Виталий Пажитнов - И медленно ложилась тень на склон пологий…

И крепко придерживая почти пополам согнувшуюся удочку он осторожно стал выводить к берегу ещё одну такую-же крупную и упорно сопротивлявшуюся рыбину.

– Ага, и у меня тоже, – ответил ему Олег, точно также подсёкший такую-же резкую и неожиданную поклёвку.

– Да, и если будет так и дальше, то где-то в половине 6 мы будем уже у нашей стоянки.

– А ты разве в этом сомневался?

– Да нет, а вообще-то, – как тяжело она идёт…

– А просто она у тебя немного побольше. Попробуй немного ослабить леску, и когда она отплывёт метра на 3 – то тогда подсекай её снова и выбирай леску уже быстрее и без остановок.

– Да, есть такое… Да, а действительно, – уже полегче.

– Ну что, ещё минут 20 такой рыбалки, а потом – перекурим.

– Совершенно согласен.

И как они и предполагали без двадцати шесть они уже подходили к своей стоянке и каждый держал вместе со своей удочкой по большому пакету, почти наполовину заполненному крупной и постоянно беспокойно трепыхающейся и подпрыгивающей рыбой и подойдя к своей палатке они положили эти мешки с тенистой стороны и крепко прижав их камнями (чтобы что-нибудь из их улова случайно не упрыгало куда-то) присели на широкий большой камень, вытащили по сигарете, прикурили и Олег немного помолчав посмотрел на их сумку и обратился к Сергею:

– Да, а ты не помнишь, а в нашем большом термосе случайно не осталось ещё чая?

– Чая? – Немного задумчиво ответил Сергей, – да, а ты знаешь, но по моему чего-то ещё оставалось, сейчас посмотрим.

И дотянувшись до сумки он вытащил их термос, слегка встряхнул его и улыбнувшись ответил:

– Да, а тут ещё примерно почти по целой кружке.

– Да? Так это же прекрасно.

Сергей согласно улыбнулся, вытащил их походные кружки и вылив в них остатки из термоса передал одну Олегу и достав сигарету посмотрел на ещё высокое солнце, потом на то место где они сложили свой улов и отпив немного чая прикурил и выпустив небольшое облако дыма отпил ещё немного чая и сказал:

– Ну что, а порыбачили-то мы сегодня и действительно неплохо.

– И не говори.

– Ну так что-же, давай тогда сейчас ещё немного посидим, допьём этот чай, перекурим и потихоньку начнём. Да, ты сейчас займёшься нашим костром, а я тем временем немного разберусь с этим уловом, – мы его вполне можем на ночь оставить в нашем небольшом каменном колодце с левой стороны.

– Да, после последнего дождя на прошлой неделе воды там ещё вполне достаточно, а так как эта каменистая яма достаточно глубокая, то эти рыбёшки могут совершенно спокойно проплавать там даже несколько дней.

– Ну, на несколько дней мы всех их оставлять конечно не будем, но несколько отборных рыбин для нашей ухи мы обязательно там оставим на неделю – на полторы. Да, а с остальными – завтра утром мы наладим нашу коптильню, и с самого утра…

– Да, согласен, и ведь все вместе больше 2 дней они здесь просто не проживут, – им тут просто будет очень тесно.

– Совершенно согласен. Да, итак если мы завтра часов в 10 начнём коптить первую партию, то где-то к 3 часам весь наш улов уже будет практически полностью готов. Да, это завтра, а сейчас пока ты будешь заниматься костром я пока распределю всё это отловленное и отберу пару приличных рыбин для нашей вечерней ухи.

– Ура, великолепно. А я тогда пока вытащу нашу посуду и всё необходимое.

– Согласен.

– Рыбу ты начистишь, или вместе?

– Да лучше вместе, так быстрее.

– Ну ладно, иди, а я ещё тогда начищу картошку и соберу всё необходимое.

И где-то через час после этого весь улов уже мирно плескался в весьма глубокой ямке-выемке немного сбоку от их площадки а над большим и часто потрескивавшим отборными сухими дровами костром уже закипал распространяя весьма знакомый для всех рыбаков запах большой котелок с просто замечательной и совершенно отборной ухой. И минут через 15, когда всё было уже готово и они вдвоём осторожно сняв котелок с ухой с огня повесили над ним большой чайник и немного помолчали, потом Олег слегка подмигнув Сергею сказал:

– Нет, сейчас лучше не спешить, сейчас ещё не стоит, – пускай немного настоится.

– Согласен.

– Да, а пока давай сюда миски.

– Да, вот они.

– Да, итак ждём ещё минут несколько, а потом…

Ну а потом расставив миски с этой наваристой и попахивающей свежим костром ухой на столе они немного подождали, потом Олег взял ложку, посмотрел на сидящего рядом Сергея и немного подмигнув сделал первую пробу.

– Ну и как?

– Уф, горячая… Ещё не остыла.

– Так она и должна быть такой.

– Да, ты прав. Ну что, начинаем?

– Ну, давай, приятного аппетита.

И минут за 30 они справились с этими мисками и немного посидев глубоко вздохнули, улыбнулись друг другу и спросив:

– А немного попозже может быть и ещё по одной?

– Да, только конечно немного попозже.

– Да, а кстати, а тебе это случайно сейчас ничего не напомнило?

– Э… Это ты о чём? Случайно… Случайно не о наших ли прошлых рыбалках?

– Да, и о них, и о тех временах, когда мы в молодости всё это ещё только начинали. Да, и кстати, если немного об этом и немного и о тех временах… Этот запах палатки и костра, свежей ухи, недалёкого озера или реки… Тебе это ничего сейчас случайно не напомнило? Мне например сейчас хоть и не надолго, но почему-то вспомнилось как будто бы я и правда немного побывал где-то вечером у нас на Вязьме или где-то в Подмосковье, – рыбачья лодка, палатка, костёр…

– Да, и у тебя тоже были такие-же воспоминания? Да, а я почему-то немного вспомнил наши вечера на Селигере, Большую медведицу, полярную звезду…

– Лучше и не говори, – хорошие это были времена, наше студенчество, постоянные выезды за город, все эти наши любимые заветные места.

– Да, а я кажется понимаю о чём ты сейчас говоришь, – просто некоторые особенности обстановки, какие-то предметы или что-то и давно знакомое иногда как-то затрагивают какие-то из линий в нашей памяти, и вспоминается при этом что-то дорогое и хорошее, какие-то особенные ценности и что-то очень ценное, какие-то такие и чем-то дорогие моменты из нашего прошлого, да, и все эти хорошие времена…

– Хорошие времена? Да, но ты знаешь, а по моему это даже и что-то гораздо побольше… Да, это не просто хорошие времена, это – вся наша молодость и юность, это все наши студенческие годы, это то, что останется у нас в памяти уже на всю-всю нашу долгую жизнь.

– Да, я согласен, в этом ты прав. Память…

– Да, совершенно верно, память, наша память. Наша память, и не больше и не меньше. И где бы мы не были, где бы мы не жили, – она так или иначе но тоже всегда будет с нами, и она всегда будет иногда напоминать нам о чём-то, всегда и вплоть до самых-самых последних наших дней. И с этим просто ничего не сделаешь, – это вся наша жизнь, вся наша природа, это всё её законы.