Артем Грач - Мальтиец. Кракен

Я протянул ему одну из бумаг, данную мне колумбийцем.

– А, что там?

– Почитай сам внимательнее.

Малат перечитал все на два раза, брови удивленно взметнулись в верх.

– Мистер Эль Миро, и вы готовы допустить иностранный бизнес в эти два проекта?

– Господин президент, не только готов, но и хочу этого, нам самим все это не потянуть.

– И сколько процентов вы готовы отдать?

– Тридцать.

– То есть, именно те проценты, при помощи которых хотите запустить эти проекты?

Колумбиец усмехнулся, посмотрел на меня.

– Да, господин президент, именно эти проценты.

– Пол, что скажешь ты?

– Джозеф, я участвую в этом, и готов вложиться в пять процентов.

– Господа, могу я обдумать ваше предложение?

– Безусловно, господин президент…

– Подожди Диего…

– Джозеф, и сколько ты думать собираешься, потому что я уже сейчас переговорю об этом с Чоудари, Гераниным, Сотти и Диланом.

Малат удивленно смотрел на меня.

– Пол, ну дай мне хоть час, и придержи за мной тоже пять процентов.

– Хорошо, Джозеф, я придержу.

Малат ушел, колумбиец с непониманием взглянул на меня.

– Пол, зачем ты его торопишь?

– Диего, тебе нужны эти проекты, или не нужны?

– Да они мне необходимы, как воздух.

– Вот тогда и не лезь в мои дела, я знаю, что делаю, а ты пока, все эти свои бумаги покажи Сагуне, пусть он их внимательно изучит.

– Хорошо, Пол.

Колумбиец ушел искать моего адвоката, а я направился к Геранину, который как раз и разговаривал с Чоудари.

В итоге, до фуршета, продавил все проекты Эль Миро, о чем и поставил его в известность.

– Пол, ну ты даешь, мне на это бы месяцы понадобились…

– Пол, а каков твой процент с этих проектов?

– Пять.

Колумбиец задумался, а потом рассмеялся.

– Пол, выходит, что ты ни цента не вложив своих денег, получаешь пять процентов от проектов?

– Диего, тебя это не устраивает?

– О, нет, Пол, меня устраивает, думал, что ты запросишь десять процентов.

– Диего, я соразмеряю свои желания с твоими возможностями.

Малат все же получил свои пять процентов.

– Джозеф ответь мне на такой вопрос, почему Велла, а не Милли стал спикером?

– Я с тобой об этом и хотел поговорить Пол.

– Видишь ли в чем дело, Велла, все же наш человек…

– Я понял тебя Джозеф, дальше можешь не продолжать, но запомни, я против.

– Вам, эта игра в кошки-мышки еще аукнется, а посему, и мне тоже.

– Вы, с Эмили, только что подставили меня, и создали очень нехороший прецедент.

– Пол, ну, о чем ты говоришь, какой прецедент, как мы могли тебя подставить…

– Не надо Джозеф, разговора больше не будет.

На выходе из зала, меня поймала Эмили.

– Пол, а ты куда, сразу после фуршета едем в ресторан.

– Я не еду, а ты можешь отметить свою победу и назначение премьером, с чем тебя и поздравляю.

– По-ол…, что происходит, почему ты такой…?

– А, ты у Малата спроси, он тебе все и объяснит.

Вышел на улицу, следом Мари.

– Мари, сегодня не мой день, так что извини, ничего не будет.

– Пол, да я и не за этим…

– А, что еще?

– Мне в Россию надо улететь на неделю, и яхту нужно готовить…

– Надо, так лети, шестерку я сам подготовлю.

Возле машины, меня нагнала Мия.

– Пол, что у вас случилось с Эмили, она сама не своя?

– Ничего, все нормально.

– Тогда почему ты уходишь с фуршета и не едешь в ресторан?

– Я не хочу, устал.

– Пол, кого ты хочешь обмануть, что у вас произошло?

– Ничего, если не считать того, что меня подставили.

– Кто-о… Эмили, да такого просто быть не может?

– Может, Мия, может, хоть и случайно, но так оно и есть.

– Пол, но она же это сделала не со зла…

– Я надеюсь на это, вот только ничего не меняется от этого.

– Пол, ты извини, но сейчас я с тобой не поеду, побуду рядом с Эмили.

– И правильно сделаешь, Мия.

Дома никого, вышел снова на улицу, в саду раздался смех Алис.

Нора с Перлитой сидели на лавочке, рядом, Интан.

Алис каталась на детском велосипеде.

– Мистер Боне, а вы почему так рано, я еще и не готовила ничего.

– Нора, я не хочу есть, так что можешь не торопиться.

Пошел к причалу, Алис следом за мной, колесо застряло на бордюре.

– Папочка подтолкни меня.

Приподнял вместе с велосипедом и переставил на дорожку.

Яхта «Алис» стояла у причала, шестерка находилась у Григория.

Надо звонить, чтобы перегнал сюда и готовить ее к чартеру по европейским рекам, нечего дома сидеть, надоело.

Пришел Сагуна.

– Феликс, а ты чего не остался?

– Пол, ну ты же ушел, а мне с тобой поговорить нужно по колумбийским проектам.

– В них что-то не так?

– Да нет, все нормально, только, Пол, я в Колумбию не поеду, боюсь, я же не ты.

– Хорошо, пусть колумбийские юристы прилетают сюда, поставлю в известность Эль Миро.

– У тебя еще что-то, Феликс?

– Да, Пол, не знаю, то ли радоваться, то ли огорчаться…

Лицо Сагуны растерянное.

– Говори, чего мнешься.

– Пол, у меня и Амита, и Олеся, обе беременные…

Я рассмеялся.

– И чего не так, радоваться надо Феликс, а ты киснешь.

– Скиснешь тут, аппаратура показала, что у обоих двойня.

Удивленно посмотрел на адвоката.

– Сагуна, ну ты силен, молодец.

– Амита с Олесей хоть рады этому?

– Да, Пол, они просто счастливы от этого.

– Вот и ты будь счастливым, а то растерялся он, мужик ты, или не мужик, в конце то концов.

Счастливый Сагуна укатил на своих коротеньких ногах, а я так и стоял возле яхты.

Алис уже по трапу забралась на нее.

– Папочка, мы сейчас поплывем, или подождем маму?

– Подождем маму, а пока пойдем домой, тебе кушать пора.

Нора, раза три заходила ко мне в кабинет, принося, то кофе, то неизменные булочки и заглядывая в мои глаза.

– Прости Нора, но сегодня я не в настроении.

– Я это уже вижу, мистер Боне, да вы не переживайте, все образуется.

Алис поужинав, прибежала ко мне, забралась в кресло, с альбомом и карандашами.

– Папочка, я сейчас буду тебя рисовать.

Так и просидела у меня до десяти вечера.

Эмили пришла в одиннадцать.

– Пол, и все же ты не хорошо поступил, что не приехал в ресторан, даешь пересуды другим.

Он уселась в кресло.

– Тебя так волнуют пересуды, я думал, что должно волновать то, что ты теряешь друзей.

– Пол, что ты зациклился на этом Милли, Малат прав, он не наш, и в любой момент может уйти, подставив нас.

– Плохо, Эмили, что ты не веришь тем людям, которые считали тебя другом, неправильно начинаешь свое правление.

– Я и никогда не считала Милли своим другом, он с нами лишь потому, что ты на него надавил.

– О чем сейчас очень сожалею, лучше бы он так и оставался в оппозиции тебе.

– Я тебя не просила добавлять его в мои друзья, достаточно и того, что он остался на своей должности, и то благодаря тебе.