Николай Макаров - Скелет собаки в человеческом гробу

– Ха-Ха, классная шутка, остряк.

– Спасибо!

– Это был… Хотя ладно, не буду перегружать твой мозг, тебе еще разбираться с кофемашиной, как в прошлый раз, она же так сложно работает, нужно быть гением, чтобы понять такую систему. Хотя, нееет, ты, наверное, опять будешь ждать, пока, кто нибудь пойдет налить себе кофе, и попросишь его захватить тебе тоже, да? – Я серьезно, он не может разобраться, как она работает.

– Чего? Умею я пользоваться кофемашиной.

– Ну да, ну да. – Теперь мое время корчить дибильную рожу, только уже ухмыляющуюся.

После моих слов, его лицо слегка покраснело от стыда, после он странно на меня посмотрел, и, отвернувшись, начал копаться у себя в столе, делая вид, что ищет что-то важное. Самозащита. Или абстрагирование, многие так делают, когда начинается какая-то неловкая ситуация, для человека, которая затрагивает его личные страхи или переживания, он утыкается в телефон или начинает что-то быстро делать, тем самым, уходя от неловкого момента. Знаю, по себе.

Сев за стол, я включил компьютер, достал карандаш, с моими инициалами, у меня таких штук 50 дома, не знаю, зачем они мне. Просто однажды я был в каком-то магазинчике, где были всякие интересные сувениры, безделушки, и у меня были с собой деньги, которые, по всей видимости, я хотел бездумно потратить на какую нибудь хрень. То, что предлагал мне продавец, молодой пацан, не слишком меня впечатляло, вроде футболок с названиями культовых рок-групп или часы, которые идут в обратную сторону, наверное, это еще бесполезней карандашей с твоими инициалами, поэтому я их и выбрал. Но, дело даже в том, что это не я попросил их выгравировать, а в том, что они уже были такие, готовые. То бишь, мои инициалы уже были на них, это меня удивило, и я скупил их все. Я спросил пацана, что они значат, эти буквы, а он ответил, что приходил один мужчина, и принес 70 карандашей, и попросил выгравировать на них эти буквы, а затем, просто не вернулся за ними. Вот же странная херня, иногда совпадения этой жизни меня просто поражают. Когда такое случается, мне кажется, что где-то в «матрице» произошел сбой.

Компьютер загрузился, пока я вспоминал эту историю и черкался в своем блокноте. Мне предстояло надевать наушники и пытаться втюхивать нашу продукцию, сумасшедшим домохозяйкам и одиноким холостякам, которые покупают стиральные машинки и посудомойки, сами не имеющие ни малейшего понятия, как ими пользоваться. Да, я был кем-то вроде продавца-консультанта, в не очень популярном интернет магазине бытовой техники. С моим образованием никуда не брали, и так сложилось, что спустя множество попыток устроится хоть куда нибудь, меня взяли туда, где нужно постоянно общаться с людьми, а как вы поняли, мне не очень нравилось вообще с кем-либо общаться, вот уж, ирония судьбы.

– Эээээд? – Донесся ленивый и раздражительный сверлящий мозги, голос, нашей секретарши.

Ей было лень поднять свой зад, чтобы дойти до меня, а не орать через весь офис, ведь она опять красила ногти или читала журнал со знаменитостями.

Черт возьми, что я сделал? Навряд ли, она хотела спросить у меня совета, в какой цвет ей покрасить свои длинные и страшные ногти на этот раз. Возможно, меня вызвал босс, хотя и причин для этого я не находил, по крайней мере, пока шел до секретарши и перебирая в голове всевозможные варианты, не обнаружил ни одну.

– Что?

– Не что, а здравствуй, Эллин.

– Я серьезно, зачем ты меня звала?

– Я тоже серьезно, Эд, разве мама не учила тебя хорошим манерам?

Высокомерная стерва, она думала, что что-то значит, раз была любовницей нашего начальника. Наивная девочка, она была лишь доступной игрушкой, в руках капризного мальчика, который получал все, что заблагорассудится его гнилой душонке, а когда он что-то не получал, начинал психовать и брать это силой. Пройдет время, и он найдет более яркую и блестящую игрушку, а предыдущую выкинет на свалку обмана и разбитых сердец.

– Здравствуй, Эллин, зачем ты меня звала? – Без тяжелого вздоха не обошлось.

– Так-то лучше, Эд, в какой цвет мне покрасить ногти, бледно-розовый или в бирюзовый?

– Ты что, издеваешься?

– Да, я понимаю, мне тоже трудно решить в какой именно, это и правда издевательство, поэтому я тебя и позвала.

– Почему меня, а не, допустим, Ольгу?

– Фу, ты чего, она же толстая! – Аргумент всем аргументам.

– А это имеет значение?

– Конечно, глупыш, это означает, что она не разбирается в красоте и моде, раз даже за собой не в состоянии ухаживать.

– А я, по-твоему, разбираюсь?

– Ну, ты мужчина, твой мужской взгляд может быть полезен.

– Господи, по мне видно, что я разбираюсь в этой херне? Или, по мне видно, что мне не наплевать?

– Не понимаю твоих намеков, так, ты поможешь или как? Смотри, бирюзовый подходит к моим глазам, а бледно-розовый к рубашке, какой лучше?

Зачем я вообще продолжал с ней говорить? Нужно было, просто сказать какой цвет и вся эта демагогия уже бы закончилась.

– Бирюзовый.

– Правда? А мне больше бледно-розовый нравится, видимо, ты точно в этом ничего не понимаешь, зря только потратила время, могла и Эдика позвать.

– … – Пытаюсь, удержать свой гнев.

– Но, все равно спасибо.

– Не за что, надеюсь, на этом все? – Ответь положительно, прошу.

– Да, вроде все.

Наконец-то! Этот разговор был настолько утомительным, что в какой-то момент, я начал считать ее родинки на ключицах, насчитал 13, но боюсь, что парочку пропустил. В прочем, я сам продолжил с ней беседовать, если этот набор бессмысленных предложений, можно назвать беседой. Радует одно, боссу от меня ничего не было нужно, его кабинет – это настоящий ад. Попадая туда, ты попадаешь в комнату допросов и морального давления. Там не существует законов и правил, и все, что было в этой комнате, не уходит дальше ее порога. Начальник хитрожопая скотина, думающая, что ему можно все, а если ему что-то и нельзя, он найдет способ, как сделать это.

– Ах, да, Эд, тебя босс вызывал к себе, я чуть и не забыла.

Лучше бы ты забыла, хотя тогда бы он вызвал тебя, ты бы точно с этим дерьмом не справилась. Лучше я, чем безобидная и глупая девчушка.

– Зачем?

– Зачем, что?

– Зачем, он вызывал меня?

– Мне-то откуда знать, иди и спроси, но, предупрежу тебя, судя по голосу, он не в духе, имей в виду, – зачем она подмигнула?

– Понял, ну что ж, пожелай мне удачи, – а она мне понадобится.

– Удачи, Эд, – сказала она, нежно дуя на свои, еще мокрые от лака, ноготки.

Вот он, кабинет босса, место, которому я предпочел бы прейсподню. Я осторожно открыл скрипучую дверь, скрип которой, создавал еще более напряженную обстановку в этой комнате страха для взрослых. Комната с темно-коричневыми обоями, довольно хорошим освещением, и насквозь пропитана сигаретным дымом. Посреди кабинета стоял большой деревянный ручной работы стол, по разные стороны него стояли кресла, черные и кожаные, у кресла, в котором сидят работники, была подпилена ножка, чтобы сидеть на нем было всегда неудобно, чтобы мы нервничали и чувствовали себя неуютно. Насколько я знаю, этот прием наш босс высмотрел в каком-то детективном сериале, и благополучно запомнив это, начал его использовать. Я аккуратно подошел к креслу, но садиться не стал, лишь смотрел, как босс докуривал сигарету и читал новостную газету. Я приготовился к худшему, и как оказалось не зря.