Артем Грач - Мальтиец. Антарктический круиз

– Итого шесть… подытожил я.

– Сажа, слушаю тебя.

– Моих… -он посмотрел на Миху.

– Один здесь, четверо в Турции загорают.

– Одиннадцать, с вами тринадцать, ладно, присчитаю и себя на время, не люблю число тринадцать.

Миха, опасливо оттащил кресло к окну и сел, виновато глядя на меня.

– Работа будет такая, вот два человека, мне необходимо знать, кто их крышует, крыша политическая, но возможно будут отклонения.

– Мистер Боне, я, про ваше, возможно, есть мысли?

– Есть, Лошак, обсудим с тобой отдельно, сейчас цель такая, закрыть этих двоих так, чтобы знать каждый шаг по минутам.

Информация поступила через неделю.

Сажа принес пухлое досье на депутата.

И снова турки, именно они ставили на него.

Суммы, которые собирались вбухать в раскрутку депутата, были внушительные.

Но не это главное, в это собирались вмешаться и третьи силы, которых ну никак нельзя было пускать на Мальту.

Потому что это уже грозило террором и прямым запугиванием.

Я бросил перед Сажей пятьдесят тысяч долларов, глаза у того сверкнули.

– Заслужил, но не расслабляться, ты и твои люди мне еще будут нужны.

Надо было эту информацию отдавать Велле, но меня беспокоил ректор, и я пока оставил досье в своем сейфе.

В Мессину прилетел рано утром.

Вышел из аэропорта и присел на лавочке.

От Тито Меннити до Мессины семнадцать километров, ну это до центра, а так от аэропорта до окраины города рукой подать.

Рядом тормознуло шевроле, с шашечками только на крыше.

– Мистер Боне, ваши друзья просили передать, что если у вас найдется хоть час вашего времени то они будут рады вас видеть за своим столом.

– Много говоришь.

Я сел на пассажирское сиденье.

– Мистер Боне, так я же итальянец, а какой итальянец…

– Помолчи.

Макаронник тут же замолчал.

Привез меня на ту же самую виллу, где были с Вероной.

А ведь обманула меня девочка, какая морская болезнь, и как это я лопухнулся, просто надоело ей зависеть от меня, вот и рванула в Швецию, и Жанет за собой потащила.

– Пол, как я рад тебя видеть.

– Здравствуй Джакомо.

– Пол, у тебя плохое настроение, проходи, выпьем вина, и в кругу друзей оно поднимется.

За столом, в той же беседке, сидели те же.

Тони Блек, Анжелло Сирано, Туто Конти, Микелло Дорондо.

Я присел на скамейку напротив, взял поданный мне Сотти бокал.

– Скажи Туто, это была твоя идея увидеть меня снова здесь?

– Пол, ты, о чем, какая идея, мы и не знали, что ты собираешься на Сицилию…

– Вот эта.

Я бросил на стол досье на ректора.

Сицилианцы переглянулись.

– Пол, я тебе сейчас все объясню…

– Что именно, Джакомо, то, что тебе стало мало моей дружбы, и ты решил сделать ставку на своего человека.

– Скажи, Сотти, а что должно было случиться с Эмили, несчастный случай, самолеты же так часто стали падать.

Джакомо побледнел.

– Пол, ты понимаешь, что ты сейчас говоришь, и кому ты это говоришь…?

Лицо Сотти побагровело от злости.

Возле ворот раздался непонятный шум.

Сицилианцы вскочили, сидели лишь я и Джакомо.

– Сядьте господа, это мои люди, и прикажите своим опустить оружие, если не хотите лечь здесь все.

– Пол, что это значит, ты мне угрожаешь?

– Джакомо, друг мой, как ты мог такое подумать, чтобы Боня, да станет кому-то угрожать, для этого есть я.

В беседку вошел Шелех, возле него стояли Лошак, Сажа, и еще один, мне неизвестный, похоже, телохранитель Шелеха.

– Здравствуйте господа, надеюсь представляться не надо…, значит не надо.

Я сидел, курил, глядя на Шелеха, знать не зря он сюда прикатил сам, что-то есть более серьезное, чем ректор на Мальте.

– Джакомо, скажи, что у вас делают с сучеными, с теми, кто продает своих друзей?

– Смерть.

– Вот и у нас так же, а иначе как выживать, только так, или ты, или тебя, но сначала объясни все Боне, ты же этого хотел Джакомо.

– По какому праву ты мне приказываешь Шелех?

– По праву твоего друга, Сотти, ты же сам мне сказал, что мы друзья, но если нет, то мы уйдем, и пусть Боне сожрет вас всех, имеет право.

– Не имеет, этот ректор подстава, специально, чтобы отобрать голоса у оппозиции.

– Пол, об этом хотели тебе сказать, после пробного голосования, оценить все шансы, у ректора их изначально быть не должно, но кое-что у оппозиции он мог забрать, да и заставить их понервничать.

– Джакомо, в этом убедил тебя вот этот твой друг?

Шелех ткнул пальцем в Конти.

– Или вот этот?

Снова тычок пальцем, в это раз в Блэка.

– Да, а что не так?

– Ничего, если не считать того, что они ссученые.

Джакомо, похоже, не понял этого выражения, зато его прекрасно понял Блэк, но не успел, ствол телохранителя Шелеха уперся ему в висок.

Конти, держал под прицелом, тот самый таксист, что привез меня сюда.

– Почитай Джакомо, а мы пока с Полом покурим в сторонке, не будем мешать вашим разборкам.

Отошли с Шелехом на ту самую площадку, где стоял мангал, столики и когда-то здесь танцевала Верона, с этим самым Блэком.

– Шелех, ты зачем здесь, из-за этих двух мудаков?

– Паша, это не простые мудаки, а дважды купленные, сначала Римом, а потом и Анкарой, ставку они делали не на ректора, а на депутата.

– Это тебе Герыч разъяснил?

– А, то, кто, я в этой политике, ноль.

В беседке раздался гневный голос Сотти, что-то лепетал Конти, затем подряд два выстрела.

К нам подошел Сотти, рядом с ним Сирано и Дорондо.

– Господа, прошу вас в дом, негоже пить вино в оскверненном предательством месте.

Сели в холле на диванах, за круглым огромным столом из черного дерева.

Официантки принесли бокалы с вином.

– Пол, я не хотел встревать в мальтийские игры, всегда считал, и сейчас считаю, что ты держишь ситуацию с выборами на контроле, в чем только что убедился.

– Блэк и Конти уговорили меня подстраховать Эмили де Реалу, я согласился.

– Ты вправе требовать от меня сатисфакции, но, Пол, не надо только думать, что я продал нашу дружбу.

– Джакомо, а никто и не думает, что ты ее продал, иначе бы вместо меня и Шелеха, приехали только эти парни.

Я кивнул, на стоящих у окна Лошака и Сажу.

– У меня плохая охрана, если даже Лучиано работает на вас.

– Джакомо, Лучиано, это мой человек, он стопроцентный русский, и пока останется с тобой, потому что я не верю тем, кто тебя окружает.

Шелех ткнул пальцем в сторону Сирано и Дорондо.

– Но, сеньор Шелех, нельзя же так всех огульно обвинять, мы с Джакомо выросли вместе.

– Анжелло, те двое, тоже вместе с вами выросли, и докажите мне, что вы не хотите надеть на свои пальцы перстень Сотти, я и то хочу наверх.

– Вот только Боня ни хрена этого не хочет, потому что ему это не надо, он достиг всего, но и своего никому не отдаст.