Елена Сперанская - Золотой купидон. Остросюжетный детективный роман

– Мы не против ресторана, – отозвался Никифор Наумович за двоих, так как Перцев растирал виски одеколоном, испытывая некоторое облегчение от такой процедуры.

– В бар мы зайдём позднее, когда прояснится ситуация со свидетелями. Игра стоит свеч, – кратко констатировал Перцев, чувствуя себя готовым к большим свершениям.

– Вот и прекрасно. Жду вас там за столиком, – предложила стройная девушка в джинсах и модных полусапожках, на ходу надевая другой, ярко-зеленый, кашемировый свитер с экзотическим рисунком, вписываясь в интерьер гостиничного номера-люкс. Она успела нанести на глаза, виски и щеки минимум косметики. Ограничилась каплей французских духов «Гардения» из серии Chanel и с трепетом взяла с собой дамскую сумочку, где хранила жучки для подслушивания и слежения, стреляющую ручку с набором патронов, последнюю модель сотового телефона и японский фотоаппарат, встроенный в цифровую видеокамеру размером с зажигалку, передающий список сравнительно чётких снимков на любое воспроизводящее устройство, даже на киноэкран. Алиса была строга в одежде, но, боясь простудиться, прихватила с собой тонкую, шерстяную шаль с кистями в тон свитера. Выйдя из гостиничного номера, она поспешила, как на светский приём, в ресторан мимо бара «Шаляпин», надеясь утолить, внезапно охвативший её, голод.

«Эта мадам меня нисколько не смущает своими трюками. Бывало ради денег даже прыгали с Эйфелевой башни без парашюта, пролетали на самолёте, иногда дельтаплане под мостом или взбирались на пирамиду Хеопса. Фокусов в этой гонке за золотом не счесть. Кстати насчёт иллюзий… Бывают ли невидимки в банках? Все мечтают ими стать, чтобы завладеть наибольшим количеством валюты, а потом вернуть туда же без изменения. Тогда зачем нужна такая удивительно глупая стратегия, где нет смысла использовать награбленное, а только любоваться произведением человеческих рук: художников и полиграфистов?» – рассуждала Алиса, сидя в зале ресторана на видном месте, дожидаясь пока официант обслужит её.

Через несколько минут к ней подсели Режимов и Перцев, превратившие свой облик в образцы чистоты и опрятности. После завтрака Режимов и Перцев отправились брать свидетельские показания у всех, кто присутствовал при рождении ребёнка, а Алиса довольная, что не надо расплачиваться, отправилась на метро в больницу, где находилась новоявленная мама, с успехом родившая дитя в гостинице на том же втором этаже, где располагался номер-люкс криминалистов. Суета и толпы приезжих в столице нисколько не смущали сыщицу. Она привыкла к такому обстоятельству и легко ориентировалась в станциях метрополитена. Выйдя на поверхность, Алиса перешла дорогу и оказалась рядом корпусом больницы с коммерческим отделением для новорожденных. Спешить в данном случае она считала было не целесообразно, поэтому, зайдя через стеклянные двери здания, она оказалась в уютном холле со стульями и креслами для посетителей, высокими цветами в больших кадках в углах фойе и различными досками с фамилиями врачей на стене.

В больнице, показав своё удостоверение сотрудницы прокуратуры, Алиса выяснила, как пройти в палату и куда поместили Израилину Изверговну Чапмэн, такими замысловатыми именами наградили её родители и муж.

– Можете посмотреть на женщину через окно и, если она не будет возражать, побеседовать с ней с глазу на глаз, – мило улыбнувшись, согласилась дежурная медсестра, указывая в каком направлении Алиса может пройти на третий этаж на лифте, заметив в её руках букет свежих хризантем, который девушка приобрела у входа в метро.

– У меня к ней срочное дело, – добавила сыщица спокойно.

– Только верхнюю одежду оставьте в гардеробе, возьмите халат и бахилы в регистратуре. Это входит в наше обслуживание. Долго не задерживайтесь, так как женщина ещё слаба и ей надо будет кормить младенца.

– Благодарю за приятное знакомство, – согласилась сыщица, читая имя медсестры на листе, прикреплённом к нагрудному карманчику, переживая сразу за всех пациентов больницы. – Я мигом.

Оказавшись рядом с нужной палатой, сыщица, как и было рекомендовано, сначала заглянула в окошечко палаты, потом получив одобрительный знак, что можно зайти, прошла в светлую и просторную комнату, предназначенную для четверых пациентов, но занятую одной подозреваемой по делу об ограблении.

– Меня зовут Алиса Кораблевская – сотрудница прокуратуры, – настойчивая посетительница показала пациентке свое удостоверение с гербовой печатью и подписью начальника отдела кадров.

– Привет! – поздоровалась пациентка.

– Могу ли я с вами побеседовать по одному очень щекотливому вопросу? – спросила Алиса, когда поставила букет белых хризантем на столик около двери, обратив внимание на кроватку со спящим младенцем, стоящую рядом с кроватью матери.

– Очень рада, что меня посетили из гостиницы такие же высокие гости как и я. Конечно есть разительное отличие между нами, но буду счастлива объяснить вам всё относительно моего происхождения и целей поездки в вашу страну, о чём я уже поведала заместителю директора, врачам и дежурной медсестре по секрету, – пациентка говорила на чисто русском языке, но с каким-то загадочным выражением лица, демонстрируя свои утончённые руки с фиолетовым маникюром и два золотых зуба спереди на верхней челюсти. – Присаживайтесь. Мы же женщины. И у нас нет тайн друг от друга.

– Спасибо за доверие, – сказала Алиса подобострастно, получая заряд бодрости от таких комплиментов и удивляясь восторгу, какой охватил пациентку при виде белых цветов, символизирующих чистоту и невинность.

– Есть ли у вас знакомые в штате сотрудников гостиницы, с кем вы переписывались или приезжали к кому раньше? – спросила Алиса, настоятельно желая отвлечь пристальный взгляд пациентки, который она вперила на скромный золотой кулон с изображением ангела с луком и стрелой на цепочке из такого же металла, украшавший посетительницу.

Сыщица приобрела этот золотой сувенир еще в свои студенческие годы за скромные деньги, но хранимый и надеваемый лишь в самые ответственные случаи, когда нужно было выглядеть респектабельно и богато среди снобов и птиц высокого полета. Алиса достала диктофон, положила его на прикроватный столик, чтобы дать возможность Израилине не нервничать и не прерывать её рассказ наводящими вопросами.

– Конечно. Все сотрудники гостиницы – мои лучшие друзья. Но особенно мне хорошо знаком директор отеля. Мои студенческие годы я провела вдали от родителей, рано вышла замуж за американского гражданина. Он был на тридцать лет старше меня, жил скромно на юге США, в Калифорнии. До меня был трижды женат и имел семерых детей от них: милых малышек с ужасно трудными именами. Сейчас, конечно, они выросли и превратились в крупных бизнесменов или владельцев фермерских хозяйств. Мне, к своему сожалению, пришлось с ними столкнуться, когда Джордж умирал от рака в онкологической клинике. Хорошо, что он не долго мучился. Врачи констатировали, что его нельзя было оперировать из-за поздней стадии болезни. Он упал прямо на веранде, а я не знала сначала, что делать и стала обливать его водой. Было ужасно жарко. Хотя он часто жаловался на боли в желудке. Но потом позвонила 911, вызвала парамедиков. У нас с мужем был трёхэтажный дом, поместье с десятью комнатами и прислугой. Рядом был бассейн, где мы с ним проводили время, любуясь природой. Иногда спускались на пляж, к океану, прогуливались по песчаному берегу и купались при закате солнца. Мы собирались разбить апельсиновую рощу рядом с домом, поэтому купили еще один участок земли недалеко от дома, насадили там плодовых деревьев, намереваясь покрыть расходы на полив и озеленение Также у Джорджа был отличный проект запатентовать своё изобретение: водокачку с двигателем, работающим и на бензине, и от электричества. Но проекту не суждено было осуществиться. Скоропостижная смерть заставила меня по другому посмотреть на людей, окружавших нас: повара, дворника, горничную, адвокатов, служащих страховых компаний, полицейских, сотрудников департамента, входящих в комиссию по землепользованию и налогообложению, других государственных чиновников так усердно одолевавших нас, считая своим долгом присылать нам ежемесячно свои декларации и страховые платежи, – говорившая так разнервничалась, рассказывая выученную историю, что голос её приобрел хрипловатые оттенки.