Иван Риннова - Плющ на камне

Громкий скрежет колес разбудил меня. Я лежал на животе, лбом упершись в грязный пол прохода. Вдруг всем затекшим телом я почувствовал, как меня тянет вперед. «Электричка тормозила»,– подумал я. Поднявшись и осмотревшись, мне стало ясно, что электропоезд стоит. Сложно передать мои чувства в тот момент, я был очень рад, что кошмару конец. Давно рассвело, и валил крупными хлопьями снег. Он мягко ложился на перрон вокзала, очищая все своей белизной и придавая всему новизну. Выйдя из вагона, я зажмурился от яркости белого снега, но постепенно глаза мои привыкли. Постепенно сквозь хлопья снега я стал различать очертания вокзала, до него было метров двести. Снег повалил гуще, он налипал на провода и столбы, покрывая их белой бахромой. Сквозь снег я направился к дверям вокзала. На полпути я увидел какой-то серый холмик посреди перрона. Яне придал этому значение, но, подходя ближе, я понял, что это человек. Он сидел спиной ко мне прямо на перроне. Снег засыпал его, приняв за бездомного, я прошёл мимо. Странный человек! Сидит посреди перрона, в такое ненастье, когда всегда можно укрыться в здании вокзала. «Наверное, полиция выгнала его»,– мелькнуло у меня в голове. Я благополучно добрался до здания вокзала, снег усиливался, перерастая во вьюгу. Я ввалился в здание вокзала и оторопел: вместо привычного шума ожидающих, меня встретила мертвая тишина, терминал был пуст. Я крикнул: «Ау!». Эхо подхватило мой голос и замолкло. Ни души, никого! Лишь мирное гудение эскалатора в тишине терминала. Это чья-то шутка, кто-то шутит со мной. Снова вернулась мысль с розыгрышем, я попытался найти камеры или еще что-то, что могло раскрыть шутников, но мои поиски не увенчались успехом. Не найдя признаков скрытой сьемки, я достал телефон в надежде связаться с родителями. Сигнала не было совсем, только экстренный вызов. Делать нечего – я набрал его, но ничего не произошло, связи не было совсем. Походив из стороны в сторону в поисках сигнала, я понял, что дело гиблое, и убрал телефон в карман. Побродив по терминалу и не найдя для себя ничего интересного, решил идти в город, несмотря на ненастье. К моему удивлению, дверь, ведущую в город, уже порядком завалило снегом, да так что я не смог ее открыть. Подумав немного, я взобрался на подоконник, открыл верхнее окно, выходящее на улицу, и выбрался через него. Пурга мела во всю, из-за снеговой стены невозможно было различить ни дорог, ни парковки. Видимость – не более трёх метров. Мокрые хлопья снега летели в лицо, холодом обжигая кожу и заставляя щурить глаза. В надежде хоть сколько спастись от вездесущего снега, я натянул капюшон. На мое удивление, стихия стала стихать, снегопад ослабел, и видимость улучшилась. Осмотрев пространство впереди, я понял, что нахожусь на привокзальной площади, вернее у ее начала. Площадь не подавала признаки жизни: ни машин, ни людей видно не было. На противоположной стороне я увидел автобусную остановку, и решив, что мне нужно непременно к ней, поправил сумку на плече и пошёл напрямик через заметенную снегом площадь. Но вдруг снегопад усилился с двойной силой. Идти становилось труднее, приходилось идти почти на ощупь. Я поднял руки перед собой и продолжал путь как слепой в темноте, видимость была настолько плоха, что кистей своих рук я уже не видел. Через некоторое время ходьбы таким образом, я уперся руками в дверь. Какое было мое удивление, когда я понял что это дверь терминала, из которого я только что вышел. «Что за черт?!» – подумал я, развернувшись спиной к двери, зашагал снова к остановке. Через минуту я снова наткнулся на дверь терминала. Я оторопел. «Что происходит?» – Ища ответа глазами по сторонам не мог понять где я, что со мной происходит. Постояв у двери и подумав, как лучше поступить, я решил дойти до угла здания, оттуда осмотреть площадь и найти новый путь к остановке. Но и тут произошло то же самое: снег усилился, какая-то необъяснимая сила вернула меня обратно, и я оказался снова на старом месте. «Что за чудеса?»– изумился я и, решив больше не испытывать судьбу, вернулся в здание вокзала и переждать пургу. В терминале было все по-прежнему: работал эскалатор, было тихо. Здание было пусто. От полного одиночества и непонимания происходящего, мне стало жутко. Стоя в нерешительности, я пытался заставить себя двигаться. Снег на моей куртке превращался в воду, тонкими струйками срываясь с оборок карманов, падал на серый пол. Эскалатор не то гудел, не то урчал предо мной в пустоте огромного холла, приглашая меня двигаться дальше. Я откинул руку ладонью вперед и потянулся к поручню эскалатора, цепкими пальцами ухватился за него. Поручень потянул меня вперед плавно, но уверенно. Я уже не мог на что-то повлиять, момент выбора был у эскалатора до того, как моя рука тронула поручень. Теперь же моя судьба решена. Ворчащий сталью механизм плавно поднял меня в плоскость второго этажа и нежно опустил на кафельный пол. Это был зал ожидания, справа и слева зала были стеклянные стены – одна выходила на перрон, вторая в город. Сделав несколько шагов, я остановился возле стекла, разделяющего меня и город. Окинув взором белеющую даль, я остановился. Город совсем не было видно из-за метели. Снег густыми волнами крутился в свободном пространстве, в пучине белой ряби создавая причудливые фигуры. Постояв немного у окна, я перешёл на противоположную сторону зала ожидания. Электричка была на месте, из-за снега она была едва различима, лишь ее прожектора горели синим светом. «Странно…» – подумал я. – «Время стоянки давно вышло, а она стоит, как будто ждет кого-то. Бред,– это же не такси, чтоб ждать пассажира». Тут мое внимание привлекла фигура, очертания ее то исчезали, то появлялись в волнах бушующей стихии. Да, это же тот человек, мимо которого я проходил, он видно не в себе. «Нужно его занести в вокзал, иначе он попросту погибнет», – подумал я и рванул вниз. На мое счастье, двери, ведущие к путям, открывались в две стороны. Если бы не это обстоятельство, то я бы не смог открыть дверь, так как снега выпало порядочно, и мне бы снова пришлось выбираться через окно. Выйдя на перрон, найдя глазами еле различимую фигуру, направился к ней.

– Здравствуйте! – сказал я, не доходя до бездомного метра два. Отсюда я смог разглядеть его лучше – это был мужчина лет пятидесяти, склонный к полноте. На нем было серое драповое пальто все в саже или мазуте, а может и в том, и в другом. Лицо его тоже было перепачкано чем-то черным. Только сейчас я увидел, что он сидел возле потухшего выложенного из камней очага, которые, по всей видимости, он собрал возле путей. Очаг порядком замело снегом, но все же, по какой-то причине на нем снега было совсем не много, как и на бездомном. Странности этой я не придал значения, мне было не до таких мелочей. Человек раскачивался вперед-назад, что-то бормотал себе под нос. Подойдя вплотную, я еще громче произнес: «Здравствуйте!». В ответ он повернул в мою сторону голову и кинул на меня взгляд, полный отчаяния и отрешённости. Когда наши глаза встретились, он замер и замолчал. Но это длилось секунды две от силы, потом он снова начал раскачиваться и принял прежнее положение, что-то бормоча себе под нос.