Михаил Коломенский - Пять вариаций с мужьями

Переспросил:

– Как его фамилия?

– Красноикрянский, – ответила Таня из ванной.

Она была без блузки, тёрла ваткой лицо, смотрела на себя в зеркало и при этом разговаривала с Сашей… и разговор их звучал как-то привычно-семейно.

– А что же ваш муж? денег не шлёт?

– Возможно, он выслал. Но я не могу получить.

Саша удивился.

– Почему?..

– Не знаю. Хожу на почтамт каждый день…

– А я ходил – ну, поначалу… что-нибудь разгрузить. И не разгрузил.

– Почему?

– Конкуренция. Берут только знакомых.

Таня вышла из ванной – естественная и похорошевшая:

– А не сходить ли теперь нам вместе – и выпить чаю?

– Чаю!.. Да!.. Хорошо бы… – Саша даже привстал.

Таня открыла холодильник и достала пачку печенья:

– Ловите!

Саша поймал и зажал в руках, не веря:

– О!.. Это откуда?..

– Из холодильника. Память о первом клиенте.

– Как вы сохранили?..

– Женская сентиментальность.

– Сен-ти-мен-тальность!.. – голодный Саша наслаждался этим словом. – Какое прекрасное свойство…

– Да, – подтвердила Таня. – Раздевайтесь.

Саша замер.

– Куртку – снимите. Мы ведь вернёмся.

– А… ну, да…

Саша снял куртку и пошёл к двери.

– Стойте!

Он остановился.

– Отвернитесь.

– Зачем? – спросил Саша глуповато.

– Я переоденусь.

– А… ну, да…

– И не поворачивайтесь.

Саша отвернулся и стал напряжённо смотреть перед собой. Казалось, что он вслушивался в шорохи одежды.

– Всё. Можем идти, – сказала Таня.

Саша не реагировал.

– Саша!

Он вздрогнул:

– А?..

Таня стояла перед ним – в пуловере, с сумочкой, – готовая выходить.

– Подождите… Я тут сейчас подумал… Нам надо разработать выигрышную стратегию.

– Вот и давайте – за чаем…

– Нельзя! Нет! Это – нельзя, чтобы слышали!

– А мы будем шёпотом, – Таня смотрела на Сашу своим невозмутимым взглядом.

– Я должен вам сказать… я не умею шёпотом. Почему-то. Вот знаете, как бывает, вот, шепчутся…

– Да уж конечно, знаю.

– Ну, вот. А я не могу. Сколько раз пробовал – не выходит. И свистеть не могу.

– А вы случайно не левша?

– Левша. А как вы догадались?

– Не знаю. Просто подумала.

– А что, есть связь? Неумение шептаться – и левша?

– Нет, связи нету. Во всяком случае, она мне не известна.

– Но тогда – как же вы догадались?

– Но я же только что объяснила. Понимаете – вы какой-то особенный… Я и подумала: может, вы ещё и левша?

Они шли в буфет и громко разговаривали на ходу.

– …В чем наш принцип? – горячо толковал Саша. – В адекватной интерпретации!..

– Верно. Верно, – соглашалась Таня.

– Отсюда – какой вывод?

– Какой?

– Не падать на первого! Ясно?

Таня чуть помедлила.

– Всё-таки поясните.

– С их стороны – предложение, с нашей – спрос. То есть мы – выбираем…

– Разве? – не поверила Таня. – Ведь это я себя предлагаю. А они – смотрят, подходят… Формально говоря, совершают покупку. Выбирают – они.

– Нет! Это заблуждение!.. как Солнце вокруг Земли! Они вас выбирать не могут, вы одна! Это мы их выбираем! И мы не просто выбираем, мы обязаны делать выбор! Это я вам говорю как математик.

– Вы математик?..

– Да. А вы думали – кто?

– Я думала, вы философ, – сказала Таня очень серьёзно.

Саша даже остановился.

– Я?..

На них пристально смотрела дежурная по этажу – они оказались рядом с её столом, – пожилая и очень на вид неприятная. И смотрела – как-то нехорошо.

За столиком Саша вернулся к теме:

– Вы меня… поразили. Неужели я похож на философа?

– Если честно – я пошутила, – созналась Таня.

– Надеюсь. Философы – они же… как дети!

– Да?.. Почему? – Таня опустила стакан.

– Они живут в плену собственных выдумок. Придумают что-то – и верят. Но поскольку физически они взрослые, то они и других заставляют верить! Чем наносят громадный урон мировой цивилизации.

– А мне казалось… – начала Таня.

Но Саша продолжал:

– Они убеждены – и всех нас убеждают, – что они объясняют мир. Ха-ха-ха. Сколько школ этих… философских… течений всяких… Столько и объяснений. Взаимоисключающих! Несовместимых! И самое главное что? – принципиально недоказуемых! На протяжении тысяч лет! И это называется наукой?..

– Видите ли…

– Нет! Математика!.. только она! отражает реальность!.. Без субъективности! без конъюнктурности! Она… её не купишь! И не заставишь! Она правдива, как сама жизнь! Она и есть жизнь!.. И только на неё и можно положиться. Больше просто не на что. Только она и есть наука. А всё остальное – так, политика…

Таня свой чай уже выпила; он про свой позабыл. Он был во власти движения своей мысли.

– Вчера правда одна, а сегодня уже другая. А тогда – она – где? А? Где правда? Тут или там? Сегодня или вчера? Или, может, она появится только завтра? А может, послезавтра?.. – Сашин голос набирал силу. – И мы всю жизнь проживём в неправде?.. Где же выход? Возможен ли он? Ответьте!

Таня не отвечала.

– Отвечу вам я: да! Существует истина!.. Её нельзя изменить! У правды есть срок жизни, а истина – вечна! Но что есть истина?..

Таня смотрела на него не отрываясь.

И не только Таня.

Буфетчица, считающая выручку, застыла – с пачками денег в обеих руках, – смотрела на Сашу.

Уборщица в чёрном – перестала тереть пол – смотрела на Сашу.

Полукольцом стояли, оставив свою еду – все, кто сейчас был в буфете, – смотрели на Сашу.

А Саша смотрел на Таню. И отвечал на самый главный вопрос:

– А истина – это математика!

Взмахнул рукой, опрокинул стакан. Успел его подхватить. Но чай – вылился.

Оба стакана были пусты.

Потом они снова сидели в её номере, и теперь пил только Саша – но не чай, а просто тёплую воду. И продолжался разговор.

– …Вот сейчас я давно уже занят одной проблемой, – Саша отставил стакан и потёр у себя за ухом.– Математическое описание поведения одиннадцатимерного объекта в двадцатидевятимерном пространстве.

– А есть такие?

– Что?

– Объекты.

– Конечно! Сколько угодно. Только м их не видим. И если я это сделаю… это фурор. Мировой!.. В общем… это моя главная задача.

– А неглавные задачи у вас какие?

– Неглавные задачи – это не математика.

– Ах, вот как.

– Да. Но…

– Что?

– Не хватает озарения. Знаете, ну… Вспышка!.. Которая всё освещает.

– Знаю, – сказала Таня.

– Как правило, она вызывается каким-то потрясением.

– То есть надо, чтобы вас – что-то потрясло? – уточнила Таня.

Саша был серьёзен.

– Совершенно верно. И тогда я смогу потрясти остальных. Но надо, чтобы сильно потрясло. Потому что… ну, сами представьте: увидеть одиннадцатимерный объект… в полном его объёме… но не из нашего пространства, это невозможно, – а из двадцатидевятимерного…

Таня слушала его, подперев щеку ладонью. Настольная лампа освещала комнату мягко и не полностью…