LIL D - Еда. Для всех и ни для кого

– Я любила тебя! – выкрикнула я чуть не плача. Я была шокирована тем, что слышала.

– Замолчи. – Максим встал. – Я не хочу больше видеть тебя, я не могу больше видеть тебя. Пожалуйста, уходи. Диана, уходи, я не шучу. Наш разговор закончен.

Я подскочила. Я не хотела выводить его из себя. Чувство вины начало давить на меня еще сильнее. Я практически выбежала из его квартиры, это было ужасно. Такого поворота я не ожидала, Максим практически меня выгнал. Я вышла на улицу. В голове еще кружились его слова. Я чувствовала себя ужасно, но в тоже время, что-то порадовало меня. Я не могла понять, что именно. То ли я почувствовала облегчение, что наконец призналась ему во всем, то ли его слова о Майе. Поэтому я села в ближайшее кафе и начала размышлять о том, что только что услышала. Идти куда-то я сейчас не могла, и вообще плохо соображала, что происходит. У меня перед глазами все еще стоял Максим и его ужасающее выражение лица, от которого меня бросало в дрожь. Я отвратительна ему и он прав, я предала его. Предала за считанные минуты, хотя клялась, что люблю и прочее.

7.

Мне было противно от самой себя. Но было и действительно облегчение, я почувствовала себя такой свободной, какой давно уже не чувствовала. Меня больше не обременяла мысль о недосказанности, недоговоренности между нами. Словно с плеч упал тяжелый груз.

Я вспоминала его слова. Слова о Майе: «Я знал о ее предпочтениях… Я знал, что ты понравишься ей». Кажется, это было то, что я думала. Мне захотелось побежать к Максиму снова и расспросить о ней. Что он имел в виду? Означало ли это, что у нас еще был шанс? О каком шансе я сейчас вообще говорю? Значит ли это, что я ее всегда интересовала в том самом плане, значит ли это, что и я об этом сейчас задумываюсь? Хотя одна только мысль об этом уже пугала меня. А идея наших отношений пугала меня еще больше. Что сказал бы мой отец, если бы узнал об этом?

Ведь это ненормально. Но мысль о том, что возможно Майя испытывала тоже, что и я, грела меня. А что если все те взгляды, все те поступки, что я расценивала, как соблазнение Максима, и правда были соблазнением меня? Что-то в глубине души вдруг загорелось во мне. Я как будто была слепа долгое время, а сейчас прозрела и удивляюсь тому, что вижу деревья и солнце вокруг. Я вспомнила тот инцидент с душем, значит, он был неспроста? Что, если она обрадовалась тогда, что я застала ее в ванне обнаженную? И поэтому она не смутилась, а так странно улыбалась? Конечно, Господи! Ну, конечно! Тогда все начинает становиться на свои места.

Вот почему она всегда так меня разглядывала. Вот почему она так хотела подружиться со мной. А не для того, чтобы я потеряла бдительность и перестала ревновать ее к Максиму. Я была так слепа. Мне было смешно, когда я вспоминала все эти моменты и интерпретировала их абсолютно не верно. Я даже подумать не могла, что все так обернется. Но это было для меня какой-то очень радостной новостью. Я, кажется, даже светилась изнутри. Я уже забыла о Максиме и о том, что так некрасиво мы расстались. Сейчас я радовалась тому, что узнала о Майе

Еще через полчаса подобных рассуждений я вдруг нахмурилась. Но как же я это себе представляю? Я тогда наговорила ей столько неприятных вещей, я бросила ее там, убежала. Прошло уже столько времени. Она уже могла давно забыть про меня. И вообще, у моего отца будет сердечный приступ… Как я объясню это? Как посмотрит на меня мама? А мои бабушка с дедом? Нет, я не могла им рассказать, это их убьет.

Да и чего это я вообще так обрадовалась? Ведь я даже не знаю, как Майя относится ко мне, не знаю, что она скажет мне. И самое главное, я даже не представляю, где она сейчас. Я совсем расстроилась. Идти к Максиму я не могла. Это было бы издевательство. Но и никого другого, кто знает ее я тоже не вспомнила. А тех, кто знал ее тогда, точно так же, как и я потеряли с ней связь.

Я осталась в том же тупике, в котором и была изначально. Все только еще более запуталось. Я ненавидела всю эту ситуацию. Мне ничего не оставалось, как пойти домой, в расстроенных чувствах. Не факт, что Майя уже не встречается с кем-нибудь. Я не видела возможности связаться с ней, я не знала, где она теперь живет, где учится. Я не могла найти ее в соц. сетях, я даже не могла вспомнить, знаю ли ее фамилию. А когда я все же ее вспомнила, то ни нашлось ни одного человека, подходящего под параметры поиска. Если она и есть где-то, то явно не под своим настоящим именем. Ну, что за черт? Терпеть не могу, когда люди так делают? От кого они прячутся?

Так наступила весна, а там было не за горами и лето. И выпускные экзамены, а потом и поступление в университет. В общем, скучать мне было некогда. Я заставила себя забыть про Майю. Потому что прошло уже слишком много времени, это огромный город, где очень легко найти себе кого-то и не быть одному. То, что все так вышло, печалило меня. Я почти что находилась в депрессии, но держалась из последних сил. Учеба отвлекала меня и Мира, потому что на вид, она была куда мрачнее меня. Не знаю, что было в ее голове, но только ее сиреневые волосы придавали ее виду какую-то живость.

Она не давала мне в конец отчаяться. Мира смешила меня своими мрачными рассказами, делая вид, что это просто ее маска, что внутри она совсем другая, такая, какой ее никто не знает.

Мы вместе готовились к экзаменам, чаще у нее дома. Ее родители были так удивлены, она впервые меня позвала. Такое ощущение, что за всю ее жизнь, ни одна живая душа не переступала порог их дома вместе с ней.

Мне показалось, что ее мама даже иногда подглядывала из-за угла, когда мы сидели на кухне и пили кофе, словно не веря, что у ее дочери и правда появился друг. Мира всегда отмахивалась от нее, когда та пыталась с нами заговорить.

В комнате Миры были всегда закрыты шторы и полумрак, она говорила, что так ей комфортно. Она верила во всяких духов и потусторонние миры, но говорила об этом редко. Я поняла это только по книгам, что стояли у нее на полках и по тому, как иногда она вскользь упоминала о том, что может видеть прошлое и будущее. Я не придавала этому значения и она не настаивала, чтобы меня это заинтересовало.

Однажды, когда она появилась у меня, мои родители стали рассматривать ее, как какой-то предмет в музее. А когда она ушла, спросили, не предлагала ли она мне какие-нибудь наркотики. Я посмеялась, потому что Мира ничего не употребляла, хотя она иногда курила сигареты прямо в окно в своей комнате, а потом зажигала разные арома-свечи и палочки, полагая, что так в комнате исчезал запах. Хотя, думаю, ее родители догадывались об этом, но боялись что-то сказать по этому поводу. Они вообще к моему удивлению ходили рядом с ней на цыпочках, не доставали расспросами, как мои и умилялись, когда она одаривала их редкими объятиями или улыбками.