Муса Мураталиев - Швоткать

Входим в зал.

Вдоль стены, за составленными паровозом столами сидят четыре женщины.

Перед каждой из них раскрыты листы формата А3.

На стене, выше голов женщин, закреплены таблички с указанием улиц и номеров домов.

Я и Соня подходим к женщине, сидящей под табличкой с нашей улицей и домом № 8.

– Мы на букву… – говорит Соня, при этом указывает пальцем на нашу фамилию.

Женщина концом шариковой ручки втыкает в строку с нашими фамилиями и, чтобы не потерять, там так и держит ручку.

– Паспорта давайте! – говорит она.

Она сличает с паспортом имя и фамилию Сони в списке и, удостоверившись, проверяет также место прописки.

Убедившись, что и тут всё в порядке, возвращает Соне документ.

Ставит напротив фамилии Сони галочку, а потом говорит:

– Присаживайтесь!

Её голос строг.

Мне слышится в нём приказ.

Соня садится на единственный стул рядом и расписывается.

Женщина протягивает Соне лист бюллетеня со списком кандидатов в мэры.

И значок с надписью: «Наша семья голосовала за мэра».

Я сажусь на стул без приглашения, паспорт протягиваю уже на раскрытой восьмой странице, где заполнена графа прописки.

Мне памятный значок не достаётся.

Я доволен, не услышав её напряжённый голос: «Паспорт давайте!»

На обратном пути мы опять не встречаем ни одного идущего к участку человека.

По территории школы прохаживаются двое полицейских и оттуда, как бы между прочим, посматривают на нас.

Я замечаю это и тихо шепчу Соне, но она молчит, а потом:

– Хватит! – говорит мне строго. – Нечего смотреть туда!

Всюду тихо.

Кажется, нас только двое.

Я выхожу на балкон.

Напротив подвальной церквушки дворник, опершись на черенок метлы, смотрит под наш балкон.

Вижу, там – Люся!

Она окучивает саженцы, которые посадила только что.

На полоске, пустовавшей всегда у стены дома.

Земля твёрдая.

Люся каждое вытыкание штыковкой сопровождает возгласами: «Иэх!», «Иэх!»

Этот уголок земли, размером с лестничную площадку, никогда не убирается.

Здесь кончается тротуарная лента дороги улицы у дома 8.

Здесь должна была быть детская площадка для нашего дома.

Жители близлежащих домов превратили её в автостоянку.

Я захожу обратно в комнату.

С балкона начинать разговор с Люсей считаю бестактным.

Выйдя из квартиры, дёрнув ручку наверх, закрываю дверь.

Выхожу на улицу, идя по тротуару, проверяю ключи.

Они в кармане.

Замечаю, что иду в домашних шлёпанцах.

Наш панельный дом детище типового проекта.

Он не имеет фасада как такового.

Фасадом считается отвесная стена в девять этажей высотой более тридцати и в длину двести с лишним метров!

Цельная стена от первого этажа до крыши разделена на множество оконных квадратиков.

Внизу отвесной стены – четыре некрепких козырька подъездов.

Козырёк – однослойная необработанная панель, без бортика.

Панель прижата к отвесной стене над входной дверью подъезда.

Спереди её подпирают две шпунтовые железобетонные сваи.

Как только поворачиваю за угол, вижу Люсю.

– Здра-асть… – здороваюсь громко, чтобы на минутку оторвать её от работы.

Она не обращает на меня внимание.

– Мне очень жаль, что вчера я не смог защитить вас… во время скандала…

Люся, подняв голову, пристально смотрит на меня, а потом говорит:

– А я вас об этом просила?

– Прошу извинить меня… – отвечаю я.

Вижу, не хочет она распыляться по мелочам.

Я стою и хочу сказать ей, что сейчас не сезон для посадок.

Соседка не прекращает работу.

Вдруг она дико уставится на меня голубыми круглыми глазами и спрашивает:

– Я вам мешаю?

– Не-не!.. – говорю я.

На этом разговор у нас заканчивается.

Она продолжает копать землю.

Я стою.

Не хочется так просто повернуться и уйти.

Тут Люся, повернув голову, спрашивает в третий раз:

– Что вы тут делаете?

– Да стою… – говорю я. – Хочу вам подсказать, что сейчас не сезон посадок.

– А я не знаю?! – говорит Люся, продолжая свою работу.

Я понимаю, просто Люся места себе не находит.

Вот и занимается ненужными делами.

Она действительно не знает, когда сезон посадок, но имеет желание что-то делать.

Тут медлить нельзя.

Надо сказать правду и вернуться домой.

Мои ступни чувствуют необычный холодок.

Простуду прихватить запросто!

– Соседка моя! – говорю я осторожно. – Не обидитесь, если скажу вам…

Она, вдруг перестав копать землю, смотрит на меня.

– Не обижайтесь, я не буду скрывать ваши ошибки… – тяну я свою мысль.

Она спокойно слушает.

Тогда добавляю:

– Вы наделали тут дел.

На вашем месте надо было первоначально проконсультироваться со мной.

– И теперь не поздно! – вдруг соглашается она.

– Если только по азам… – говорю я и продолжаю. – Мне приходилось с детства иметь дело с деревьями…

Она тут уставилась на меня не моргающими голубыми глазами.

А я начинаю свой рассказ:

– В нашем лесничестве рабочие скрещивали клён с кедром.

Липы выращивали из семян, а сосновый молодняк привозили из Сибири.

Каждой осенью наша деревня всем миром подготавливала молодняк к зиме.

Вязали из ивовых прутьев щиты для них…

Смотрю, Люся притихла.

– Вы уж не обижайтесь, – говорю я.

Для этой почвы нужна лунка глубокая.

В ней должны быть ещё дренаж, земля и удобрения…

– Я эту работу делаю впервые, – заявляет тут Люся.

– Ну-ну!.. – вдруг вырывается у меня. – Прошу прощения! Я помешал вам…

Я, проворно двигаясь, направляюсь в подъезд, оттуда к себе.

Вышел опять на балкон.

На ленточке у стены дома Люси уже не было.

А штыковка стояла в вертикальном положении.

– Что я наделал?! – сокрушаюсь я во весь голос.

Тут после встречи с депутатом я почувствовал себя, будто побывал среди своих.

Настроение сходу поднялось.

Нет, не скажу, что встреча меня вдохновила.

Я ждал нового поворота жизни.

Вспоминал былые времена:

раз – и поворот после выступления Хрущёва,

раз – поворот после выступлений Горбачёва,

раз – поворот после выступлений Ельцина!

После встречи с депутатом я надеялся на новый вектор жизни хотя бы на нашей улице.

Иду теперь и продумываю, как бы мне больше собрать подписей жителей дома!

Иду и планирую свои дальнейшие действия.

Письмо с подписями передать депутату нашего округа.

Депутат обязан нам оказать помощь.

Вопрос, кто запишется к нему на приём?

Я не пойду, потому не знаю, как это делается.

Но всё же решаю собирать подписи.

Я подхожу к соседнему подъезду.

Входные двери открыты.

Гастарбайтеры мельтешат, не закрывая вход из-за своей беготни.