Д. Ман - Солнечные яблочки

Удача определённо отвернулась от меня. «А был ли я удачлив?» Задав себе этот трудноразрешимый вопрос, я повернулся на бок лицом к стене и заснул.

– Даня, Данила… – кто-то звал меня. Я повернулся и стал осматривать комнату. Темно, только свет с улицы из незашторенного окна.

– Не включай свет, не надо.

Голос шёл из угла комнаты. Там стоял стул. Я пригляделся, там определённо кто-то был, на стуле. Тёмный силуэт на фоне окна. Мне стало страшно.

– Не бойся. Это я Настя. Но не подходи. Ты давно меня не видел. Я изменилась и продолжаю меняться. И не хотела бы, чтобы ты видел меня такой: некрасивой и старой… Но скоро я опять стану молодой и сильной, но не здесь, не на Земле…

– А где, в стране Снов? – вопрос сам сорвался у меня с языка.

– Помнишь ещё… пусть так и будет… пусть это будет страна Снов.

Настя или призрак, принявший её облик, помолчала.

– На днях… заземляющая нить уже оборвалась… да и была давно непрочной, вся в узелках. – Настя замолчала. А я, всматриваясь в силуэт на стуле, старался разглядеть знакомые черты.

– До тебя не достучаться… Я пришла попрощаться… Сегодня полная Луна, мне повезло… Я по лунной дорожке…

Тут что-то стало происходить с силуэтом Насти. Он стал пропадать. Голос был еле слышен, слова почти неразличимы.

– Найди куклу… это важно для тебя… мой подарок…

Я резко сел, в комнате никого не было. Из окна лился лунный свет. Я услышал какие-то глухие постукивания из соседней комнаты, но они уже затихали.

«Вот это сон», подумал я. «Всё как наяву… приснится же… Что-то часто стала сниться Настя. Завтра расспрошу маму. И надо посмотреть Настино имущество. Что-то тревожно мне».

Естественно, что после такого сна я не мог заснуть полночи. Заснул под утро и проспал до двенадцати часов дня. Только я выпил кофе, как раздался звонок. Звонила мама.

– Даня, ты уже проснулся? – голос у мамы дрожал.

– Да. А что случилось?

– Настя… – мама всхлипнула, – Мне только что позвонили из пансионата… Там что-то произошло… Не знаю что, но я поняла, что Насти больше нет… – Мама плакала, а у меня просто не было слов. Я не знал, что сказать.

– Ты ещё меня слушаешь? – немного успокоившись, продолжила мама.

– Да… что нужно делать?

– Ты что простыл?

– Нет, с чего ты взяла?

– Голос хриплый… – А на меня накатило, меня душили слёзы, я не мог говорить.

– Ну что ты молчишь? Иван Дмитриевич в командировке… Надо ехать в пансионат, у тебя машина на ходу?

Иван Дмитриевич – это второй мамин муж. А машина у меня всегда на ходу, я за этим слежу. Я отвернулся, всхлипнул, глубоко вздохнул и сказал:

– Я всё понял, сейчас за тобой заеду.

Я собрался довольно быстро, подъехал. Мама стояла на крыльце.

– Места себе не нахожу… поехали.

– А далеко ехать?

– Ты что же, ни разу не навестил Настю?

Мне стало стыдно.

– Я всё собирался… сначала, а потом ты сказала, что она не хочет, чтобы её видели…

– Понятно, – перебила меня мама. – Выезжай из города на Киевское шоссе, дальше я покажу.

– Мам, просто скажи адрес пансионата, и я забью его в навигатор. Доедем без проблем.

Мама покопалась в сумочке, достала записную книжку и продиктовала адрес. Мы долго ехали молча, каждый думал о своём. У меня было много вопросов, некоторые нужно было задать раньше. Все эти «почему», «когда» и «как» в своё время… Я прервал затянувшееся молчание:

– Мама, а почему Настя уехала в пансионат?

– Мы с ней так решили… из-за её здоровья, за ней нужен был присмотр.

– Я что-то не помню, чтобы она когда-нибудь на что-нибудь жаловалась.

Мама молча смотрела в окно и о чём-то думала. Я сосредоточился на дороге, уже не надеясь получить ответ.

– Да, физически она была вполне здорова… всё это из-за ангела, который её поцеловал сразу после её рождения…

– О чём ты, мама? Знаю я эту Настину сказку. Бабушка рассказывала, а потом Настя подтвердила, но ты же сама мне когда-то говорила, чтобы я не очень верил…

– Что бабушка рассказывала, помнишь?

– Бабушка говорила, что у неё могла быть только одна дочь, ты. Настя родилась мёртвой, не дышала и не кричала, как все малыши, появляющиеся на свет. Врачи стали её реанимировать: опустили в таз с холодной водой, а потом с горячей… я порядок не запомнил… А потом бабушка услышала детский плач. Да, и ещё она добавила: «Видно, ангел мимо пролетал и поцеловал мою девочку». Это тогда меня так потрясло, что я решил спросить у Насти, что она по этому поводу думает.

– И что Настя ответила?

– Сказала, что именно так всё и было, только это был не ангел, а эфирное существо, состоящее из чистой энергии. Оно поделилось с ней энергией, вдохнуло её… вдохнуло жизнь. А потом ей многое открылось…

– Да, она всегда говорила, что всё помнит: и ангела – не ангела, и мамину улыбку, и даже сорочку в цветочек, в которой была мама…

– Так чем же она болела?

– Я тебе позже расскажу, это долгая история, а мы уже подъезжаем.

Пансионат находился за городом, километрах в пятидесяти. Он стоял на берегу небольшой речки, а вокруг раскинулся парк. «Хорошее место», отметил я про себя, «Насте наверняка нравилось…»

– Ого, сколько машин у входа… Сегодня что, день посещений?

– Посещать можно в любой день, но машин больше в выходные.

– Смотри, реанимационная машина… а вон там люди в военной форме…

– Я вижу машину из института мозга…

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, видела её уже здесь.

– Наверное, умерла какая-нибудь шишка из бывших военных.

– Нет. Это из-за Насти. Пойдём, я вижу Евгения Борисовича.

– А кто это?

– Это учёный из института мозга. Он наблюдал Настю.

– Мама, а Настя знала, что мы с Ритой расстались?

– Да. Я недавно её навещала и рассказала.

– А как она отреагировала, удивилась?

– Нисколько. Сказала: «Всё так и должно было быть, всё идёт своим чередом…»

Проходя мимо машины с надписью «Реанимация», я услышал разговор санитара с водителем:

– Приехали, а реанимировать некого…

– Как это?

– Тело сгорело…

– А чего мы здесь столько часов торчим?

– Врачи должны выписать свидетельство о смерти, а писать не знают что. Ждали криминалистов и этих головастых… учёных из института.

Мама уже подходила к пожилому мужчине в белом халате, и я поспешил за ней.

– Здравствуйте, Евгений Борисович. Знакомьтесь, это мой сын Данила.

– Рад Вас видеть, Виктория Ивановна. Я знаю, Вам сообщили, Насти нет. Что-то из ряда вон… Самовозгорание… Вы, наверное, о таком читали…

– Читала, но не верила…

– Я тоже, пока не увидел. Ничего не осталось, только пепел и одежда. Криминалисты всё собрали.

– А как быть нам… ведь нужен какой-то документ, подтверждающий смерть… и похороны нужны…