Сергей Ильичев - Нечаянные встречи

«Батюшка! Любишь ли ты меня?»

«Любезная дочь, ты знаешь, что я люблю тебя, что ты мне дороже всего на свете», – ответил ей я.

«Скажи мне, любезный батюшка, любишь ли ты меня?»

Я молча смотрел на нее.

«Знаю, что ты всегда любил меня, ты самый нежный отец, и я люблю тебя также. Исполнишь ли ты мою просьбу? Это просьба умирающей твоей дочери. Исполнишь ли ты ее?»

И я ей ответил тогда:

«Любезная дочь, скажи только, чего ты желаешь, хотя бы это стоило последнего рубля моего имущества, одним словом – что бы то ни было, оно будет исполнено непременно».

«Батюшка, я прошу тебя никогда не говорить против Иисуса Назарянина».

Я даже немного онемел от удивления.

«Я мало знаю об Иисусе Христе, потому что мне никто не говорил о Нем; но знаю, однако, что Он Спаситель, потому, что открыл мне Себя таковым во время моей болезни; открыл Себя Спасителем души моей. Я чувствую, что иду к Нему, что Он спасет меня и что я всегда буду с Ним. Итак, любезный батюшка, не отвергни моей просьбы; я умоляю тебя никогда не говорить против Иисуса Христа. И еще прошу тебя: достань книгу Нового Завета, которая говорит о Нем, и постарайся познать Его. И когда меня уже не будет, то любовью, которую ты питал ко мне, возлюби Его».

Она умолкла. А я в тяжкой горести моей не мог и плакать. Первое, что я сделал, по предании земле праха моей дорогой дочери, было приобретение Святого Евангелия. Я стал читать его и, просвещаемый Духом Святым, сопричислился к смиренным поклонникам отвергаемого некогда мною Спасителя Иисуса.

Какое-то время, погруженный в свои воспоминания, коммерсант сидел молча.

– Упокой, Господи, душу ея в месте злачне, в месте светле, в месте покойне! – вдруг промолвил, перекрестившись, духовное лицо.

Коммерсант легким поклоном головы высказал ему свою благодарность за поминовение им его усопшей дочери.

После этого игумен обратился к сидящей напротив женщине.

– Это ваше первое пребывание в России?

– Нет! Я уже была здесь. По великой милости Государыни Императрицы я путешествовала по Сибири.

– Как это должно быть интересно! Получив направление в один из монастырей Иркутской губернии, я также еду в эти края. Не расскажете ли, матушка, нам о своем путешествии?

– Пожалуй, что расскажу. Было это десять лет назад…

Раздался паровозный гудок. Дым от трубы застил вагонное окошко, и мы, словно бы неведомым образом, очутились в Петербурге 1890 года, когда совсем еще молодая Кэт Марсден, английская сестра милосердия, впервые приехала в столицу Российской империи.

На ней было простое серое платье, белый чепчик и такой же передник с нашитым на нем крестом. В руках все тот же небольшой дорожный баул.

Она остановила экипаж и назвала извозчику нужный ей адрес. Вскоре экипаж останавливается около одного из домов. На табличке с указанием жильцов дома, она находит надпись – «доктор Новиков». Звонит. Ее пропускают в дом. По лестнице она поднимается на второй этаж. И вот уже на пороге беседует с прислугой. Ее впускают в квартиру доктора и провожают до его кабинета.

Увидев Кэт, доктор Новиков встал из-за стола и направился ей навстречу. Здесь мы должны сделать необходимое уточнение, что Кэт Марсден говорит на английском и французском языках и знает отдельные русские слова.

– Радость ты наша, как доехала? Письмо я твое получил. Читал и вспоминал, как вместе раненых выхаживали. Что, не отказалась от своей идеи поехать в Сибирь?

– Не отказалась! – ответила радостная Кэт. – Потому и приехала в Россию. Но мне нужна будет ваша помощь. Кроме вас, у меня в России нет ни одного знакомого человека. Как называется это слово? Вспомнила! – И уже по-русски выговорила: – Круглый си-ро-та.

И оба засмеялись.

– Ты проходи пока в зал, – попросил Кэт доктор Новиков. – Жена устроила там небольшой прием. А у меня есть еще кое-какие дела.

– Сколько я вас знаю – у вас все время находятся, – и далее уже по-русски и весело размахивая над головой руками, копируя манеру доктора, выговорила: – Кое-какие дела.

И вышла из его кабинета. А доктор ласково улыбался, глядя ей вслед.

Гостиная комната в квартире доктора Новикова была заполнена самыми разными людьми. Кэт приветливо встречает Мария, жена доктора Новикова, и представляет ее своим гостям. В тот день там собралось чрезвычайно разнообразное общество: немцы, поляки, французы, итальянцы и русские. Разговаривали о самых разных предметах, и незаметно кто-то из гостей предложил что-то типа игры, в которой каждый из ее участников должен в двух словах постараться рассказать о достоинствах и лучших свойствах своего народа.

Немец слегка попыхтел и произнес:

– Аккуратность и ученость.

Итальянец сначала на пальцах перебрал все, что он хотел бы сказать, но получалось более двух слов. И тогда не без доли некоего позерства сказал:

– Любовь к музыке и живопись.

Но его тут же поправили все гости, так как он произнес три слова.

Далее вышла очередь француза, который с жаром сказал:

– Героизм и любезность.

Присутствующая на встрече уже преклонных лет русская княгиня от пустых разговоров задремала. Француз – как видно, довольно ветреного характера, – видя, что она дремлет, в шутку обратился к ней:

– Княгиня, что же вы ничего не скажете в пользу своего народа?

Старая княгиня слегка приоткрыла свои глаза, понимая, что француз обращается к ней, но выдерживала паузу по какой-то, лишь ей одной известной причине и при этом внимательно всматривалась в лица присутствующих, словно бы искала кого-то.

Возникла неловкая для всех гостей пауза.

В тот же миг, чтобы сгладить нетактичность француза, выступив буквально на полшага из общего круга, в разговор вмешалась Кэт Марсден, чем и обратила на себя внимание старой княгини, а заодно и всех присутствующих гостей:

– Русский народ и так хорош без всякой похвалы.

– Но каким же хорошим свойством он отличается? – удивленно воскликнул француз. – Науки не в цветущем состоянии, живопись, музыка, торговля – плохи, народ невежествен и груб. Он даже, кажется, суевернее испанцев.

– Все это чистая правда, – согласилась с ним Кэт. – Но в характере русского народа, а я это увидела во время войны, когда ухаживала за русскими солдатами, есть одно превосходное качество, которое выше ума и других талантов: готовность к самопожертвованию.

Гости переглянулись между собой. Кто-то из них согласился с этим утверждением. Кто-то лишь пожал плечами от удивления.

А старая княгиня улыбнулась и в знак благодарности чуть склонила в сторону Кэт свою голову.

В это время вдруг растворяется в гостиную залу дверь и вбегает молодой еще мужик – крестьянин Добров со склоченной бородой, – который в чрезвычайной тревоге говорит задыхающимся голосом: