Сергей Журавлев - Декамерон несостоявшегося жиголо. Психоанализ обыденной жизни

– Как я хочу чтобы ты пригласила меня к себе домой. Я так хочу почувствовать себя свободным, – мужчина еще оставался на грани приличия.

– Ты еще и придурок, – поставила диагноз Анастасия.

Страхи от встречи со злой собакой прошли, но возбуждение осталось. Анастасия Павловна испытывала острую признательность к спутнику, что было ей несвойственно. А может быть это уже была не только признательность. Ведь если приглядеться мужчина был себе даже очень ничего. Галантный, обходительный и даже надежный защитник. Женщина с интересом посмотрела на спутника. Он не отвел взгляда, они невольно потянулись друг к другу. Тут зазвучало танго и они не сговариваясь закружились в танце. Она позволила партнеру прижать себя более смело и даже сама положила руку ему на затылок. Жаркое мужское дыхание возле аккуратного ушка, возбуждало женщину. Этого давно с ней не случалось. Партнерша, склонилась к его уху и дала волю женскому любопытству.

– Ты разбудил мое любопытство, а для женщины нет большего удовольствия, чем удовлетворить свое любопытство. Скажи, ты действительно спонсировал приезд Ванессы Оуэ?

– Да будет Вам, Анастасия Павловна. Здесь нет никакой загадки, – Алексей поплотнее притянул к себе округлую фигуру и не встретил сопротивления. – Моего меценатства может хватить лишь на пару билетов в партер.

– Но ты с ней встречался после выступления?

– Я помогал осветителям. После выступления Ванесса была в ярости от холода и сквозняков на сцене. А особенно от того что ее плед в который она куталась в перерывах и который она оставила перед выходом на сцену на рояле, банально сперли. Это был подарок от поклонников из Аргентины, чистая шерсть альпака. Она так привыкла к нему за три года. Она негодовала. Да к тому же не оказалось ее любимой марки воды без газа, а была только кислая отечественная газированная минералка в большой пластиковой бутылке. Толстый потный администратор что-то лопотал об извинениях по-русски, так как не знал английского. А она уже вошла в роль и, как творческую личность, остановить ее было не возможно.

– А автограф?

– Я вспомнил, что в углу за кулисой уже год пылится стопка книг, которые вынесли из кабинета завлита на время ремонта и забыли. Там был томик Кобо Абэ из серии «Мастера современной прозы». Я его достал и действительно стал ей говорить о его вкладе в литературу, о ее вкладе в музыку.

– Ты знаешь английский?

– Так, был на курсах. Но хуже чем немецкий. Она так расчувствовалась. Оказалось, что это ее чуть ли не дальний родственник, а ее кумир Достоевский. Ну, в общем, все закончилось хорошо. За улаживание международного конфликта администратор нам вечером бутылку коньяка презентовал.

Алексей так увлекся, что не заметил как Анастасия в задумчивости сначала убрала руку с его затылка, а затем и вовсе отстранилась. Возбуждение понемногу улеглось, действие шампанского заканчивалось и она опять входила в роль холодной расчетливой женщины.

– Я так понимаю и в комсомол ты не вступал.

– Почему. Вступал, только в Ленинском райкоме. А в Кировском я частенько бывал.

Анастасия Павловна отвела в сторону глаза.

– А работаешь ты кем? – в её голосе появилась холодная напряженность, как в начале их знакомства.

– Пока работаю электриком в филармонии. Но надеюсь найти работу получше.

– И какова сейчас зарплата электрика?

Алексей оглянулся по сторонам, склонился над её ушком и зашептал.

– Это за неделю? – удивленно спросила женщина.

– Нет, за месяц.

– Понятно. А живешь ты где?

– Пока снимаю угол, – увидев что партнерша перестала танцевать, тихо добавил: – У моей мамы есть квартира. 42 квадратных метров. На третьем этаже, с балконом. – Алексей чувствовал, что теряет ее как женщину. Но ничего сделать не мог. Он понял, что его акции на этом рынке сильно упали. На продолжение отношений можно не рассчитывать.

– Пошли выпьем.

Анастасия Павловна привыкла переживать неудачи, поэтому внешне ее поведение не изменилось. Алексей услужливо помог ей занять место за столом.

– Шампанское, вино?

– Коньяк, – кратко распорядилась женщина и молча выпила полную рюмку. Мужчина, на всякий случай, её поддержал.

– Анастасия Павловна, а у Вас семья есть?

– Зачем это тебе, – резко спросила женщина.

– Хотел узнать. Может я могу чем-нибудь помочь.

– Ты себе сначала лучше помоги. Психолог. – На женщину накатывало раздражение. Но она не могла понять от чего она бесится. Кто в этом виноват – он или она сама. Ее тянуло к этому мужчине, но он не соответствовал главному критерию – обеспеченности. Настя сама выросла в нужде. Лишения закалили ее характер, но еще в юности она поклялась себе, что свяжет свою судьбу только с человеком, который обеспечит ей безбедную, состоятельную, обеспеченную жизнь. Все остальное – возраст, мужское обаяние, наличие вредных привычек – вторично. Это правило ставило крест на Алексе. Но она помнила его крепкие руки, в которых вдруг она почувствовала себя защищенной. Ей так хотелось назвать его Лешенькой. Эмоции, желание рвались наружу, а она, по привычке, загоняла их внутрь. Борьба это всегда насилие, порождающее жестокость.

Алексея тоже захлестнула обида. Он перед ней раскрылся, хотел быть честен и откровенен во всем. Вот и получил по больному месту

– Когда я могу вернуть Вам вещи?

– Налей ещё. Это тебе гуманитарная помощь. Только носи аккуратно – может быть ещё сыну донашивать придется. Она не чокаясь выпила.

– У меня нет сына.

– Какая разница. У тебя ничего нет. Проводи меня до машины. – Это был уже приказ.

Алексей помог ей встать, сопроводил до поджидавшего такси. Открыл дверь, помог усесться, аккуратно захлопнул дверь и стал обходить автомобиль, чтобы сесть с другой стороны. В это время машина резко набрала скорость. Алексей сначала ошарашено смотрел ей вслед, как будто надеясь что за ним вернутся. Затем достал из кармана деньги, пересчитал, вздохнул, снял галстук и, засунув руки глубоко в карманы, пошел по дороге в сторону огней ночного города. Стояла лунная спокойная ночь. Над дорогой во мраке ночи мерцают огни пригорода. На бархатно-черном необъятном небе трепетно сияют крупные звезды. Прекрасное небо, чья красота такая манящая и холодная.

До дома Алексей добрался только ранним-ранним утром. Можно было поголосовать на дороге, но он решил весь путь пройти пешком. Погода была тихая, теплая. А звезды за городом оказываются такие большие. Большие и вечные. Под ними чувствуешь себя совсем букашкой. А какие у букашки могут быть эмоции? Правильно, никаких. Поэтому злость, благодаря осознанию своего места во Вселенной и накатывающей от длительного перехода усталости, прошла. Но горечь обиды осталась. Сначала Алексей во всем винил самого себя – так было проще и привычней. Но, по счастью, психика устроена таким образом, что человек не может длительное время винить самого себя. Иначе чувство вины либо загонит тебя «в петлю», либо пробьет организм на сердечнососудистые, нервные и другие заболевания. Чувство самосохранения всегда ищет на кого свалить «вину». Наиболее ярко это проявляется у детей. Ясно же написано в дневнике «2 за невыполненное домашнее задание». Но он же не виноват, потому что учительница не должна была спрашивать, так как он уже позавчера отвечал, потому что сосед вовремя не подсказал, потому что перепутал и неправильно записал задание и так далее. Короче, все бабы дуры.