Олег Ильин - Один билет до Савангули

…Вернувшись, Никифор Андреевич обнаружил, что в соседнем купе прибыло. Он выходил, чтобы пройтись по поезду, оглядеться, ну и размять ноги.

– Добрый вечер! У Вас гости!?

– Да, зашли повидаться. Мы на вашем месте? – вопросительно смотрели карие глаза. Каштановые короткие волосы, несколько кавказские черты, как будто.

– Нет-нет! Не беспокойтесь! Тут достаточно места. Моё место совсем не здесь.

– Познакомьтесь, это моя троюродная сестра Инна, дочка тёти Клавы, двоюродной сестры моего папы. Она со своим мужем из Питера домой к себе в Солт-Лейк-Сити едут, – пояснил Илья Ильич. – Зашли проведать. Её муж прилёг на верхнюю полку отдохнуть.

– А что ж днём-то? Меня Никифором зовут.

– Инна, очень приятно! – подала она руку.

«Да, не из России», – подумал Никифор Андреевич, пожимая руку.

– Ой, не спрашивайте! – продолжала она. – Мы с приключениями едем, устали. В Питере на свой паром опоздали. Долго рассказывать. Устали ужасно. Там почему-то в порту пассажирском какие-то военные учения были, и корабль стоял не там, где он был, когда мы прибыли из Эстонии, а у другого причала. А мы не знали! Ужас какой-то! Пока добрались до другого причала, корабль ушёл. Вернее, не успел уйти, но сходни уже убирали. Мы как ни умоляли, нас ни пустили. Пришлось заплатить штраф, что без визы. Или за то, что опоздали на свой безвизовый корабль? Я не знаю! Да за проживание содрали, как за пятизвёздочный отель. Андреас сказал, что он в Россию первый и последний раз. Вот так Эрмитаж посмотрели. А поселили в комнату без вентиляции. Жарища ужасная! А у Андреаса астма. Мне пришлось умолять и требовать – он же задыхается! – дали потом получше комнату.

Никифор Андреевич нахмурил лоб и покачал головой. Что тут скажешь? «Союза уже давно нет, а всё по-прежнему – не государство для людей, а люди для государства… впрочем, деньги за проживание с них и не государство содрало, а жульё какое-то, которое государством прикрывается… как грустно слушать подобные рассказы… как хочется, чтобы не было повода для таких рассказов… и ведь надо же! они ещё и из Америки! там их и так грузят о плохой России!.. раз в жизни… американец… решил приехать, и на тебе!» У Никифора Андреевича даже голова разболелась. Сел на своё место и включил телевизор…

– …Как Вам такое начало?

– По-моему, неплохо. Конечно, не все дочитают до конца, но Вы ведь к этому и не стремились? Не правда ли?..

– …Вы знаете, мне хотелось рассказать людям о вещах, которые не лежат на поверхности и недоступны взгляду непосвящённого, о трудных вещах, не подходящих для светских бесед и развлечений, о закрытых. В Финляндии есть несколько таких закрытых тем. По крайней мере тех, которые мне открылись. О них не принято говорить.

– Табу?

– Да, шведский язык, например, вернее, его статус, или автономия Аландских островов, или гражданская война, или отношение к России и ко всему русскому. На Аландских островах ведь не обязательно даже знать финский язык. Там свои марки почтовые, номера на машинах, вроде как, и в армии финской им не надо служить – практически своё государство. В этой связи приходит на ум наш Крым. Ведь какую невиданную гибкость проявили к жителям Аландских островов уже 100 лет назад! Они сами-то там хотели, разумеется, присоединиться к Швеции, когда Финляндия получила независимость, но был достигнут, не без влияния извне, конечно, такой гуманный компромисс. Прям, нужно приложить усилия, чтобы не умилиться – до каких же высот совершенства наша наипрогрессивнейшая часть человечества может дойти в некоторых, выгодных для себя, случаях. Вы знаете, представляется тьма, в которой блуждают заблудшие овечки и вдруг засиявший вдали светоч разума, прогресса, знаний и, и… так и хочется выдавить из себя слезу! Извините!.. А Крым, или Донбасс, или другие подобные образования вокруг России!? Ведь никаких попыток понимания со стороны мною упомянутых светочей… Я опять отвлёкся… Мне кажется о проблемах нужно говорить даже если мы и не готовы прийти к какому-то компромиссу сейчас: мы готовим почву для решений таким образом. Если мы не говорим, то проблема превращается в хроническую болезнь. В России, например, со скрипом и небольшим желанием, как мне кажется, поднимают определённые темы – например, репрессии советских времён. Ведь вырастают дети, которые обо всём этом просто ничего не будут знать. В Финляндии, мне кажется, даже гораздо старательнее серьёзные проблемы убирают под скатерть. Там вся государственность основана на неприятии России, на отторжении русскости в любых проявлениях. Об этом тоже не говорят.

– Даже так! Объясните, пожалуйста, поподробнее.

– Ну это ведь длилось почти тысячу лет – это противостояние запада и востока. Я говорю сейчас о границе между Россией или Новгородской республикой и Швецией. Новгородская республика собирала налоги практически по всей нынешней Финляндии. Это в берестяных грамотах даже находит подтверждение. Шведы постоянно сдвигали границу всё дальше на восток, русские соответственно пытались как-то огрызаться, то есть происходили постоянные военные какие-то действия, но почему-то, по мнению финнов, всё время виноваты только русские. Понятно, что это были такие времена: кто сильнее, те и правили той или иной территорией, но для финнов нет никаких вариантов – русские виноваты всегда. А почему? Если шведы сдвигали границу всё выше и выше, то почему тогда русские во всём виноваты. Я, конечно, логику понимаю: с их точки зрения нам нужно всем совершить, вернее, мы просто обязаны добровольно совершить коллективное самоубийство, чтобы они могли продолжать умиляться своими гуманными пасторалями.

– А может это связано с Советско-финской войной?

– Вы не совсем правы. Конечно, эта война ещё свежа в памяти, но это не причина. Выборг, например, был основан в результате третьего крестового похода шведов на земли, которые контролировал Новгород. Первый финский президент сказал, что Россия была и остаётся главным врагом Финляндии. Он сказал это до того, как Финляндия стала независимой. Или был такой Адольф Арвидссон. Он сказал в девятнадцатом веке, то есть тогда, когда Финляндия была ещё в составе Российской империи, что «шведами мы больше быть не можем, русскими мы быть не хотим, так будем же финнами». Это знаменитые и всем в Финляндии известные слова. Заметьте, что это сказал финский швед, сказал с горечью, что не может быть шведом и жить в составе Швеции – если мы не можем быть в составе Швеции, то лучше построить новое государство, чем быть в составе России! Этот лозунг – это основа финской государственности! Понимаете, основа Финляндии – это отторжение России и русскости! Без этого Финляндия в её нынешнем виде просто не может существовать, вернее, без этого не было бы никакой независимой Финляндии. Если хотите, это пропаганда того времени, и надо сказать, очень эффективная. Это проект шведов, проживавших на территории нынешней Финляндии, и они добились того, чего хотели. Всё это важнейшие вехи финской государственности, и это важнейшие вехи не потому, что кто-то что-то сказал новое, а потому что сказал вслух и превратил мысли немногих в лозунг для большинства. В Финляндии вообще не принято говорить вслух и прямо. Но в последние годы как будто тормоза отпустили: просто поток грязи – Россия и русские плохие, потому что они плохие и хорошими они быть не могут. Редко дают слово экспертам, которые могут что-то объективное сказать.