Любовь Сушко - Анна – королева франков. Дочери Руси

Судьба его все-таки сберегла для другого, и он стал великим князем, от Святополка давно нет ни слуха, ни духа, и никто никогда не скажет, где он сгинул. Но сейчас ему стало страшно умирать. Неужели он боится встретиться с предками. Страшно отвечать за все, что было и не было сделано в мире этом? И вспомнились Ярославу дела давно минувших дней. Будто вся жизнь проходила у него перед глазами. Но сначала он стал вспоминать свадебный пир.

С каким удовольствием заглянул сейчас Ярослав в пору своей юности, когда его юная невеста только что приехала на княжеский двор, и только был назначен свадебный пир. Он прикрыл глаза, улыбаясь и припомнил, как она в первый раз предстала перед ним. Хорошенькая, взволнованная, такая юная, какой сейчас была Анна. Но Ирина тогда ни слова не понимала по-русски, и даже объясняться с ней приходилось при помощи переводчика. Он и не представлял себе, как с ней объясняться, когда они останутся одни. Быстро понял князь, что она дороже всех на свете, и не нужны самые прекрасные девицы, еще пытавшиеся занять ее место около него. Конечно, у него были девицы до Ирины, но они все в тот же момент пропали. Князь Ярослав, помня о разгуле своего отца, не давал им возможности втиснуться в свою жизнь и наводить там своим порядки.

Нет, он не собирался жить с той толпой девиц и жен, о которых только мечтал отец, и когда Ирина спросила его о том (ей рассказали о князя Владимире), он сразу ответил на все это, категорически отстранившись от отца.

– Это занимало все время у него и наделало столько глупостей, – тяжело вздохнул Ярослав, – не бывать этому.

Странно, но разве сыновья не хотели быть похожими на своих отцов?

Свадебный пир стал главным событием в его жизни, девицы еще не ведали, что для них все завершилось, так и не успев начаться. Напрасно Ирина боялась, что это все слова и пустые обещания, а природа возьмет со временем свое. Опасения ее были напрасными, Ярослав никогда с самого начала не нарушал данного слова. Вместе с выученным языком, она стала все лучше понимать и самого князя Ярослава, и радоваться тому, что у них все так складывалось.

№№№№№№№

Софийский собор, он вспомнил девицу, она была одной из многих, но ее именем отец назвал свой главный собор, который достраивать пришлось молодому князю, как только он перебрался из Новгорода в Киев. Наверное, затаенная в нем премудрость и позволила князю жить достойно.

Отец Софии был богатым и знатным воеводой, и он мог бы жениться на ней, по воле отца, конечно. Но когда была отправлено посольство в мир снегов, то воевода сразу запретил ей приближаться к княжескому дворцу, боясь, что кто-то из приближенных учинит расправу над ней позднее. Он досадовал, зная, что никогда не приблизится при помощи дочери к самому князю. Но тут же он объявил о том, что выдает ее замуж, и с мечтаниями было покончено.

Ярослава позабавили тогда странные эти запреты, но и слова не промолвил, чтобы заступиться за девушку.

Но через несколько дней он появился на ее свадьбе, хотя воевода имел дерзость не пригласить его туда. Он видел ее глаза и ее грусть рядом с женихом неказистым и невзрачным. И только по щекам ее текли слезы. Хотя отец и пытался остановить все это и подавал какие-то знаки-все бесполезно.

Князь не собирался ничего менять, он только взглянул на девицу, поднял бокал за их счастье, и покинул свадебный пир. Нет, его невеста уже направилась к нему, а союз со шведами был важнее всех его чувств и затаенных страстей. Да и не грозила ей никакая опасность, может со временем она и будет счастлива, а если не будет, то не велика потеря.

Вот и до сих пор он помнил эту девицу, хотя она умерла во время родов через пару лет после той самой свадьбы, только собор так и остался носить ее имя София

Тогда служанка сообщила, что она умирает и зовет его. Он взглянул на жену, и она кивнула.

Полутьма в комнате. София лежала бледная, почти неузнаваемая. Ему показалось, что и на этот раз он просто вторгся в чужие владения. Но показалось, что Морена стояла за его спиной и тихо тронула его за плечо. Князь повернулся к ее мужу.

– Она бредит давно, – прошептал он, словно боялся разбудить девицу. Какая-то сгорбленная старуха появлялась то там, то тут и что-то пыталась сделать, даже не взглянув на князя. Но как же жутко было оставаться здоровому и сильному рядом с умирающей.

– Князь, Ярослав, – твердила она с широко открытыми глазами.

Ярослав невольно отстранился. Как же она постарела и подурнела за это время, словно десяток лет прошло.

– Ты счастлив? Она любит тебя? – спрашивала София.

Он коснулся ее серой руки и отошел еще дальше, так и не произнеся ни звука.

– Я долго молила о смерти и теперь не хочу жить, – говорила она.

Она вдруг дернулась и застыла.

– Она умерла? – повернулся он к старухе.

Та сказала что-то непонятно, но было видно, что она умерла. Ярослав поцеловал ее в лоб и отправился прочь. А потом они были на панихиде вместе с княгиней. Она пыталась представить, что происходило в граде еще до ее появления тут. Но не сомневалась в том, что ничего не было после того, когда она появилась. Вечером он отправился в собор Софии, где кажется, больше не было ни одной души. Но каким же громадным он казался. Он стоял в центре, странная тень метнулась к нему. Она оставалась в своем соборе.

Да, не в первый раз приходил сюда князь в тяжкие минуты. И она спускалась с небес к нему не в первый раз.

– Ты снова пришел ко мне, Ярослав, – услышал он знакомый, нежный голос.

Его невозможно было забыть или перепутать с другим, даже если бы прошло тысячу лет, – видно не так хорошо и спокойно тебе в твоем мире., но ты все так же красив, так же силен, как и прежде.

– Сегодня я думал о тебе, – тихо отвечал он, боясь, что кто-то услышит его, когда он разговаривал с Софией.

– Да, я знаю, я почувствовала это сразу, – спокойно и ласково отвечала она.

– Я совершаю еще одну подлость, со своей дочерью я поступаю так же, как когда-то с тобой, спокойно отдаю ее в руки старого развратника, словно бы она не княжна, а простолюдинка.

– Ничего, Ярослав, – если ты думаешь, что так нужно, то пусть так и станет, ты давно стал мудрым, ничего страшного с ней там не будет.

– Мудрый, – задумчиво повторил он, – так бес, да и мой братец Мстислав меня когда-то называли, а льстецы потом стали повторять эти слова.

– Не правда, ты сам знаешь, что это не так.

– И все-таки что-то происходит не так, я чувствую это кожей.

– Не может все и всегда быть по-твоему, – говорила София,, ласково улыбаясь., – но это не страшно, это не так страшно. Не на смерть же ты ее отправляешь, да и недолго им быть вместе. Она останется королевой, и все у нее быстро наладится, ведь она твоя дочь.