«Альманах» - Русь в перьях. Финалисты

ВОРОБЬИНАЯ НОЧЬ

Велика и щедра земля русская. Куда ни взгляни, богаты леса животиною да ягодами, полны реки рыбою, луга травами, а поля хлебами.

На этой самой земле родилась у матери дочь, такая светлоликая, такая ясноглазая, что прозвали её Синеока. Росла девочка тихая да ладная, кто не посмотрит, всяк умиляется, любуется. В доме помощница добрая, гордость матушки.

Любила Синеока собирать ягоды. Убегала в лес с подругами. Все подружки гурьбой в лесу веселятся, про ягоды забывая. А Синеока в их сторону глянет только да среди деревьев в лесу исчезает. Любил лес девочку, сам дорогу к ягодам показывал. Чуть солнце к закату клонится, а тут и она из леса с корзиною полной идёт.

Летело время неуловимое, Синеока всё краше становилась. К шестнадцати летам не осталось у девушки подруг. Сторонилась она парней деревенских, заглядывались молодцы, но на ухаживания их не отвечала девушка. Стали друзьями ей лес дремучий, речка быстрая, земля родимая.

Стояла на дворе весна, отгремела весёлая Масленица. Пошла как-то Синеока за водой. Смотрит, у реки стоит добрый молодец. Ростом высок, в плечах широк, статен и пригож. Увидал он Синеоку, загорелась в сердце его любовь к девушке.

А был то не простой молодец, а сам Ярило, бог солнечный. Сколько по земле прошагал, сколько по миру красавиц разных видывал, а такой дивной не встречал доселе. Заговорил он с девушкой, стал красотой её восхищаться. Но не тронули его слова сердце девичье. И решил он тогда завоевать Синеоку.

С той поры каждое утро приезжал увидеть её. Как ни выглянет, – она всё трудится; как ни попробует рассмешить, – а она лишь улыбнётся в ответ да снова за дело принимается.

Заприметили девицы, что повадился ко двору Синеоки молодец хаживать, загудела деревня разговорами, да наполнились души девичьи завистью да ревностью. А Синеока о том и не знает. Приглянулся ей Ярушка, да всё некогда ей: одна помощница она у родной матушки.

Вся весна вышла тёплая, небо синее, ясное. Только глянет Ярило в небо, – словно в глазах любимой растворяется, везде ему Синеока видится. Совсем извелся молодец, и решил он к ней посвататься. Растаяло сердце девушки, заплакала матушка, дала согласие. На жизнь долгую и счастливую благословила дочь с её избранником.

Но прознали о том деревенские, донесли кому надобно, что Ярило, идол запретный, в жены девицу местную просватал. Давно о богах древних не слышали. Знать, не просто так Синеока в лесу пропадала, неспроста краше всех уродилась. Знает, девица, знает, поганая, про волшбу волховскую да ворожбу ведьмовскую. Сразу вспомнили ей всё, что копили в закромах душевных. И сговорились они молодых разлучить да сгубить бога древнего, как велела им вера новая.

А Синеока с Ярушкой о том не ведали. Порешили они вместе на праздник Купальский явиться да в гуляньях деревенских поучаствовать. А для того – накануне у реки свидеться.

Настал вечер. Стала Синеока к суженому собираться, да только никак не соберётся, всё что-то задерживает. Глянула во двор, а уж смеркается. Прибежала на берег: нет её Ярушки, словно и не было. Села девица, заплакала, завела песню печальную.

А и не знала, что долго ждал у реки её суженый, Ярило-солнышко, но пришли злыдни деревенские, и был среди них инок, иноверец княжеский. И вела их злоба да ненависть лютая, из сомнений да невежества выросшие. Взяли Ярушку они во полон, а коня его под уздцы, да повели к костру.

Повелел инок привязать бога древнего к столбу деревянному, а голову коня его на столб надели навершием. И летели в Ярушку проклятия всяческие, ругал и насмехался над ним каждый на свой лад. И зажгли костёр высокий, а Ярило, бог солнечный, в крови коня любимого о возлюбленной своей думал.

Не пришла его Синеока, опоздала на встречу, ладушка. Вспыхнуло пламя, и исчез Ярило, взвился в небо искрами. Разлетелись те искры светляками по земле русской на поиски его любимой. И нашли её в слезах у реки, грусть души своей песней изливающей.

«Ты не плачь, не грусти, моя милая, Синеока, моя ясноглазая. Не рви душу словами печальными. Знай, вечна любовь к тебе, ладушка. Где бы ни был, знай, – всегда рядышком».

Разлетелись светляки по лугам зелёным, а невеста его светлоликая свой венок в реку отправила. Нет житья ей без Ярилы любимого. С родной матушкой попрощалась да рябиной осталась у берега.

Взошло солнце ясное раньше раннего, всё искало Синеоку милую. Но нашло лишь венок её да рябину красную у берега. Разгневался Ярило на людей. В первую же ночь разгулялась стихия. Меж высоких гор до самого неба вырастали столбы огненные, а к утру была деревня полна мёртвых воробушков. Сорок дней пылал древний бог, в гневе ярился. Ночи напролёт трепетало всё, да зарницы рождались алые.

С той поры каждую весну, лишь сойдёт снег, застилает синим ковром разнотравье землю. Это Синеока, из-под снега Ярушку в небе высматривает. А Ярило милой своей с неба высокого улыбается.

Но до сих пор помнит он людям тот день.

По сей день кличут Купальскую ночь в народе рябиновой. Да только одним вершинам седым ведомо, что из сотен рябиновых лишь одна воробьиной зовётся…

СОЛОВУШКА