Антон Сибиряк - Марго

Отослав письмо с институтской почтой, Лебедев глубоко вздохнул, как бы переживая за маленькую девочку без родительского присмотра, и заглянув на несколько минут в библиотеку, сразу же уселся за дальний стол. Следующее письмо из Риги стонало в кармане невыразимой тоской.

«Здравствуй, дорогой Игорь! Как хорошо на меня действуют твои письма! Как своеобразный громоотвод при сильной буре. Этот громоотвод предотвращает катастрофы и большие пожары от молний.

Не сердись на меня. Я так думаю, чувствую и так пишу. Мне хорошо становится, когда я тебе пишу. Это меня уравновешивает и не даёт проявляться нервным взрывам. Уже только за это тебе большое спасибо. Где же мне найти лекарство лучше? Мне кажется, что и ты сам в разговоре со мной тоже изменишься к лучшему и станешь видеть хорошие сны.

До свидания, дорогой Игорь! До свиданья, дорогой!

Твоя, глупеющая от мечтаний, Марго».

─ Чего это Вы, Игорь Александрович, в лице изменились? ─ заметила сотрудница отдела Астанина. ─ На Вас поглядеть, так и помереть можно от скуки. Поди-ка любимая послала за тридевять земель в тридесятое царство?

–Ох и интуиция у Вас, Людмила Ивановна, развита здорово ─ неторопливо огрызнулся Лебедев. ─ С вами только старые клады искать. Пойду-ка поищу этот клад в одиночку. ─ Лебедев, кряхтя, как старик, встал со стула и не спеша вышел из библиотеки.

В коридоре его встретила секретарь директора:

─ Игорь Александрович, я бегу Вас к телефону звать. Вам уже второй раз звонят с оловозавода. Идите скорее, трубка на столе лежит…

Звонила заведующая аналитической лабораторией, Валентина Васильевна. Просила забрать материалы по обследованию рабочих, поскольку на заводе вдруг объявили косметический ремонт и выделенную для Лебедева комнату нужно освободить. На заводе действительно оставались пять или шесть коробок с кардиограммами, протоколами замеров условий труда, два прибора и множество письменных предложений от рабочих по улучшению или рационализации аппаратов и процессов.

Вывезти материалы удалось в тот же день. И теперь стол Лебедева был отгорожен этими коробками от остального пространства общей комнаты.

Домой Лебедев пришёл позже обычного и тут же получил выговор от жены:

─ Я на пятом месяце беременности, а тебя дома нет! Пошли погуляем, я уже собралась. Сейчас дочку соберу. Ужинать будешь позже. Всё равно еда уже остыла. Придём и разогреем. Будешь знать, что приходить домой надо вовремя. Пошли, пошли… я ещё не выходила на свежий воздух.

Лебедев спокойно поцеловал жену, погладил по голове дочь, надел тёплую шапку и сменил перчатки на шерстяные варежки. На дворе стоял суровый октябрь, который только и ждал, кого бы ненароком основательно подморозить.

─ Слушай, муж, – заговорила Ирина, когда они вышли на улицу. – Я почитала твои черновики отчёта по оловозаводу. Это что такое? Это действительно правда? Ты нигде там не ошибся?

– Да… как будто всё правда, если приборы не врут.

– Я только медсестра и много не понимаю в этих делах… Тем более я не радиолог… но… мне кажется, что с такой работы надо уходить. Единственный вопрос… кто будет содержать и кормить твою семью, когда ты преждевременно потеряешь трудоспособность? Ты же сам в выводах пишешь, что при таких условиях рабочий может находиться рядом с той печкой максимум 10 минут и при наличии респиратора. ─ Ирина недовольно хмыкнула и подняла воротник зимнего пальто. – Потом ещё про какую-то кучу отходов или шлама ты пишешь. Куча находится посреди заводского двора. Народ мимо ходит постоянно… ты говоришь о тонкой пыли, которая постоянно в воздухе даже при малом ветре. А замеры ваши показывают, что радиоактивность этой кучи на грани возможностей прибора… прибор иногда зашкаливает. Ты о семье подумал? Или тебя семья не касается?..

Лебедев шёл рядом с женой и упорно молчал. Для оправданий у него не было слов. Действительно, всё выглядело довольно мрачно.

Ужин в семье Лебедева прошёл в невесёлой обстановке. Так было уже много раз и всё по разным причинам. Субботу и воскресенье в эту неделю муж старательно выполнял просьбы жены, стараясь не раздражаться и не раздражать свою жену. И тут он решил, что письма из Латвии ему необходимо хранить только на работе. Только на работе!..

Во второй половине воскресного дня ему удалось съездить на Главпочтамт. Ему вручили два письма.

До свидания, мой дорогой Игорь! Снизойди и ответь! Пожалуйста…»

Лебедев глубоко вздохнул, погладил слегка вспотевший лоб… вытащил из кармана платок и вытер лоб… положил платок в карман и… застыл в неподвижной позе.

– Молодой человек, – попросила откуда-то из другого мира пожилая женщина, – подвиньтесь немного, я доченьке письмо напишу. Она ждёт, моя дорогая…