Екатерина Пхайко - Иже еси на небеси

Лю – ди – лю – ди, будто часы тикали в мозгу. Лю – ди – лю – ди… И, словно вторя им, прибор рисовал на прямой зубчики с удивительным постоянством. Л-ю-д-и, лю-ди, люди. Слово множилось, проникало в самые потаенные глубины мозга. Вот оно словно волшебный ключик открыло потайную дверку подсознания, и зубчик скакнул резко вверх. Будто молния сверкнула в голове пострадавшей. Следом редкие еле заметные зубчики появились на линии кардиографа. Но женщина никаких внешних признаков жизни не подавала. Понаблюдав еще малость, врач вышел к журналистам:

– Женщина в глубокой коме. Мы везем ее в Центр. Больше пока ничего сказать не могу.

– Кто она известно? Как ее зовут?

– Никаких бумаг при ней не было. Люди разойдитесь! Дайте проехать!

Спасатели стали оттеснять собравшихся, образовывая проход для реамобиля и тот, включив сирену, скрылся за поворотом. Журналисты бросились к своим машинам и ринулись следом.

ЛЮДИ!!! Они вокруг, они рядом! Их мысли проникали в нее, будили, полнили знанием. Юрген медленно парила над планетой и перед ней открывались чудные панорамы, плоды творчества ее обитателей – Людей. И она была одной из них.

И она знала все!..

Потаенная тоска вырвалась наружу. Время потекло вспять. И остановилось…

Небеса обетованные

Юрген пошевелилась. Что-то мягко обволакивало ее, мешая. Тогда она поднатужилась и… вывалилась наружу. Животворящие Лучи звезд наполнили ее энергией, а шаловливый Ветерок ласково и нежно подхватил и понес. Вокруг себя она видела полупрозрачные сгустки – плазмоиды. Она узнавала их личные матрицы. Вот развернулись к лучам Риус желтоватая чаша и молочно-белая сфера с бахромчатым пояском по периметру. Этой бахромой играл Ветерок, и казалось, что она машет многочисленными крылышками. А вот пронесся диск, все время меняющий цвет. За ним тянулся длинный белый шлейф с утолщениями на концах. Иногда они собирались с одного боку и тогда он менял направления движения. Юрген парила вместе с другими, набираясь сил и экспериментируя со своим индивидуальным обликом. Наконец остановилась на торе, окаймляющем выпуклую серединку. Затем она заставила его вращаться и понеслась над планетой.

Планета Солдеф была заселена Мыслесущностями, одной из разновидностей Энергоидов Вселенной. Этот вид Энергоидов способен был генерировать Мысль и творить с помощью Мыслеобразов материальную Вселенную – Космос. (Абсолютно беспочвенно предполагать, что в Начале было Слово. Слову всегда предшествует Мысль. Слово всего лишь звуковое ее отображение, то есть, воплощенная в звуки Мысль – звуковой мыслеобраз. То же самое и письмо – визуальное отображение Мысли.).

Творили Мыслесущности вдохновенно и самозабвенно. Зачем? А разве знает это художник, воплощающий свои Мысли на холсте или в камне? Или писатель, передающий свои мысли словами? Сначала они собирали энергосгустки-Звезды, затем добавили к ним Планеты – те же энергосгустки, но укрытые разными синтезированными элементами: жидкими, кристаллическими, твердыми, или всеми поочередно – как кому мыслилось. Некоторые Мыслесущности пошли дальше и стали создавать органические соединения, запрограммированные на воспроизводство и совершенствование через передачу поколениям молекулярных матриц. Некоторые из этих Мыслесущностей попадали в сферу притяжения Планеты и оставались на них, превращаясь в планетарных.

Обитающие на Солдеф Мыслесущности называли себя Люди. Они заселили ее своими Мыслеобразами. Сначала это были простенькие творения, не требующие больших Мыслезатрат. Затем Мыслеобразы усложнились. Планета обзавелась органикой и преобразилась. На ней появились растения, заползали, забегали, запрыгали, разлетались разнообразные создания. Дух созидания витал вокруг и в каждое мгновение рождал что-то новое.

Отовсюду до Юрген доносились мысли Людей, сообща и поодиночке материализующих свои Мыслеобразы. Планета под ней дышала умиротворением и благодатью. Там было много Людей. Они находились везде: в воздухе, на почве и в ее глубинах. Вышедшие из колыбели Вселенной Мыслесущности не могли жить в атмосфере Планеты, не окружив себя материальной оболочкой, поэтому в атмосфере они превращались в Плазмоиды, а на поверхности приобретали образ своего творения и вынашивали новые замыслы. Народ же Солдеф беззаботно нежился в лучах Риус, а она окутывала всех вуалью доброжелательности и всеобъемлющей любви. Воздух наполняли ароматы и трели. Изумрудным ковром стелились равнины, на которых резвились животные, ползали и летали насекомые. Ветви тенистых садов гнулись под тяжестью сочных плодов. Чаши цветков переполняли нектары. Всюду процветала жизнь. Вот на листик со сверкающей капелькой росы заползло маленькое насекомое и, погрузив в нее хоботок, стало вбирать в себя живительную влагу. Медленно прошествовала по ветке мохнатая многоножка. Ее зеленовато-оранжевые волоски тоже сверкали капельками росы. На бугристой красной ягоде примостилась рогатая капелька плотной слизи. Она завтракала. Стайка созданий с крыльями опустилась на дерево с янтарными плодами, наполнив окрестности оживленным щебетом. Равнины перемежались пятнами разноцветных песков. Но и они не были пустынными. В тени искрящихся кварцевыми вкраплениями камней ютились усеянные колючками растения. На некоторых были цветки такого размера, что прятали под собой стебель и, казалось, парили над песком. «Ну, это надо же до такого додуматься, – Юрген застыла над одним из цветков. – Ой, а это еще что такое?!» Из-под цветка кто-то выполз и замер. Короткие красно-желтые согнутые пополам трубочки-лапы упирались в песок шестью когтистыми пальцами, соединенными кожистыми перепонками. Верх головы, спина и хвост были желтыми и на боках переходили в розовый, который к низу светлел и становился белым. Выпуклые глаза были голубыми, а моргающие веки – желто-коричневыми с белой каемкой по краю. Маленькие бугорки носа и плотно сжатый ротик довершали облик красавца. «Это Репт. А вот это – Паюк». Из-под камня выскочил сизый кожистый шар на мохнатых лапах. На передней части шара выделялись ряды коричневых выступов и ямочек. Верхние были глазами нижние – дыхательными отверстиями. Замерев на мгновение, «шар» исчез, резво перебирая лапами. Затем она увидела беленьких червячков неутомимо возводивших устремленные ввысь строения из песка. Строения искрились и переливались всевозможными цветами, отражая лучи солнц. Ни одно из них не повторяло другое. Внимание Юрген привлекли возвышенности, выбрасывающие в голубизну неба бесформенные комья белесых облачков. Их тут же подхватывал Ветер, и они растворялись вдали. На их место поднимались другие и тоже уносились прочь. Это дышала Планета. Из-за группы деревьев, встретившихся на ее пути, выбежало покрытое бурым мехом четвероногое животное и послало ей приветствие. Вольк, облачившая себя в такое тело, разгуливала по планете, наслаждаясь материальной жизнью. Из-за толстого ствола одиноко стоящей на поляне секвойи, потягиваясь, поднялось очаровательное создание и, поцарапав его кору когтями, подняло на Юрген раскосые зеленые глаза. «Приветствует тебя! Добро пожаловать в наш Мир!» «Привет и тебе, Рыс! Как дела?» «Отлично!» Рыс изогнулась и подпрыгнула, норовя лапами поймать порхающую Бабку. Но та стала дразнить ее, уклоняясь и выполняя замысловатые пируэты. «Не поймаешь, не поймаешь!». Шалуны понеслись над поляной. «И я с вами, подождите», – крикнула им Юрген. Времени на размышления не было, и она быстро вытянула снизу четыре отростка-ноги, и побежала следом. Но Рыс к этому времени уже трансформировалась и, снабдив себя крыльями, гонялась за Бабкой в воздухе. Не успела Юрген проделать то же и догнать их, как Бабка села на зерленый стебелек и замерла, превратившись в цветок, распространяющий вокруг волны чарующего аромата. Рыс приняла свой прежний четвероногий образ и пошла рядом с Юрген, болтая. Так они и продвигались дальше по планете, встречая других ее обитателей. Вот из расщелины между булыжниками выглянула мохнатая мордочка, принюхалась. Следом показались большие уши в обрамлении коричневого меха, и белоснежная пушистая грудка. Секунду помедлив, животное вылезло наружу. Послав им приветствие, Летун неспешно двинулся к краю расщелины, волоча за собой плотно сложенные кожистые крылья. Дойдя до края, он раскрыл их и, подхваченный воздушным потоком, полетел над равниной. Каурка, снабдившая себя длинными ногами и развевающейся гривой, побежала за ними, приветственно помахивая хвостом. «Как давно здесь никого нового не было! Я так рада видеть тебя, Юрген!» С цветка на цветок, трепеща прозрачными крылышками, перелетала Стрекоза, сверкая на солнце большими, в полголовы, глазами. Она зависла над ними: «Присоединяйтесь ко мне, будем играть!» Они погнали наперегонки, выделывая всевозможные пируэты. Когда равнина перешла в лес, Каурка простилась и понеслась по полю к своему табуну, а Юрген и Рыс вошли в лес.