Геннадий Киселев - Призыв

Лейтенант Рамзин командовал: «Сено-солома, сено-солома».

Каким нужно было быть терпеливым лейтенанту, пока не научит солдат ходить строевым шагом. Лейтенант Рамзин был сыном советского ученого-теплотехника, его отец выезжал в тридцатые годы в США, Англию и другие европейские страны, позже был репрессирован. На примере отца у сына сформировался характер умного, трудолюбивого, терпимого к людям офицера.

Одновременно с Василием в роту были призваны ставшие в будущем довольно известные личности, один из них – Хрусталев Юрий, позже занявший должность помощника Геннадия Андреевича Зюганова. В то время еще оставалось тридцать лет до распада СССР. Вот с тех пор Геннадий Андреевич и водит коммунистов, как Иисус водил евреев по пустыне. Хрусталев был года на три старше призывников, с большим партийным животиком и слабыми мышцами. Но и он через три месяца подтягивался три раза на перекладине. Ему прочили большое будущее в политике, но он сам решил послужить в армии, да еще в такой дивизии – гвардейской Таманской. Начитанный, умный, добрый и отзывчивый, он проводил с нами Ленинские чтения, много рассказывал о съездах партии, об экономической политике и положении в мире. Еще один функционер из спорта, Закалин Николай, руководил спортивной подготовкой, он тоже был постарше новобранцев и, можно сказать, был находкой для молодых солдат, учил всех, как правильно распределять силы на марафонских дистанциях и марш-бросках.

Но спорт спортом, а воинская служба требовала ежеминутных упражнений как в профессии радиотелеграфиста, так и в освоении воинских навыков: стрельба из автомата на полигоне, химическая, радиационная, бактериологическая защита и многое другое. Только потом, через три года, солдаты будут вспоминать, а как же так незаметно пролетели эти тяжелые годы.

Рота состояла из трех взводов: радиотелеграфного, радиорелейного и телефонного. Теперь уже другая связь, в то время морзянка была во всех армиях мира. Даже соревнования проводились по приему и передаче телеграмм. В Советской армии чемпионом был капитан Уфимцев, скорость передачи на обычном ключе у него была настолько высокой, что, надевая наушники, солдаты не успевали записывать передаваемые им данные. Занятия проводились в радиоклассе по приему телеграмм и передаче на ключе.

Солдаты из телефонного взвода завидовали радиотелеграфистам, взвод считался интеллигентным, мороз градусов пятнадцать – солдаты в классе долбят, как дятлы, ключом. В классе грохот, все в наушниках, распаренные от обилия передаваемых и принимаемых учебных телеграмм. Вдруг в казарму с морозным паром вваливается взвод полуобмороженных телефонистов с телефонными катушками. Все посмотрели с жалостью на них, особенно тяжело было Хрусталеву, он еще не втянулся тащить кабель в мороз, под дождем, снегом и ветром. Звучит команда старшины:

– Построиться, шагом марш!

Старшина ведет роту в столовую. Солдаты по отделениям сидят за обеденными столами. Телефонисты с загорелыми лицами, раскрасневшиеся, просят по второй порции. Солдаты радиороты, бледнолицые, оставляют после себя остатки пищи.

Старшина:

– Солдаты, кто будет оставлять пищу на обеденном столе после обеда, завтра перед обедом три километра кросс.

После обеда один час личного времени, можно подшить воротничок. Если старшина увидит несвежий воротничок, можно схлопотать наряд вне очереди. Письмо на родину можно написать, если выпадали выходные. Но их, как правило, не было. Дел много: повторение пройденного по матчасти, Ленинские чтения, надо запомнить все съезды партии, когда и какие были приняты великие решения.

Уходя в армию, многие расставались с подругами или невестами, но что им делать, если солдат не пишет. Девушкам не понять все тяготы армейской службы, солдаты тоже не могли понять, почему каждый день собирается солдат написать письмо, но прошел уже месяц, а письмо так и не написано. Часто слышались всхлипывания солдат: «Замуж собирается выходить моя любимая. А обещала три года ждать». На что старшина говорил: «Бойцы, что вы нюни распустили, вернетесь домой, подрастут новые невесты».

Во время войны солдаты находили время послать весточку домой. А в мирное время у солдат расписана каждая минута, не будешь же на коленке писать письмо во время Ленинского чтения. А скоро принимать присягу, почти месяц прошел напряженной учебы, строевой подготовки и занятий по стрельбе на полигоне.

На плацу взвод солдат занимается строевой подготовкой, лейтенант на короткое время вызван к командиру батальона для доклада. Солдаты, получив задание, самостоятельно занимаются. Вдруг откуда ни возьмись подходит к рядовому Василию девочка лет восьми и спрашивает:

– Дядя солдат, а почему вы без винтовки?

Рядовой Василий опешил, он был потрясен ее словами… Что он уже солдат, да еще дядя? Он-то считал себя еще ребенком. Только сейчас он осознал себя повзрослевшим, не после всех команд, построений, окриков, где он постоянно слышал от командиров: «солдаты», «рядовые», «радисты», «бойцы», а только услышав слова ребенка «дядя солдат».

Вот такой была летняя форма солдат в гвардейской Таманской дивизии.

А в его представлении были дядьки-солдаты такие, которых из Октябрьских казарм отправляли на Дальний Восток. Таким образом служба в армии постепенно формирует из мальчишек мужчин и настоящих бойцов. Крестьянским парням непривычно брать в руки автомат, руки привыкли к молотку, топору, вилам, косе.

Другое дело – сибирские парни, дети охотников, с малых лет охотившиеся за зверем, умеющие метко стрелять. В роту были призваны ребята из Сибири. Рядовой Попов, крепкий, накачанный парень, был уравновешен и настолько спокоен, что его не могли смутить никакие обстоятельства, происходящие в маленьком подразделении и вообще в жизни. При передаче телеграмм он с улыбкой, ухватившись за ключ, выдавал такую скорость, что все курсанты восхищенно смотрели на него и шептались, как быстро он научился работать на ключе, вот нам бы так. Не случайно рядовой Попов первым получил разряд и знак радиста третьего класса.

На полигоне проходила стрельба из автомата по мишеням, на пятьдесят и двести метров, отделение изготовилось к стрельбе. Все солдаты выбирают удобное положение, выцеливают. Первым звучит громкий голос: «Рядовой Попов к стрельбе готов». После его доклада командиру разве можно точно попасть в мишень. Прозвучала команда: «Закончить стрельбу, осмотреть мишени». Пошли смотреть мишени, у рядового Попова три десятки, у остальных пятерки, шестерки. У рядового Попова автомат так ладно держался на груди, что командир постоянно приводил его солдатам в пример. Редко кто держал так автомат на груди или на плече, как рядовой Попов.