Елена Эсти - Марго и карусель. История одного витка

– Тебе не о чем переживать, потому что для меня это уже давно пройденный этап, – отвечал Мартин насчет моих опасений. – Я давно нашел другие ценности в жизни и перестал себя жалеть.

Я вздохнула с облегчением, хотя именно такие странности я посчитала еще одним культурным отличием. Например, люди, которые живут в глухой украинской деревне, где до сих пор вода набирается из колодца, несомненно, имели бы все предпосылки для отчаяния. В моей голове не укладывалось, что можно впасть в депрессию живя в развитой европейской стране, перемещаясь по большей части мира без границ и виз. Я постаралась озвучить Мартину эту точку зрения, только в очевидно более мягкой форме.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – ответил он. – Сейчас мне и самому это кажется невероятным, но в то время я и не пытался путешествовать, закрываясь в своем тесном убогом мире. Я не знал, что мир так прекрасен и разнообразен, и что, путешествуя, можно встретить такую девушку, как ты.

В последний день его пребывания, приехав в аэропорт, мы увидели немалую очередь к стойке регистрации, чем сразу вызвало недоумение Мартина. Для меня, жительницы неевропейского пространства эта ситуация не вызвала удивления – так как я всегда стою в очередях для того, чтобы работники авиакомпании проверили визу и зарегистрировали на рейс.

Немного раздраженный, Мартин встал в общую очередь, но уже через несколько минут словно и думать забыл о секундном недовольстве:

– А ты не хочешь приехать ко мне в гости еще до Нового года? – спросил он меня.

– Вряд ли, – задумчиво протянула я. – Я тебе говорила, что моя шенгенская виза заканчивается через месяц.

– Да, я знаю, но проверь билеты на всякий случай. Думаю, в ноябре в Бельгии нет такого наплыва туристов.

– Посмотрим, ничего не обещаю сейчас, – для меня такой ответ означал «Нет», но не в самом категоричном варианте.

Мы попрощались, а я слушала уверения Мартина о том, что мы скоро обязательно увидимся. В тот момент мне этого очень хотелось, и я была рада, что его приезд заставляет его задуматься о наших последующих встречах.

– Я не могу долго прощаться с тобой, – вдруг неожиданно произнес Мартин, – мне было очень приятно тебя увидеть. Я поехал. – И на прощание клюнув меня в щеку и одним движением подхватив свой багаж, он внезапно отошел, шагая быстрым шагом по направлению к проверке безопасности. Это выглядело очень эмоционально, особенно учитывая то, что она находилась в другой части аэропорта. Наблюдая через стекла здания аэропорта за тем, как Мартин возвращается назад и находит нужный вход, я подумала о том, что слишком быстро он подхватил «синдром Луи», раз моментально стал таким рассеянным!

Вспоминая осень 2012, мне кажется, что это было счастливое и беспечное время. Жизнь была интересна и наполнена событиями, фоном проносилось ощущение важности всего происходящего, а также некой фантастичности и сказочности от того, что мечты вот-вот начнут сбываться. Не зря говорят, что наибольшего счастья человек достигает в предвкушении.

Характеризуя свою личность и те изменения, которые внезапно ворвались в мою жизнь, я думаю, что я как никогда была так близко к идеалу – реальному или иллюзорному, теперь это неважно. У меня была мечта, уверенность в правильности выбранного пути, отличная подруга, у которой я училась смелости, уверенности и спонтанности, в то время как она перенимала от меня рациональность, сдержанность и стойкость. А главное, за столько лет одиночества у меня появилась надежда на личное счастье – прочное и стабильное.

Марк пробыл на войне около года, и ему повезло: он вернулся живым. Я была невероятно рада увидеть его после серьезного испытания, выпавшего на нашу молодую долю. Я была безмерно счастлива, потому что в этом юном возрасте потерять мужа было бы бессмыслицей.

Но мысли о Париже и беззаботной жизни с привкусом круассана и не давали мне покоя. Я любила Париж и соединила себя с ним. Так я писала своей дорогой Орелии:

«Сейчас, вспоминая себя, глядящую на Париж с высоты птичьего полета, я понимаю, что есть нечто особенное в воздухе этого города, влияющее на сферу чувств и эмоций. На высоте чары магического Парижа заметно усиливались – несмотря на внушительные размеры, этот огромный мегаполис каждый год заставляет сердца миллионов людей биться немного быстрее.

Мои отношения с Марком я могу уместить в одну фразу: нам нравится не сам человек, а те чувства, которые мы испытываем рядом с ним. Мне кажется, что я чувствую уверенность, безмятежность и спокойствие и уверенность, но за всем этим концентратом впечатлений и эмоций я вряд ли вижу и чувствую его как человека».

Марк был мне лучшим другом, не более.

Кристин рассматривала фотографии с выставки ретро автомобилей, распечатанные в черно-белом формате, и делилась впечатлениями от моего образа:

– По моим ощущениям, ты более француженка, чем многие мои друзья и подруги. Впрочем, дело не во внешности, здесь что-то другое. Ты обладаешь неким стилем, образом и классом, который мы, французы, уже растеряли.

Мне нравился этот разговор:

– Я чувствую на интуитивном уровне, что твое определение отражает часть меня. Я действительно становлюсь более элегантной, стильной, а главное – уверенной, когда подбираю и ношу эту одежду и аксессуары.

– Ты, наверное, жалеешь о том, что родилась в неправильное время?

Я задумалась:

– Нет. Благодаря этим образам меня есть укромное место внутри моего воображения, куда очень просто и приятно возвращаться, а еще – черпать вдохновение.

– Меня смущает то ситуация с правами женщин и то, что, в то время ты была бы только украшением своего мужчины.

– А может, все было не так плохо? Может эта старомодность и есть та часть Франции, которую ты и твои друзья уже растеряли и так же, как и я читаете о ней лишь в книгах?

Не сдержав эмоционального порыва, я рассказала Кристин о черно-белых снах и о том, что начала писать свой сценарий следуя лишь их подсказкам. Не прерываясь, я на одном дыхании призналась, что в этих снах слишком много настоящей меня, той, которую мне так необходимо найти и склеить из призрачных осколков, неважно являются они памятью, фантазией или снами.

– И ты мне в этом очень помогаешь, – закончила я свою речь, ожидая вердикта.

Кристин и не думала удивляться:

– Терпеть не могу имя Орелия! – первым делом заявила она.

– Ты сейчас мне очень напоминаешь ее, – улыбнулась я. – Все эти словечки, жаргон, постоянные провокации!

– Марго, я в полном восторге! И мне совершенно неважно фантазия это или отрывки реальности. В жизни должно быть место необъяснимым вещам, а если они помогают раскрыть твой творческий потенциал, то я счастлива!