Любовь Сушко - Анна – королева франков. Дочери Руси

Странные и противоречивые чувства теснились в душе Ярослава, после того, как он покинул покои дочери. Ему показалось, что уже в этот миг он потерял ее навсегда. Она растворилась где-то, словно ее и не было.

В какой-то момент он поверил в силу пророчества, но было что-то тесно из связавшее.

Позднее, словно заколдованный, смотрел он, как она уходила из жизни его навсегда. Но даже в те часы, когда она была еще рядом, душа ее была уже далеко.

Он так много думал о личном, чувствовал все, что с ними творится.

– Это моя земля, – размышлял Ярослав, – она мне слишком дорого досталась и полита кровью моих братьев. И если надо отдать дочь, ради мира и спокойствия, мне придется это сделать.

Но как невыносимо тяжело мне с ней прощаться теперь. Невольно взглянул он на старинную, привезенную из Византии икону. Лик того, кто был на ней изображен, взирал сурово на князя.

– Понимает ли он это? Чувствует ли? – странные сомнения возникли в душе Ярослава.

– Хотя в жилах моих и не течет славянская кровь или еще слишком мало, но Рюрик должен был вернуть нам все, что мы потеряли. И мы вернули все, а ради этого придется отдать дочь мою любимую старцу, и молиться о том, чтобы он не дожил до ее появления там. Лучше быть великим князем здесь, чем простым воином среди викингов. И потом, как ни убог был король франков, Анна станет королевой, и потом пусть сама свою судьбу решает. Надо только сильных воинов с ней послать. С ней по пути не должно ничего страшного случиться, а там все как-то наладится.

– Можешь не бояться, – подал голос бес, – мы в полном порядке ее доставим, я ей такого защитника припас, что всей твоей хваленной дружине сто очков вперед дадут, так что воинов при себе на черный день оставь.

– Тебя не было так долго, – отозвался Ярослав, я уж думал, ты навсегда оставил меня.. Он был рад слышать голос помощника и советника.

– У меня были другие дела, – отвечал бес, – хотя занимаясь своими делами, я все одно твоими занимаюсь, так оно выходит.

Князь молча на него смотрел.

– Ты не слаб, Ярослав, – но мне слишком много трудиться приходится, никогда прежде не было столько дел, как теперь.

– Я тебе бесконечно благодарен за то, – говорил князь, и хотя он был сдержан, но все понял бес.

Бесу не терпелось упрекнуть князя за внимание к новому богу. В последнее время тот все чаще поднимал глаза к иконам, особенно, когда беса не было рядом, он все чаще обращался к небесам. Кажется, потому ему недавно и дочку потерянную вернули. Правда, скорее всего там было все по-другому, но хотелось верить, что все так. Но бес вопреки всему оставался с ним, и он радовался, что тот возвратился назад, и радость Ярослава передалась бесу. Хотя и черная кошка между ними пробежала, но все наладилось со временем.

– Скажи мне, а стоит ли игра свеч, не дает покоя мне этот вопрос, сколько жертв принес Святополк Окаянный, да и потом их не убавилось, но будут ли они оправданы?

– Пока да, оправданы, – словно эхо повторил бес, а потом все прахом пойдет, – он пристально смотрел на князя.

– Варяжская кровь исчезнет со временем, растворится в славянской, и вот тогда правнуки твои станут рабами, только рабство это будет страшнее любого другого.

Ярослав взглянул на него удивленно, хотя он уже слышал что-то подобное. Он что-то видел и слышал, поморщился, когда представил себе эти картины. Бесу же со стороны показалось, что он просто не поверил этому, тогда он обиженно спросил:

– Не веришь, хочешь взглянуть, что там творится?

– Я верю тебе, и не хочу на тот кошмар смотреть, -нет, лучше не знать, иначе жизнь и вовсе невыносимой покажется.

– Ну как хочешь, – согласился бес

Так и оборвалось свидание с помощником в тот суматошный, странный день.

В тот момент объявили о появлении французского посла. Князь понял, что нужно отправляться в тронный зал. Странно, что двигался он тяжело, словно бы медлил все время и о чем-то думал.

Старый франк взглянул на него отчужденно, понял, что княжну по-прежнему не могут найти. Он решил, что после встречи обо всем сообщит королю. Он боялся, что потом его обвинят в том, что он скрыл важное от правителя, а тот был зол и раздражителен, и конечно, виноваты в том, что случилось с ним совсем другие люди.

«Старая лиса, пронюхал что-то, но хочет, чтобы я ему все выложил и повинился перед ним, не дождется.

Ему и на самом деле хотелось сказать, что дочь его исчезла, пропала бесследно. Потом принести извинения и распрощаться с послом, у него все еще оставалась такая возможность. Но Ярослав удержался от такого поворота, потому что не стоило усложнять все теперь, когда Анна нашлась.

Посол истолковал его замешательство по-своему. Он был убеждён, что Ярослав больше ничего не сможет скрыть от него. Вот потому князь издалека к этому подступил. Он стал говорить о том, что юных княгинь часто похищают недостойные, чтобы потом что-то требовать от их родителей, всегда находятся обиженные. Иногда они бывают хитры и изворотливы, так что поймать их невозможно. Замялся он вроде от того, что позабыл, как произносятся слова на чужом языке. В тот момент прямо перед окнами он и увидел Анну, которая о чем-то говорила с кем-то из служанок. Это была она, а не одна из ее сестер. Посол оторопел от удивления. Спутать ее он ни с кем не мог, так что же получается, она цела и невредима?

– Что там, на дворе? – спросил Ярослав, ему стало интересно, что привлекло внимание посла, почему тот замолчал.

– Там княжна Анна, – в замешательстве отвечал тот.

– И что, она часто выходит на прогулку, – пожал плечами князь.

– Нет, нет, просто залюбовался будущей королевой, – промямлил посол. Теперь он говорил значительно хуже на языке русичей.

– Что-то трудно понять речи послов наших, – усмехнулся Ярослав, ему нравилось это смятение.

Ярослав простился с посланниками, едва сдерживая улыбку. Он одержал победу, что еще могло радовать князя, которого в шутку брат называл мудрым. Он вспомнил о том, как хотел объявить о том, что Анна исчезла, но хорошо, что он так не поступил, пусть все идет своим чередом. Недаром говорят, что послушных судьба ведет, а упрямых тащит. Ему не хотелось стать посмешищем среди своих, а братья только и ждут, когда он оступится. В душе княжеской еще сохранились какие-то чувства, но были они силой или слабостью, как знать. Он чувствовал себя всемогущим, но это надо было как-то поддерживать в своей душе.

Мефи некогда было проникать в душу Ярослава, у него и без того забот полон рот, и напоминал ему князь Демона, который тоже бунтовал против небес, но что с ним сталось потом, об этом лучше не вспоминать вовсе. И стал он потом владыкой подземного мира. Ярославу, вероятно, остался ад земной, так как подземный был занят. Воевода докладывал о предстоящем путешествии и приданном Анны, усмехнулся, что как только будут закончены сборы, то ему нечем будет больше заняться. Но все когда-то кончается, а жизнь уходила. Давно ли он слушал о зверствах Святополка и вовсе не был уверен, что жив и цел останется. Но тогда, в молодости, он совсем не боялся гибели, ему только не хотелось уходить побежденным