Наталья Комисаренко - Вера, Надежда, Любовь

Настроение у Веры было скверное, она мечтала только об одном, как можно избавиться от головной боли.

– Вчера голова сильно болела, да и сегодня немного болит, – в перерыве между закусками и горячим сообщила Вера Любе.

– А у меня сердце ныло – аж вздохнуть было трудно… – подхватила та.

– Магнитная буря опять бушевала, – с видом знатока вступила в разговор Валентина Николаевна. – Внученьки, а у вас никаких проблем со здоровьем нет?

Внучата пожали плечами.

– Нет у них никаких проблем! – радостно захохотала Люба. – Их в космос отправлять можно. Чего им болеть – у них мама есть! Они при мне ни в каких лекарствах не нуждаются.

– Вот именно! – сразу оживилась Вера.

Поздним вечером, когда они вернулись в комнату, дети уже дремали, положив головы на стол. Все их обещания не спать были преданы забвению.

– Вика, Ника, едемте…

– Мама, еще чуть-чуть!

– Нет, нам уже пора домой! – Люба была непреклонна.

– Люба, ты что делаешь? – оживленно спросила Вера. – Приходи за ними послезавтра к нам… – Пусть погостят выходные у нас, договорились?

Люба долго не раздумывала.

– Ладно, приеду за ними в воскресенье.

Люба поцеловала их в щеки и ушла. Дети остались ночевать у бабушки и тети Веры.

Вера поправила одеяло у сына.

– Мама, мама… – невнятно забормотал он сквозь сон. – Пожалуйста, не буди меня… Мне снится такой чудесный сон! Там петух… и вот этот петух… – Он не договорил, что в его сне приключилось с петухом, и зевнул, снова погрузившись в сон.

Вере и Валентине Николаевне было немного грустно – как всегда на следующий день после встречи с Любой.

Дети проспали до десяти часов. Женщин уже в восемь разбудил Коленька. Позавтракав, они с ним все вышли во двор. Потом отправились кто куда, все по своим делам. Вера и Валентина Николаевна ушли заниматься огородом, Алексей с Колей в гараж. Коля гулял, гулял во дворе и решил замкнуть сестренок в доме. Когда они проснулись и решили выйти на улицу, дверь была заперта с улицы на замок.

– Откройте, пожалуйста, нас! – Наташа стала стучать в окно и просить о помощи.

– Девчата, а я вас запер… запер… запер…

– Открой, пожалуйста, – просили, они его. А ему, так это занятие понравилось:

– Я, вас, замкнул… замкнул… замкнул… – бегает и резвится, но не открывает.

Они уже на грани:

– Открой, мы расскажем папе и маме, они тебя накажут…

– Нет… Нет… Нет… – не сдавал свои позиции, их, братик… И держал их, в доме, закрытыми – до, тех пор, пока, не потерял его, Алексей.

– Ты что, делаешь? Почему дверь заперта? Это ты, запер? – спрашивал он, сына.

– Да!

– Зачем, ты это, сделал?

– Хотел с девчатами пошутить! – он говорил так, как будто, не чувствовал за собой ни какой вины.

– Так нельзя! – говорил ему Алексей. Вот теперь, пойди, открой. Ты должен, как настоящий мужчина, попросить у своих сестер прощения, ты понял? Ведь ты поступил, нехорошо сынок!

– Прости! Прости! Прости! – он умолял своего отца. – Я больше так играть не буду. Я понял, что это плохо… – Он рос очень послушным ребенком. И слово отца, для него служило законом. Он хотел быть похожим во всем, на своего отца.

– Простите меня, я больше так, поступать не буду! – им, было, даже забавно, смотреть, как, раскаивается их маленький братик в своих деяниях…

– Ну, что, посидели?.. – подшучивал над девочками Алексей. Но он, больше так поступать с вами не будет.

– Простите, его? – спрашивал он.

– Да! – они все рассмеялись…

– Ну, и чудненько! Значит, мир? – Алексей радовался тому, что в этом доме живет дружная семья. За разговором он не заметил, как вошли Валентина Николаевна и Вера. Алексей объяснил, что здесь произошло и предложил, мировую отпраздновать честь честью.

– Ну, как же, ты с ними? Не обижай, сестричек, не надо! – Ты что, сыночек, трешь глазки?

– Бай-бай…

– Хорошо, сынок, сейчас мы тебя уложим.

Тем временем Алексей беседовал с тещей о жизни. Предлагал ей, что, пора им, подумать о новой кухне, на месте, землянки. Она с ним согласилась. Все остальные постройки хозяйственного двора, уже были построены и пчельник, для пчел.

Осенью, начали организовывать лесозаготовки. Алексей сразу сообразил, что выполнять норму придется, им втроем: он знал, что придется морозить в лесу, свои кости, потому что контроль за всем этим, возлагалась на него. Ну что же, зато у тебя красивая жена, зато тебя кормят и поят, а если придет охота выпить – найдется для тебя и водка.

– Поживей беги, лошадка,

– Нас с тобою дома ждут,

– затянул было Ожогин Николай Иванович с Михайленок Василием. И замолчали. Только снег визжал под полозьями, да каркали вороны. Полный красный месяц вышел из-за леса и уставился на Свет…

Во дворе его встретила Вера. Первым делом спросила:

– Сколько раз за день обернулись?

– Как всегда – три – отрывисто ответил муж. – Пять плотных кубометров. Если так каждый день, через неделю норма будет вывезена. Дорога еще до конца февраля продержится.

– Баню истопили? – спросил Алексей.

– Когда еще. Давно все попарились. Воды тебе оставили.

Вера с матерью и детьми, порозовевшие и разомлевшие после бани, повязав мокрые головы платочками, суетились в кухне, а дети уже спали.

– Ты ужинать с нами будешь или сначала в баню сходишь? – спросила Вера.

– Сначала попариться надо, а то спина зудит. Как вы меня не подождете… – попробовал он пошутить.

– Тогда пойду, соберу белье.

Вера вялыми мягкими шагами вышла из кухни. Алексей зачерпнул ковшом воду и стал жадно пить.

– Пойду, по воду, парочку ведер принесу, – сказала Вера. – За ночь немного согреется, скорее вскипит.

– Вера взяла порожние ведра и вышла во двор. Полный яркий месяц высоко поднялся над вершинами деревьев и стал из красного желтым. Вокруг колодца наросла толстая неровная ледяная корка. Обледеневший сруб еле возвышался над землей.

– Всю неделю не скалывали, тебя ждем. Пока не свалится кто-нибудь, холодной воды наглотается, – она поскользнулась, наливая ведра, и еще больше обозлилась. – Командиры… – Распорядитель на распорядителе… – Была бы сила и сами все сделали…

Что бы он тогда сделал, Вера не придумала. Ставя в доме на скамейку полные ведра, плеснула немного на пол. Валентина Николаевна посмотрела в ее сторону, хотела что-то сказать, но вовремя сдержалась: недовольное лицо Веры не обещало ничего хорошего.

Алексей взял белье, бритву и пошел в баню. Долго парился, лежа на полке, и до тех пор поддавал пару, что камни перестали шипеть. Неторопливо соскреб отросшую за неделю щетину, провел рукой по подбородку и еще раз прошелся бритвой, пока он не стал гладким, как точильный брусок. Потом опять влез на полок и долго наслаждался ощущением полного отдыха.