Елена Клементьева - Только двое. Проза

– Ну, да.

– А как ты там оказалась, кстати? Ты же с нами не училась.

– Знакомая притащила. Сказала, что там будет супермегакруто, и мы просто обязаны там быть. Я не смогла сопротивляться её напору и пришла. Подруга, правда, быстро куда-то испарилась: у неё была масса знакомых, а я никого там не знала, вот и сидела, наблюдала за происходящим.

– Ага, как юный натуралист за насекомыми. А это, – начал он говорить голосом Николая Дроздова, – homo sapiens studentus. Посмотрите внимательно, как они радуются окончанию сессии: они исполняют ритуал в виде радостных танцев. А эти горячительные напитки, которые они принимают, помогают самкам и самцам познакомится поближе. Вот посмотрите, пожалуйста, вы видите? Они выпивают на брудершафт – это ещё один ритуал знакомства; после этого они обязательно должны поцеловаться. Вот! Видите?! Теперь они пошли танцевать! Исполнение танца неизменный атрибут знакомства. Возможно, мы сейчас с вами наблюдаем создание пары; возможно в будущем, мы сможем наблюдать за их потомством.

Она смеялась.

– Ты специально. Ты же знаешь, как я любила Дроздова и «В мире животных». Я выросла на этой передаче.

– Ты любишь животных и не любишь людей.

– Ты не прав. Просто животным помочь проще.

Она вспоминала, как познакомилась с ним. Он подошёл к ней на той вечеринке с бутылкой вина и двумя бокалами и предложил выпить. Она ответила, что у неё аллергия на виноград. Он ушёл. Через некоторое время вернулся с двумя бутылками и двумя стопками.

– На кактусы у тебя аллергии нет? – спросил он серьёзным тоном, садясь напротив неё и расставляя стеклянную тару.

– Не знаю, – ответила она растеряно.

– Сейчас проверим, – сказал он, протягивая ей стопку, – держи «лошадку».

Она удивлённо подняла брови.

– Эти стопки так называются – «лошадки». Видишь у них толстое дно, как копыта у лошади.

Она кивнула. Он продолжал:

– Будем пить «текила-бум». Здесь текила, а здесь тоник. Всё вместе называется «рапидо» или «текила-бум», – он стукнул «лошадкой» об стол. – Не пугайся, они не разобьются.

«Текилу-бум» они пили весь вечер, при этом он всё время что-то рассказывал. Он оказался интересным собеседником, а она, к стыду своему, почти всё время молчала – слушала его. Ей очень понравился его голос, понравились его интонации. У него оказалась очень интересная и редкая манера шутить.

В разговорах время пролетело быстро, и народ начинал потихоньку расходиться и расползаться. Он проводил её домой до квартиры. В те давние времена ещё далеко не везде стояли домофоны, и люди не прятались за стальными дверями с сигнализацией. Причём он не спрашивал: «Можно я тебя провожу?» Он просто встал и сказал: «Пора домой, пошли». И они пошли.

Прошла неделя. Возвращаясь домой из института, она обнаружила его сидящим на лавочке возле подъезда.

– Что-то ты сегодня задержалась.

– Я была в библиотеке после занятий, – ответила она, но тут же спохватилась: «Зачем я перед ним объясняюсь? С какого собственно перепуга? И что значит „задержалась“? Неужели он следит за мной?» Видимо, у неё в тот момент был испуганный вид. Он очень внимательно посмотрел, а потом сказал:

– Я за тобой не слежу. Всю неделю я был сильно занят. Сегодня свободен. Телефона твоего я не знаю. Пришёл туда же, куда тебя проводил неделю назад. Позвонил. Открыла твоя мама и сказала, что ты до двух в институте, а время было без пятнадцати час. Я решил ждать тебя тут, тем более погода располагает. Сейчас уже четыре, поэтому я и сказал, что ты задержалась.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и думала: «Кто ты?»

– Предлагаю погулять, – продолжал он. – Можно где-нибудь посидеть. Я соскучился. Хочешь, зайди сначала домой, я подожду.

Она с трудом выдавила из себя: «хорошо» и поднялась к себе в квартиру.

– К тебе приходил такой милый молодой человек, – с восторгом говорила мама, встречая её у дверей. – Такой вежливый, с приятным голосом. Кто это?

– Мне бы самой хотелось это знать, – ответила она.

– Я тебя не понимаю, – продолжала допрос мама.

– А я не понимаю себя.

– Не морочь мне голову. Просто скажи мне, кто он? Ты с ним встречаешься? Давно? У вас был секс? Я надеюсь, вы предохраняетесь? Ты же понимаешь, что тебе учиться ещё 3 года, и ни о каких детях речь идти не может. Вот получишь образова…

– Мама! – крикнула она. Теперь мама смотрела на неё широко открытыми глазами. – Мы познакомились неделю назад на вечеринке. И больше я его не видела до сегодняшнего дня. Он ждёт меня внизу, мы идём гулять.

– Это замечательно! – вдохновилась мама. – Надень то платье, что я тебе недавно купила.

– Но мама!..

– Я сказала: надень! Ты в нём такая красивая! Вот увидишь, он не устоит против такой красоты. Да, пора и тебе ухажёром обзавестись, а то мне уже перед подругами неудобно. Все спрашивают, а мне и рассказать нечего. Сидишь дома со своими книжками, да по музеям ходишь. Кошмар! А тут такой красивый мальчик, намного лучше, чем у Иркиной дочки. У неё страшный какой-то, мне совсем не понравился, правда, я только фотографию видела…

– Мама!

– Всё, молчу. Красавица. Если что – позвони.

– Если «что»?

– Вдруг ночевать не придёшь, чтобы я не беспокоилась.

– Мама, перестань!

– А что такого?! Я не ханжа. Я не люблю, когда мне врут. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

Она захлопнула дверь квартиры и выдохнула.

Он ждал её внизу. Ему понравилось платье, она это заметила. «Может мама и права? Красивый мальчик», – подумала она.

Они гуляли допоздна. Вечером он проводил её домой. Потом они встретились через два дня, и с тех пор почти не расставались.

Тогда ей было девятнадцать. Сейчас – сорок три. И если бы ей кто-нибудь предложил вернуться назад и прожить жизнь заново, она бы снова прожила каждый миг своей жизни с ним.

Очередной город, очередное ДК, бесконечно повторяющиеся вопросы и ответы на них, автографы, селфи, фонтан. На улице темно, а фонтан светится. Фонари не горят, но фонтан светится и притягивает к себе.

Стихи всегда рождались внезапно, в абсолютно не подходящее время и в совершенно диких ситуациях. Она судорожно полезла в сумочку, чтобы найти блокнот с ручкой или телефон, чтобы записать, иначе всё выветриться, и она никогда уже не сможет вспомнить ни строчки.