Алекс Седьмовский - Легенда. История одного гитариста

– С тобой все нормально? – спросила Алла, нахмурившись.

Леонид отвлекся, паспорт из его рук упал на пол.

– А? Да-да! Задумался просто.

– Паспорт подбери, а то забудешь.

Он собрал все свои вещи, чуть не забыв про паспорт, что лежал на полу. Когда пришло уведомление о прибытии такси, Леонид позвал семью попрощаться. Но никто не вышел.

– Эй, я уезжаю!

– Встретимся на Бали! – послышался голос сына из комнаты.

Алла все же вышла в коридор, держа телефон возле уха. Ей явно было интереснее говорить с человеком на другом конце провода, чем с мужем. Она молча помахала ему рукой.

Леонид не помнил, как оказался в такси, но машина уже подъезжала к Площади Трех Вокзалов.

– Ну вот такие дела, понимаешь, мужик? – видимо, таксист рассказывал какую-то увлекательную историю, которую Леонид прослушал.

– Ага, – все же решил ответить он.

– Хоть кто-то меня понимает, – удовлетворенно вздохнул таксист.

Снова Леонид ощутил провал во времени, будто разум играл с ним в злую неприятную шутку. Он стоял возле вагона поезда Проводник, уставший от неразумных пассажиров, крикнул в сторону Леонида:

– Мужчина! Покажите же ваши документы и заходите в вагон! Скоро отправление!

Леонид словно отошел от дневного сна, извинившись, показал паспорт и билет.

– Проходите и садитесь! Можете спокойно спать, я вас в Петербурге разбужу, не беспокойтесь!

Леонид думал, что вряд ли заснет, ему хотелось ощутить скорость Сапсана, увидеть пролетающие мимо пейзажи, выпить хорошего виски и, возможно, с кем-нибудь познакомиться. Однако, то ли переживания, то ли нервы, то ли игры разума, но Леонид очнулся уже на подъезде к Петербургу.

– Мы уже в Питере? – спросил он у соседа.

Сидевший рядом молодой человек, явно не ожидавший вопроса в свою сторону, утвердительно кивнул.

– Надо ж было все проспать, – недовольно заметил Леонид.

– Вообще-то вы не спали, – уточнил сосед. – Вы глазели в переднее кресло на протяжении всего пути. Я думал, что это какая-то медитация, нет?

– Да, конечно! – улыбнулся Леонид, ответив так, чтобы отвести от себя подозрения в какой-либо странности.

– А вы крутой перец! Это была самая длинная медитация из всех, которые я видел! – закивал головой молодой человек. – Меня Женя зовут, для друзей просто Гений!

– Интересно, почему? – саркастично спросил Леонид.

– Сокращенно от Евгений! – повелся Женя. – Дошло? Ев Гений. Что? Круто же?

– Да нет, круто, конечно, – улыбался Леонид, изо всех сил пытаясь не рассмеяться.

– А вы из Москвы, да? Ну, по вам это сразу заметно. Мы, питерские, вас сразу распознать можем.

Женя по-доброму улыбался. Он разговорился. Видимо, Леонид действительно весь путь просидел молча, а соседу было нечем заняться, вот его и прорвало.

– А зачем в Питер двинули? – спросил Женя

Леонид осмотрел молодого человека. На взгляд парню было лет двадцать пять, чуть старше его сына. Короткие темные волосы, в ушах тоннели, которые Леонид терпеть не мог, на шее – тату, одежда не по размеру, как это было модно лет пятнадцать назад, но при этом все это каким-то чудом сливалось в один стиль, который подходил именно для него, для этого мальчишки.

– Так что в Питере-то забыли? И как зовут вас, а то так и не познакомились толком!

– Меня зовут Леонид, я приехал учиться играть на гитаре!

Леонид и Евгений обменялись рукопожатиями.

– Ого, неожиданно. Что ж, Лео, у нас много хороших гитаристов!

– Лео? – переспросил мужчина.

– Ага, ну звучит же! Да и больше вам подходит! А учителя себе нашли?

– Александр Фрихэнд, слышал про такого?

– А кто ж его не знает! Я сам у него учился, – неожиданно ответил Женя.

Леонид удивленно посмотрел на юношу:

– Да уж. Не зря говорят, наш мир намного меньше, чем мы себе представляем.

– Ницше? – переспросил молодой человек.

– Лео! – ответил Леонид и оба рассмеялись.

– Я пою в одной группе, а у Саши Фрихэнда учился играть, потому что наш гитарист, козел, женился! Представляешь, старик, этот скот променял нас на эту… скотину! – не нашел слов парень.

– Да уж, бывает, – улыбнулся Леонид в кулак.

– Не, старик, не обижайся, но ты не понимаешь. Мы начали неплохо, были даже приглашения на фесты, разные тусы и движи, а этот черт нас подставил. Я думал, что вытяну и вокал, и гитару, но нет. Теперь мы ищем гитариста.

Леонид чуть не выкрикнул: « Да вот же я!» Но это было несбыточной мечтой.

– Знаешь, Лео, а ты оставь свой номерок! Если ты научишься у Саши более-менее держать ритм, то – кто знает?

Леонид не верил своим ушам.

– Ты серьезно? – переспросил он.

– Обижаешь! – ответил Женя, написав свой номер на бутылке минералки.

Сапсан прибыл на платформу Московского вокзала.

– Было здорово потрещать! – попрощался Женя.

– Взаимно, – ответил Леонид, еще раз пожав руку молодому человеку.

И они молча разошлись в разные стороны. Парень уверенной походкой отправился в сторону подземки, а Леониду требовалось осмотреться и вспомнить, где находился его отель.

Уже на платформе чувствовалась разница между Москвой и Петербургом. Погода здесь менялась так быстро, так незаметно, что в дневную прогулку необходимо было брать все свои вещи: от летних шорт до зимней шубы, чтобы уж точно не прогадать. На платформе вокзала Питер встретил Леонида сильным ветром, но стоило мужчине выйти на Площадь Восстания, как ветер стих, зато полил мелкий дождь, обволакивая моросью – улицы и влагой – одежду.

– Так, – размышлял Леонид. – В последний раз я здесь был… Ох, давно! Где же там «Коринтия»? Точно…

Он вспомнил, что много лет назад, под конец девяностых, этот отель считался одним из лучших в городе. А в нулевых, когда бизнес Леонида пошел в гору, он мог позволить себе заселиться в этом отеле со своей супругой.

– А ведь прошло больше пятнадцати лет…

Этот отель находился примерно между Дворцовой и Площадью Восстания. Определив верное направление, мужчина решил пройтись пешком, несмотря на внезапный постоянный питерский дождь.

Спустя пять минут тучи рассеялись и выглянуло непривычное солнце, освещая Невский проспект, сильно изменившийся с момента последнего посещения Леонида. Не изменилось одно: люди. Много людей! Бесконечно много людей, гуляющих по Невскому. И так легко было затеряться в толпе, но при этом Леонид чувствовал себя отчужденным. Он будто выделялся из этой толпы, не был ее частью. Справа на остановке стояла бабушка времен блокадного Ленинграда, одетая очень скромно, но при этом в ее прямой осанке было так много силы, что она могла бы выдержать груз серого неба, как знаменитые Атланты портика Нового Эрмитажа. Рядом с ней стояли подростки и пели популярную современную песню. Они пели без аккомпанемента. Именно эти подростки составляли часть того Петербурга, в который хотел окунуться Леонид. Ему хотелось взять гитару и подыграть им, но ни гитары, ни навыка он не имел.