Хамархан Хамтай Александр - Воспоминания старого шамана. Модорхон

– Папа Зорькин – очень сильный конь, выносливый, хоть и беспородный. Зорька лучшие гены себе взяла: сильной была, выносливой – как папа, озорной и быстрой – как мама. Мы ее запрягали зимой и на санях по снегу… – Быстро по морозу на санях!

– А летом?

– Летом на телеге ездили: за сеном – на покос, или по воду к реке, пока колодцев своих не было.

Не заменимая она: чего по хозяйству увезти – привезти, самим куда съездить. Служила нам Зорька, а мы за ней ухаживали. Послушная была, не лягалась. Батя, её, подковывал, чистил на речке, купался с ней. Не было тогда другого транспорта кроме лошади.

– Так у вас даже великов не было? – удивился Коля.

– Ооо … – Велосипед тогда был роскошью. Это сейчас машины в деревне через каждый двор. А после войны, только велики!

– А их много было, деда?

– Один только, на всю улицу, – у наших соседей. «Симсон» назывался, – немецкий качественный, мы на нем по очереди катались. Дед, друга моего, учил нас устройству. Показывал, как шарики из втулки доставать, цепь в масле как кипятить, чтобы не вытягивалась и долго служила.

Говорил он нам, что после дождя, грязь попадает вовнутрь, смазка от этого хуже становится, и металл начинает ржаветь.

– А что делать, если дождь?

– Разбирать! Мы, после каждого дождика, разбирали, велик, смазку меняли и снова собирали. До того натренировались, что с закрытыми глазами могли все сделать. Так вот соседский велик, стал для нас, первой технической грамотой.

– Деда, а роботы умные бывают? – спросил Коля.

– Чего это ты про них заговорил?

– Я, их, у Димки, в журнале видел.

Милхай почесал затылок:

– Думаю, что бывают умные, не могу ничего тут сказать. Но, мне кажется, какой бы умный робот ни был, человек все равно умнее и гибче.

– Почему, деда?

– Потому, что человека – Природа создала, а она сама совершенна и любые, ее, творения совершенны. А робота, даже самого умного, создал человек. Не мог он так все продумать, как Природа и как наш Создатель. Нету души у робота, – один только ум металлический. А у человека есть душа. Она с предками может связываться, истории их собирать. Еще может знания черпать, и в прежние жизни ходить.

Так, что Коля – все в человеке продумано, человек – это самая умная машина.

– Деда, а для чего человеку голова? – спросил Коля.

– Голова человеку – чтобы есть в нее…, – улыбнулся Милхай.

– А еще?

– Еще, чтобы, ей, говорить, – чтобы мысли, всякие мыслить.

– …?…

– Глаза, еще, чтобы смотреть, а уши, чтобы слушать, – продолжил Милхай.

– А нос, чтобы дышать, – подхватил Коля.

– Еще, чтобы шмыгать им! – улыбнулся Милхай

– Деда, а волосы, нам, зачем? – спросил Коля.

– Волосы – чтобы их постригать и прическу наводить.

– Ну, деда, – скажи серьезно!

– Можно и серьезно. Волосы как антенны у приемника, – любое колыхание чувствуют, любую тонкую вибрацию. Через них голова принимает информацию, и через них же посылает.

Мысли, в нашем «приемнике», – как регулятор: в какую сторону подумаешь – на ту волну и настроишься.

– А как это?

– Видал шерсть у животных?

– У каких? – недоуменно спросил Коля.

– Да у любых, – у пса, у вашего, например?

– Ну, видел, и чего?

– А то, что он шкурой чует, так же как и любой другой зверь.

У нас же, у людей, шерсть только и осталась, что на голове да на бровях. Вот и чуем мы не шкурой как животные, а головой своей.

– Деда, а что значит – на бровях ходить? – тут же нашелся Коля.

– Эт, ты, где такое услышал? – удивился Милхай.

– Так тетя Клава в магазине говорила, когда Ванькин папа пьяный туда пришел.

– Вот, то и значит. Когда напьется человек, – не может стоять на ногах, падает все время, заплетается. Потому и говорят, что ходит он на бровях, что на них стоять не может.

– Деда, а если человек лысый, тогда как он мыслит?

– Тут другое дело, понимаешь. Сложно, мне, за всех людей сказать. Я тебе говорю, как оно изначально заложено. Лысый человек кожу свою использует как резонатор. У него все как и у других, но только немного по-другому.

– А почему?

– Потому, что все мы разные. Кто-то с большой шевелюрой ходит, а кто-то с короткой. У кого-то ухи торчат, – как у нас с тобой, а у кого-то их совсем не видно. Кто-то большой и сильный, как дядя Андрей, а кто-то худой, как дядя Байра. У всех есть свои особенности, но как-то все живут, понимаешь?

– …? – мотнул головой Коля.

– Ладно, давай этот разговор отставим на попозже, – он потрепал жесткие вихры у внука.

– Ты голову-то, свою, давно мыл?

– Ну, мыл.

– Дома?

– Не…, – у тебя, в бане.

– Так мы баню, неделю назад топили. Ты чего, мыться же надо, грязному нельзя ходить.

– Так я моюсь утром, лицо и руки, иногда не утром.

– Нужно полностью мыться, все тело обмывать.

Давай-ка, мы баню, сейчас затопим. И чего твоя мама, за тобой не смотрит совсем?

– Она мне говорила помыться, а я сказал, что у тебя помоюсь.

– Соврал, что ли?

– Не… а, не соврал.

– Ну, мы же будем когда-нибудь мыться? – выкрутился Коля.

– Будем, будем, – прям щас и пойдем. Дров только натаскаем, и воды.

Давай-ка, Коля, дуй домой, бабушку предупреди про баню. Пусть нам чаю согреет, да покушать, чего-нибудь. А потом под навес сходи, веник с крыши достань.

Коля сходил в дом, бабушку предупредил, как Милхай велел, а потом пошел доставать веник.

Милхай, же, взял ведра и пошел набирать воду.

Баню затопили, воды натаскали, веник запарили. Жаркая баня нагрелась, хорошая.

Милхай Колю раздел, сам разделся и повел в парную париться. Шапку надел на себя с верхонками, а на Колю шапочку нацепил. Сидят в парной греются, Милхай Коле рассказывает:

– Замечал, такое: если голову помоешь, тогда и телу становится легче?

– …? – пожал плечами внук. Он весь сморщился, покрылся капельками проступившего пота. Сидит рот свой от жары раскрыл.

– … свежесть появляется в теле, – продолжил Милхай. Получается, – мы всю информацию лишнюю смываем. Голову очищаем от плохих мыслей, – он подкинул воды на каменку. Каменка зашипела, клубы пара из себя выпустила.

Коля, от этого, еще больше съежился, пересел на нижнюю полку.

– Жарко, что ли? – спросил Милхай.

– … – Коля мотнул головой в ответ.

– Еще, когда моешься в бане, – идеи могут приходить, продолжил дед, как ни в чем, ни бывало.

– Задачи могут решаться с проблемами, которые раньше не решались. Так оно действует – очищение! – он достал запаренный веник, полил его холодной водой, отряхнул на каменку и стал себя охаживать.

Веником хлещет, жару нагоняет, – хорошо Милхаю!

Коля не выдержал, убежал в предбанник.

Милхай попарился, вышел, двери в предбаннике раскрыл, сидит на скамейке остывает с внуком.