Галина Клюс - Любовь серой мышки

– Простите, я не понимаю вас, – заявил он, – если у вас пропала супруга, то при чём здесь я!

– Ты, подонок, не корчи из себя невинного агнца! При чём он! Не ты ли с угрозами преследовал Ларису, и не тебя ли вчера видели в редакции! Ты зачем, тварь, туда приходил?

– Ну приходил вчера, и раньше там был! Ну ругался с вашей супругой, а что бы вы делали на моём месте, если б вашу жену так осрамили на весь город!

Вы бы посмотрели, что стало с моей супругой после той поганой статейки. Она в буквальном смысле превратилась в истеричку. От малейшего шороха вздрагивала. Я, откровенно говоря, боюсь за её рассудок. Писаки – ведь народ твердолобый. Им лишь бы опорочить человека, а что будет потом, им глубоко наплевать.

Но несмотря ни на что, я ещё с ума не сошёл, чтобы нанимать для вашей супруги киллера. Ещё хочу на свободе пожить.

– Имей в виду, негодяй, что тобой скоро вплотную займётся прокуратура! – многозначительно пообещал Быстров, покидая кабинет.

Прошло ровно две недели со дня загадочного исчезновения известной в городе журналистки Ларисы Быстровой. В редакции газеты, где она работала, только и разговоров было, что об этом происшествии. Потеря талантливой сотрудницы сразу же дала о себе знать. Несколько номеров без её гвоздевых материалов безнадёжно застряли в газетных киосках. Зато на редакцию обрушился целый шквал рассерженных читательских звонков.

Куда подевалась Лариса Быстрова? И когда опять будут выходить её статьи? Вопрошали люди, хорошо её знавшие. К поиску пропавшей подключилась общественность. Однако никаких следов, никакой даже самой крохотной зацепки, проливающей свет на эту тайну, увы, не было.

По настоянию Игоря, полиция всё же занялась Завьяловым, но никаких существенных улик так и не раздобыла. Подозреваемый держался спокойно, был твёрд, как кремень. Он твердил одно и то же: ходил, грозил и только. Больше за ним никакой вины нет. Однако достаточно было и одного беглого взгляда, чтобы убедиться в том, что он весьма торжествует. С пухлощёкого лица его не сходила гаденькая скользкая улыбка. Да и как ему было не радоваться. Быстрова со своими принципами сильно пошатнула его семейное благополучие, а теперь вот исчезла с горизонта.

Как выяснилось позднее, Лариса своими острыми статьями насолила не одним Завьяловым. Нашлись и другие недоброжелатели, для которых её внезапное исчезновение стало им хорошим подарком. Как горох, посыпались злорадные анонимные письма в почтовый ящик Быстровых. Игорь уже замучился их вынимать. Откровенно говоря, он не догадывался, что у его жены было столько врагов. Как змеи, отовсюду повылазили они и зашипели в один голос: «Так ей стерве и надо!»

Прошло несколько месяцев. Игорь жил непонятно в каком статусе. Вдовец не вдовец, женат не женат, по строгим канонам его и соломенным вдовцом нельзя было назвать. Ведь у него совершенно не было никаких сведений о местонахождении Ларисы. И вообще он не знал, жива ли она? Как и ожидалось, со всех сторон на молодого человека посыпались неприятности. Отсутствие супруги ясно показало, что как отец он часто был не в курсе даже самых элементарных вещей.

Повёл он как-то Оксанку в садик и не понял сразу, почему на них глазеют и насмешливо перешёптываются между собой прохожие. Тогда он внимательно осмотрел весело щебечущую дочку и схватился за голову. «О, чёрт! Я же задом наперёд одел платье!» Однажды он принялся варить суп, поставил на электрическую плиту кастрюлю, а через минуту она совершенно вылетела у него из головы. Напомнила о себе, когда из кухни повалил густой дым. Или вот ещё был случай. Задумал в выходной день потушить картошку с мясом, сам он любил это блюдо, но тогда готовила Лариса. А у него получилась такая гадость, что дети, как по команде, отложили ложки. Даже Ларисин любимец сиамский кот Кеша, и тот обиженно фыркнул, когда попробовал эту стряпню. Тогда незадачливый повар демонстративно заявил:

– Хорошо, раз вы ничего моего не едите, следовательно, вы не любите своего папочку!

Тут Оксанка, сопя, слезла со своего стульчика и с умильной рожицей чмокнула отца в щеку.

– Вот как я тебя, папулечка, люблю! Только ты купи мне много моёзеного!

Оксанке, как они с Ларисой ни старались её учить, никак не удавалось выговорить буквы «р» и «ж».

– Я, папуля, ещё маму очень люблю! Ну когда она пиедет. Я её зду, зду!

Вздохнув, Игорь усадил дочку на колени и стал мягко объяснять:

– Я тебе сколько раз говорил, что наша мама уехала в командировку и вернётся не скоро.

Сидевший у телевизора Тимка живо обернулся и угрюмо буркнул:

– Ты всё папка врёшь. Никогда наша мама не приедет. Пацаны в школе говорят, что она умерла!

– Уме – ла! Как это уме -ла! – растерянно повторила следом за братишкой Оксанка, удивлённо моргая голубыми мамиными глазами с пушистыми ресницами.

Тут нервы у отца семейства не выдержали. Он никогда дотоле не поднимал руку на детей, а тут вдруг подскочил и больно дёрнул сына за ухо. От обиды, а не от боли, у мальчика мгновенно брызнули слёзы из глаз.

– Никогда, слышишь, никогда так не говори! Мама наша жива, ты понял!

Он ещё что-то кричал, наконец, успокоился и смолк. А Тимка отскочил в угол и оттуда со злостью выкрикнул отцу:

– Я всё нашим бабушкам расскажу! Что ты меня бьёшь. И с тобой жить не буду! Живи со своей ябедой Оксанкой!

Но уже через некоторое время вся троица мирно сидела на диване и смотрела мультики.

Игорь понял, что за Ларисой он жил как за каменной стеной, по крайней мере, все житейские заботы он безбожно всё время спихивал на неё.

Взять хотя бы платёжные квитанции, посыпавшиеся на него, как грибы после дождя.

Он буквально растерялся перед этой бумажной каруселью. Где, за что и как платить? Делать нечего, пришлось консультироваться у знакомых.

Без жены быстро затрещал по швам и семейный бюджет. У неё, наверное, был удивительный талант экономно расходовать деньги, при этом, не ущемляя интересы близких. И никогда он её не видел злой, раздражённой, конфликтующей с детьми. С сыном и дочкой, да и с ним тоже она всегда была ровна, спокойна.

А у него спустя некоторое время денег стало катастрофически не хватать даже на самые неотложные нужды.

Теперь он, прежде, чем что-то сделать, обязательно сравнивал, как бы поступила на его месте Лариса.

И на работе неприятностей было, хоть отбавляй. Большие надежды он возлагал на последнюю свою выставку, по крайней мере, он рассчитывал продать хотя бы половину картин. Вроде бы нашлись богатые клиенты. Приезжала в город солидная японская делегация. Иностранцы посетили Дом художника и долго ходили вокруг его выставки, восхищённо цокая языками, что-то лопоча по-своему. Переводчица объяснила, что через два дня они приобретут у него картину. Это было его любимое произведение: «Вьюга».