Валерий Ульман - Иноплеменники России в Отечественной войне 1812 г.

В 1810 году у России преобладала позиция наступательной войны, Александр предполагал «двинуть стотысячную армию в пределы Варшавского герцогства, имея позади вторую такую же армию в резерве; восстановить под своим скипетром «крулевство» Польское, он рассчитывал затем усилить себя его войсками и перейти Вислу. Император Александр пребывал при этом в уверенности, что Пруссия, угнетаемая Наполеоном, поспешит воспользоваться случаем и примкнёт к России, благодаря чему силы союзников уже возрасли-бы до 330 000 человек. Далее ожидалось, что Австрия тоже присоединится к союзу, равно как и мелкие государства Северной Германии, тяготившияся властью Франции». [25] Ниве П. «Отечественная война» Т. I. С. 34–35.

Как пишет В.И. Пичета: «Близость развязки чувствовалась, обе стороны слишком нервничали и волновались. Наполеон боялся, что русские начнут войну, и, при некоторых удачах, все верные вассалы перейдут на сторону России. Александр не решался привести свои слова в действие и отделывался только бряцанием оружия, дрожа перед мыслью о возможном восстановлении Польши». [26] «Отечественная война и Русское общество». Том. II. С. 1–32.

В самый последний момент Наполеону удалось заключить союз с с Австрией, известие об этом пришло Александру «в то самое время, когда Его Величество был готов дать армии повеление двинуться за Неман… Главнокомандующий 1-ю армиею, Барклай-де-Толли, находившийся в Вилне, испрашивал у Императора разрешения на движение наступательное, донося, что пора трогаться вперёд;… Его Величество отвечал: «Важные обстоятельства требуют зрелого решения о том, что нам предпринять. Посылаю вам союзный договор Австрии с Наполеоном. Если войска наши сделают шаг за границу, война неизбежна, и по сему договору Австрийцы будут находиться позади левого крыла наших армий». [27] Михайловский-Данилевский. А.И. Описание Отечественной войны в 1812 году. Ч. 1, С. 79–80.

В основу общей концепции ведения боевых действий были положены соображения Барклая-де-Толли, высказанные им Александру во время их встречи в Мемеле в 1807 году, дополненная «П. М. Волконским, Людвигом фон Вольцогеном, Тейль фон Сераскеркеном, Карлом Толем, Фонтон де Вераноном и д'Алонвилем». Учитывая, что Наполеон ведёт «наступательные войны», предпочитает «вторгаться быстро», исща «решительных сражений и устремляться быстро к столице противника, с той целью, чтобы, заняв её, предписывать условия мира». Предлогалось «вовлечь его в войну медленную и разорительную; в особенности же следует избегать генеральных сражений, отступать внутрь страны, увлекая за собою противника, держать по возможности силы свои сосредоточенными, наводнить области, которые неприятель оставит у себя в тылу, казаками, для действия против французских отрядов, посылаемых для добывания продовольствия… Для противодействия же тем смелым обходам, которыми Наполеон решал судьбу войн, следует иметь позади действующей армии другую армию – резервную, которая могла бы поддерживать главные силы и обеспечивать их сообщения.». [28] Богданович М. И. История Отечественной… Т. I, С. 94–98…

В связи с тем, что войска Наполеона были размещены «от Кенигсберга до Люблина», и небыло известно в каком месте он «вторгнется в Россию, побудила наших Главнокомандующих пространно расположить вверенные им армии». [29] Бантыш-Каменский Д.Н. Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. СПб. 1840. С. 169.

13-го июня, «французский авангард занял Ковно, без сопротивления; казачий разъезд, там находившийся, отступил и сжёг мост на Вилии. Под вечер Наполеон прибыл в Ковно, где имел первый ночлег на Русской земле». [30] Михайловский-Данилевский. А.И. Описание… Ч. 1, С. 153. В этот же день император Александр I объявил своим войскам о начале войны следующим приказом: «Из давнего времени примечали мы неприязненные против России поступки французского императора, но всегда кроткими и миролюбивыми способами надеялись отклонить оные. Наконец, видя беспрестанное возобновление явных оскорблений, при всем Нашем желании сохранить тишину, принуждены мы были ополчиться и собрать войска Наши; но и тогда, ласкаясь еще примирением, оставались в пределах Нашей Империи, не нарушая мира; а быв токмо готовыми к обороне. Все сии меры кротости и миролюбия не могли удержать желаемого Нами спокойствия. Французский император, нападением на войска Наши при Ковно, открыл первый войну. И так, видя его никакими средствами непреклонного к миру, не остается Нам ничего иного, как, призвав на помощь Свидетеля и Заступника правды, Всемогущего Творца небес, поставить силы Наши противу сил неприятельских. Не нужно Мне напоминать вождям, полководцам и воинам Нашим о их долге и храбрости. В них издревле течет громкая победами кровь Славян. Воины! Вы защищаете Веру, Отечество, свободу. Я с вами. На зачинающего Бог». [31] Богданович М. И. История Отечественной… Т. I. С. 130. В рескрипте главнокомандующему 2-й Западной армией Багратиону П.И. император предлогал оказать содействие «майору Голтцу в деле формирования легиона из солдат и офицеров германского происхождения, желающих перейти на российскую службу». [32] РГВИА. Ф. 846. оп. 16, Д. 3646, Л. 18.

При любом начале военных действий Наполеона всегда интересовало два вопроса: кто из воинских начальников ему противостоит и какова организация командования войсками противника? «Главнокомандующего, Барклая де Толли, военного министра, для суждения о котором у Наполеона не было материала, он склонен был считать не очень превышающим обычный уровень русских генералов, которых в массе Наполеон оценивал весьма не высоко. На второй вопрос ответ мог быть дан еще более оптимистический. Никакого настоящего единоначалия в русской армии не было, организация командования была ниже всякой критики. Да и не могло быть иначе, потому что Александр был при армии и вмешивался в распоряжения Барклая. Наполеон это хорошо знал, еще двигаясь к Вильне». [33] Тарле Е.В. Наполеон. С. 153–154.

Защищать Вильну, не было смысла, так как тогда армия Барклая-де-Толли рисковала быть обойдённой слева и справа, а это способствовало «отрезать ему всякий способ к отступлению. Посему и решено оставить Вильну; а Армиям отступить к Двине и Березине. Свенцианы назначены точкою сосредоточения первой Армии,… для достижения предположенной цели лагеря при Дриссе». [34] Окунев Н.А. Рассуждение о больших военных действиях, битвах и сражениях, происходивших при вторжении в Россию в 1812 году. СПб. 1833 С. 54–55. Н.Е. Митаревский вспоминает: «После полудня услышали мы сзади пушечные выстрелы. Выстрелы всё как будто приближались к нам и продолжались до самого вечера; это были первые выстрелы, слышанные нами. Потом мы узнали, что сражался в нашем арьергарде граф Пален, удерживая при Михалишках французов, напиравших с этой стороны на наш корпус. Французы старались отрезать и не допустить нас соединиться с армией, которая отступала к Свецянам». [35] Митаревский Н.Е. Воспоминания о войне 1812 года Н.Е.Митаревского. – М., 1871. С. 15.