Рафаэль Файзирахманов - Книга жизни. Письмо в будущее

– Как так? Была – и теперь нет?

В тот же год умерла моя бабушка. Мама моего отца – Говорова Варвара Афанасьевна. Она упала, моясь в ванной, ушибла бедро. В больнице решили иначе. Практиканты закололи ее легкие, печень спицами в поисках какой-то жидкости. Они долго ее искали, пока все не поняли, что не в этом суть, – было уже поздно. Бабушка умерла. Как-то глупо все это. Врачебная ошибка.

Так погибла племянница Маршала Советского Союза. Она в войну попала в плен к немцам. После ее документы были подделаны на два года старше. Никто не хочет портить жизнь своим близким.

Подслушанный разговор в автобусе.

– Селу Валдгейм хвала и честь, а в основном, что гинеколог есть.

Скажу я вам, он чистый субчик, фамилия его Голубчик. Как ни придет больной к нему, он тут же молвит:

– Не пойму. Вы что, больны? Так расскажите, чем? Куда вы шли? Пришли зачем? У вас процесс идет так гладко, что не пойму я.… Вот загадка.

В конце качает головой и отправляет всех домой.

Отец поставил 12 фляг медовухи. Тринадцатая стояла в кладовке: перегонялась на медовую водку. Подъехал милицейский уазик.

Отдыхал. Был выходной. Слышу наглый стук ногой.

– Ты не бойся, я с душой. Нас впусти к себе домой.

Вот заходит истукан – дядя Саша великан, словом, вылитый Курган.

– Где? Чего? Кого купили? Почему не доложили?

На вопросы время тратил, сразу видно – нюх утратил. На скотину зорко глянул.

– Как доить бы показал…

Тут мой пес не удержался. Как с цепи он не сорвался?

– Я бы в миг те доказал. Живой двор – не кинозал.

– Жаль мне форму. Я б остался. Но не хватает нам до плана три каких-нибудь болвана.

Здесь скомандовал он:

– Но!

И помчал в Головино.

Я влюбился в одноклассницу.

– Ты стройна, умна, красива. У тебя длинная, белая коса. Давай дружить с тобою, Лена. Я буду рядом и с тобою буду счастлив до конца. Ты тоже будешь мне верна и никогда не бросишь. Ведь я люблю тебя. О, нежный мой цветок!

– Конечно, Рафаэль. Всегда мы будем вместе, и сейчас поехали с тобою на велосипеде туда-сюда. О, как хорошо мы едим!

Потом велосипед сломался.

– Пойду-ка я домой, любимый мой. А как велосипед починишь, ты подъезжай. Мы снова будем вместе.

– Так вот они какие, эти девчонки!

По телевизору выступил пророк – женщина. Она говорила много о прошлом, давала прогнозы на будущее. Я запомнил только то, что с 2005 года в России будут большие перемены, в хорошем смысле слова. Войн больше не будет. Все будут сыты и довольны.

– Как вам удается видеть будущее?

Пророк ответил:.

– Просыпаясь рано утром, не смотрите в окно. Просыпайтесь медленно и попытайтесь вспомнить свой сон от начала до конца. Так вы научитесь видеть будущее сквозь сон.

«Видеть будущее? Способность контролировать последовательность не только своих, но и иных действий. Это интересно!» – подумал я про себя.

Я начал запоминать свои сны. Они были разные, разноцветные, черно-белые. Я запоминал только те, что повторялись с продолжением. Только они сбывались.

Мы, как всегда, пошли с друзьями на конюшню, лошадок покормить да покататься на них после. Но в этот день особый не получилось сделать это. На сбой пошла конина.

– Вам что, балбесы!? Быков, баранов мало? Лошадок вам совсем не жалко? А как деревня без конюшни? И что за планы дальше? Скотину как пасти? Коней хороших мало!

– Уйди в сторонку, малый. Подальше. Не мешай. В долгах мы по уши сидим. А кони? Хрен с ними, это мясо. Сейчас мы вылезем, а завтра кого-нибудь еще съедим.

В школе «Зарница».

Первые и вторые классы собрались против третьего. Построили баррикады.

Учителя всем сказали, что это игра. Надо захватить снежную крепость. Сорвать погоны с тех, кто там будет, и поставить свой флаг.

Все поняли правильно и поэтому дрались по-настоящему. Этот дурдом был заложен в несколько поколений. За год до этого зарница продолжалась еще целых две недели. Многие ходили со сломанными носами. Мы дрались на больших переменах и после уроков. Учителя ничего не могли с этим поделать.

Это же была революция. Драться я не любил. Мне нравилось бороться.

Родители мыслят. Понять ничего не могут. В доме появились разговоры о прошлом России. О том, что в свое время натворил Ленин, что с этого вышло.

Мы с братом начали спорить с нашей учительницей в школе. Она была патриот, коммунист. Наш спор ей очень не понравился. Еще большим шоком для нее оказалось то, что мы осмелились снять с себя школьную форму и прийти в вареных джинсовых костюмах на урок. Она возненавидела нас. Это было серьезно. Следом за нами переоделись остальные ученики. Красный галстук – не в тему.

Как-то попала мне в руки одна интересная книга. Интерес не в том, что я прочел. Тогда я в смысл написанного шибко-то не вникал. Она привлекла меня своей обложкой. Я решил сделать своими руками похожую на нее свою записную книжку. Я хотел записывать в нее все главные происшествия, события, которые я заметил. Хотелось понять, предугадать заранее, в конце-то концов, куда ведут меня все эти непонятки. В ад иль, либо в рай? Поэтому с обложки я и начал. Она была сделана с арголлитного листа, поверх которого сделал узор по краям с медной крученой проволоки и медной крошки. Я не знал, какая картина должна быть на обложке по центру. Поискал в журналах. Ничего подходящего не было. Через некоторое время лучший сюжет был найден на дороге. Кто-то как-будто не потерял, а специально подбросил. На открытке картина прикольного мужичка с посохом в белом одеянии, с длинной белой бородой и длинными белыми волосами. Святой человек.

«Какая же это обложка? Это икона!» – говорили все, кто смотрел на мое изделие.

8 марта я подарил икону своей любимой учительнице Любови Михайловне Черненко. Она плакала. Ей всегда дарили только цветы. Она никак не могла предположить, чтобы я был способен на такое. И она перестала меня ненавидеть.

– Теперь я точно стану умным!

Казалось мне тогда. Я выбрал хитрую тактику. Мысль сама напрашивалась. Я приучил учительницу к тому, чтобы она думала про меня, что я, якобы, тупой и не могу сам справиться с домашним заданием. Любовь Михайловна решила заняться мной и еще одним балбесом Пинчаком Сергеем. В общем, я с другом ходил к ней домой и она, по сути, делала уроки за нас. На следующие дни все повторялось. Она не могла постоянно только нами заниматься. Я знал это. Особое внимание на домашнее задание было потеряно.

Я мог учиться сам. Моя лень – нет. Проще было психологически подготовить всех к восприятию по отношению к себе, беспомощным в науке. Обеспечить себе и достаточно натянутой тройки пожизненно. Зачем лезть вперед или отвечать за что-то? Так проще. О мечте с детства забыл. Стал заниматься, чем хотелось. В основном бездельничал. Боролся с пацанами. Бегали по баракам совхоза. Шкодничал. Прикалывались над мужиками. Русский экстрим. Попадали мы редко, но метко.