Ирэн Лэнтиджини - ТЕТ-а-ТЕТ

Он жил в Швеции, маленькой, холодной стране, в которой я ни разу не была и не стремилась увидеть. Сложный язык, сложные люди, сложный климат, но меня пугали не трудности, а отсутствие желания разбираться в отношениях с собой и другими. Тогда появилась цель. Через некоторое время я переехала жить в Швецию и была абсолютно счастлива с Дином. Удивительно, что человек, в символике имени которого заложено слово «закон» имел с ним проблемы, как я выяснила потом. Мы запланировали свадьбу на осень. Я ослеплена любовью. Он очень хотел детей. По-моему, мужчина должен хотеть ребенка больше, чем женщина, тогда из этого может выйти что-то путевое. Нет, плохое слово «путевое», «путное», в общем, что-то выйти.

На дворе стоял май. Погода в Швеции в эту пору отнюдь не шепчет, и мы решили поехать на машине в гости к моим родителям. Киев пуст на майские праздники, есть возможность увидеть все красоты города без дымовой завесы выхлопных газов и проблем передвижения в трафике. Я не очень люблю ездить на машине, хотя летать вообще терпеть не могу.

– А почему? – перебила я ее.

Сама того не понимая, Даша затронула серьезную тему – один из ее страхов.

– Потому что боюсь.

– Как давно?

– В моем случае боязнь летать приобретенная. Я никогда не боялась летать, считала себя фаталистом: чему быть, того не миновать. Летать всегда боялась моя мама. Однажды она решила себя пересилить, и мы на ее день рождения полетели втроем в Париж: родители и я. Впервые за всю историю моих бесчисленных авиаперелетов самолет попал в дикую зону турбулентности: дети кричали и плакали, предметы падали, стюардессы сбивались в проходе с ног. С тех пор я боюсь летать и не могу избавиться от этого. О маме вообще молчу. Я хоть боюсь, но летаю, ее же никуда невозможно уговорить полететь отдыхать.

– Дашенька, – обратилась я, привстав с рабочего места и потянувшись за книгой в моей библиотеке, – возьми эту книгу и прочитай на досуге, думаю, она поможет тебе избавиться от чувства дискомфорта при полете, а на одной из наших встреч мы проработаем этот страх, чтобы у тебя больше не было с этим проблем.

Я протянула ей небольшую книжечку в твердом переплете.

– Хорошо, спасибо, – одобрительно посмотрела на книгу, а затем на меня Даня. – Удивительно, что книжка с такой яркой оранжево-синей обложкой может говорить о смерти.

– Не о смерти, а об отсутствии страха смерти.

– Ну да… Ирвин Ялом «Вглядываясь в солнце, жизнь без страха смерти». Практическая психотерапия, – медленно прочитала себе под нос Даша.

– Продолжай.

– Так вот. Мы поехали к родителям. Время провели превосходно. Правда, я заметила, что последние дни перед отъездом Дин был какой-то нервный. Его глаза бегали из стороны в сторону, он не знал, за что хвататься, боялся что-то забыть, старался максимально загрузить свой большой джип. Я любила подойти к нему, большому и могучему (у Дина было восхитительное телосложение: высокий рост, широкие, в меру накачанные плечи, длинные ноги), упереться носом в стальную грудь, обнять, успокоить его в случае раздражительности. Это действовало на него магически. Он чувствовал себя сильным и главным, а я хотела в этот момент быть слабой. Любила брать его большую ладонь, класть на нее свою крошечную и показывать ему, как его большая может запросто накрыть мою, свернутую в кулак. Он немного успокоился, но все же тревога читалась на его лице.

Я любила в нем все: его достоинства, недостатки, даже неизвестно, что больше, но было и то, что меня в нем пугало. Первые месяцы влюбленности сопровождались постоянными путешествиями, уикендами, ужинами в красивых ресторанчиках и кафе. Мы заказывали к обеду и ужину вино, но у нас это никогда не ограничивалось одной бутылкой. Дин любил прийти домой после громкой вечеринки и дополнительно поддать. Он не был агрессивен, но мне хотелось вести более здоровый образ жизни, учитывая тот факт, что мы имели грандиозные планы на будущее.

Мы не раз говорили о свадьбе и приняли решение пожениться, но родителям решили огласить это в августе, а сейчас ехали просто на отдых. Я думала о том, что Дин готовит мне сюрприз и вся суета вызвана этим.

Дорога была красивой, но изнурительной. Мы проезжали живописные села и города, но я совершенно не понимала, зачем из Стокгольма, где мы жили, ехать в Киев через Хельсинки? Для чего сознательно удлинять и без того неблизкий путь? Дин объяснил, что нам необходимо заехать в гости к его друзьям в Финляндии. Он долгое время мечтал меня с ними познакомить. Они ненадолго прилетели из Канады, и другой такой возможности не будет. Я сдалась, но когда мы пересекли черту моего родного города, первое, что я сказала: «На машине больше не поеду. Трое с половиной суток, чтобы добраться до Киева! О нет! Это не для меня!»

С Дином все было просто. От него я слышала лишь: «Хорошо, любимая, как скажешь», – и при этом он, будучи старше меня на пятнадцать лет, ни разу не повел себя, как подкаблучник. Когда я увидела родителей, то сумбурная изнурительная дорога стерлась из моей памяти. Хотелось думать только о хорошем.

Папа с мамой были несказанно рады нашему приезду. Мы отправились вчетвером погулять по Львову, рванули с моими друзьями на пару дней в бесшабашную Одессу, по пути обратно насладились воскресным пикником в «Софиевке». Дин любил Украину, ему нравилось здесь бывать, а я была горда за родину и любимого человека, который умеет радоваться жизни и ценить в ней каждый миг и каждую деталь.

На обратном пути я пила успокоительное, чтобы спать в дороге и не видеть злых собак с еще более злыми пограничниками, витиеватые проселочные трассы и придорожные однотипные фастфуд-кафе.

Месяца через два, в августе, мы решили снова поехать в Украину, только теперь на пару недель в Крым. Мы обещали родителям провести с ними время в Гурзуфе – живописном месте среди лесов, скал и обрывов. Именно там Дин планировал просить моей руки.

За несколько дней до отъезда мы начали ссориться по поводу того, как ехать. Дин настаивал на том, чтобы ехать на машине, любуясь красотами природы, и, возможно, заскочить на пару дней в какой-то чудный уголок и провести там репетицию медового месяца. «Если городок снова финский, мы будем репетировать то, как ветер срывает с меня фату или дождь со снегом портят наше праздничное действо?!» – зло шутила я, но не умела долго на него злиться, и его сумасшедшие идеи чаще доставляли мне удовольствие, нежели вызывали неприязнь. Из его уст очередная затея звучала заманчиво и вызвала у меня улыбку, но я не понимала, почему при наличии возможности купить билеты бизнес-класса нужно трястись в машине. До скандала не дошли: зачем ссориться, если потом все равно помиримся. Мы приняли решение, что Дин едет на машине, везет свой горный велосипед и еще что-то из спортивного инвентаря, а я лечу налегке самолетом. Все вещи я запакую Дину в машину, а сама отправлюсь в дорогу на пару дней позже любимого с маленькой ручной сумочкой и iРad с музыкой и фильмами, которые по моей просьбе Дин любезно закачал. Все без исключения о любви.