лавки, как я легонько, даже бережно, одернул его за рукав плаща:

– Постойте, а как по поводу работы?

– Так про какое поручение рассказал тебе твой знакомый? Нахера он вообще общается с таким ссыкуном?

– Ну, в общем… Олег сказал, что вам нужен человек, – начал я, – который отправится в Берлин, и откроет там банковский счет. На счет ему типа случайно переведут пятьдесят миллионов евро, тридцать пять надо сразу отдать вашему человеку, а остатки взять себе и податься в бега. По германскому законодательству за это дают лет десять, поэтому надо будет скрываться какое-то время. Но потом все нормально будет.

– Ну да, – казалось, Дмитрий Анатольевич от неожиданности присел обратно на лавку. – И что, Ваня, ты готов?

– Нет, я просто так на лавочке сижу, – вдруг набрался смелости я.

– Логично, – кивнул Анатольевич. – А если вдруг билет в Берлин за твой счет?

– А что, у вас денег нет? – растерялся я.

– Ну конечно, мы же их еще не перевели. Пока своими силами.

– Ну, у меня тоже денег особо нет.

– Понятно, – снова хмыкнул мой собеседник. – Инициатива, значит, на нуле.

– Почему на нуле? У меня вообще-то был свой бизнес.

– И что, успешный?

– Ну так, средне. На жизнь хватало.

– Ну, видимо хватило на много чего, раз за пятнадцать лямов ты готов десять лет по всему миру от Интерпола шарахаться.

Тут уже начал беситься я. Да кто такой этот Дмитрий Анатольевич, чтобы обо мне судить?? Не сам Медведев же, вроде.

– Так что, берете меня в дело?

– Нет, не берем, – покачал головой Дмитрий Анатольевич. – Сыкливый ты слишком, Ваня. Хотя и деньги сильно нужны, это видно. А бабки любят смелых, если ты еще не понял.

«Очень пафосно заливает», – зло подумал я на этом моменте.

– Так что ты разберись внутри себя, – продолжил Анатольевич. – Ну или наркоту начни употреблять… В общем, как реально будешь готов – звони. Дела еще будут, и много.

Тут этот мужик в плаще достал из левого кармана плаща пачку сигарет марки «Карат», а из правой – большущую зажигалку расцветки флага России. Нажав на кнопку зажигалки, он закурил.

– Есть еще вопросы? – наконец, спросил он.

– Нет вопросов, – буркнул я в ответ.

– Ну все тогда. До встречи. – тут он протянул правую руку. – Гранд мерси за встречу. Таких отчаянных ребят я уже давно не видал.

– И вам спасибо, – я пожал его руку.

Накинув капюшон своего легкого пуховика, я встал и зашагал по направлению к выходу из «Эрмитажа».

Зуд в грудной клетке прошел, а в голове вертелись отнюдь не пафосные мысли. Похоже, это был последний шанс выбраться из задницы этого мегаполиса. Да еще и как-то микрокредиты погасить. А, ну и маме в Курск деньги начать отправлять уже наконец-то. Ну, а с другой стороны – согласился бы я на эту бредовую затею, отправился бы в Берлин, и остался бы там лет на десять в какой-нибудь гестаповской тюрьме. А, хотя они полицию уже переименовали давно. Впрочем, какая разница, в Берлине я ни разу не был, и похоже, так и не побываю. В последний и единственный раз я бывал за границей с мамой, на курорте в Карловых Варах. Это было лет десять назад, а воспоминаний было на последующие года два. Впрочем, сейчас мне уже двадцать четыре и я мало что помню. Хотя… причем здесь Карловы Вары, если мне делать что-то надо с работой??

В этих запутанных мыслях я быстрым шагом дошел до станции метро, которая носила гордое название «Чеховская». Помнится, в школе мы проходили его сатиристические рассказы и уже тогда было не очень смешно. Да и люди, быстрым шагом идущие вниз, глубоко под землю, были не совсем веселы. В один момент я так и подумал: они хмуры, они вечно куда-то бегут, а проезжая на этом эскалаторе под землю с таким энтузиазмом, они как будто хотят глубоко закопать свои проблемы и хлопоты. Ведь тут под землей все интересно, соревновательно: кто запрыгнет в вагон, кто отвоюет место, кто уедет в правильную сторону, в конце концов. А это позволяет забыть о проблемах; по крайней мере мне, парню из провинции с непригодившимся юридическим образованием.

И в этот раз все испытания я прошел успешно: сориентировался в какое направление ехать, быстро запрыгнул в закрывающиеся двери, выбрал место около двери, чтобы можно было опереться на поручень, а потом и не прозевал пересадку на свою родную серую ветку. Сегодня она мне казалось настолько же серой, насколько и вся моя жизнь. Жаль, но тогда я не осознавал все прелести этого состояния: ведь я находился перед выбором, куда пойти и чем заняться. И если бы я покопался в себе поглубже, найдя какие-то внутренние возможности и ресурсы, возможно мой дальнейший путь оказался более удачливым, но точно менее интересным…

Но сейчас мне были абсолютно безразличны все эти мои ресурсы, ведь через два дня надо было платить за квартиру, а через неделю – за заем финансовых средств в некой организации «Оля-денежка». Видимо, эта Оля в свое время хорошо кому-то дала, раз теперь столько людей берут деньги у нее.

Я уже доехал до своей станции, с менее гордым названием «Тимирязевская» (вообще, я заметил, что в Москве чем дальше от центра, тем менее гордые названия – не считая направления Рублево-Успенского шоссе). Уже доехал, а мысли откуда взять деньги в мою светлую (то есть, каштановую) голову так и не пришли. Похоже придётся звонить маме, в очередной раз использовать свою палочку-выручалочку. Наверное, более никчемного сына у нее в жизни и быть не могло. Хорошо еще, что я у нее один, и проверить это не представляется возможным.

И тут меня осенило. Ведь когда я чего-то не знал, я всегда шел к Любе.

У Любы была небольшая кофейня прямо на улице, где я снимал свою двушку с видом на парк Дубки, как я любил гордо говорить. Люба училась вместе со мной в академии госуправления, правда, на экономиста и на два года старше. Однако она была родом из Омска, и мы часто пересекались в общежитии на «совместных мероприятиях» (то есть, посиделках). А потом мы вместе заседали и в студенческом совете общежития. Но, если честно, активистами там мы были не по порыву души на какие-то студенческие подвиги и социальную активность, а тупо чтобы застолбить за собой престижные одноместные комнаты в общаге. Если бы у меня не было своей комнаты, то вряд ли у меня появилась бы вообще какая-то девушка. А Люба не нашла бы себе Марата из МГИМО. Ведь папа у Марата раньше работал в каком-то министерстве, и Марат едва ли пошел бы к девушке, которая жила с тремя другими девушками – дипломатический этикет и мусульманское воспитание не позволили бы, скорее всего. А так, Люба удачно выскочила за него замуж, и довольно долго уговаривала строгого супруга открыть себе какое-нибудь дело. Ее главный аргумент – «чтобы диплом хотя бы пригодился», Марата убеждал не сильно, и Люба долгое время серьезно комплексовала по поводу того, что сидит дома и до хиджаба омской девушке всего один шаг. Но тут, у ее тестя появился на горизонте большой контракт на кейтеринг больших мероприятий, и амбиции молодой невестки пришлись кстати. Так Люба и открыла свою кофейню, которая без крупных заказов от тестя уже давно ушла бы в минус.