Габриэл Сам - Ничья

Левон пришёл в свой номер, положил на место ножницы, с минуту в задумчивости постоял перед зеркалом, затем быстро вышел и вернулся на пляж. Когда он вновь вступил на песок, вдруг с ужасом обнаружил, что всё ещё в кожаных сандалиях. Возвращаться за шлёпанцами было уже поздно – Давид радостно бежал ему навстречу, размахивая руками. Подошла Гаянэ и с недоумением посмотрела на его сандалии.

– Ты где был? – спросила она.

Мозги у Левона в эту секунду разве что не вскипели от напряжения. «Ну, давай же, соображай!» – хлестал он себя мысленно. Мимо по выложенной плитами дорожке, которая тянулась по всему побережью, пронеслась группа молодых парней и девушек на велосипедах. Левону в этот момент за какие-то доли секунды пришла, как ему показалось, гениальная идея.

– Ты представляешь, пришёл в номер и вдруг вспомнил, что обещал Давиду прокатить сегодня на велосипеде. В шлёпанцах неудобно, они сваливаются с педали. Покатаю, а потом поменяю. – Сказав это, он обратился к сыну: – Ну что, берём большой велосипед?

– Берём! – обрадовался Давид.

Левон был так доволен своей находчивостью, в таком восторге пребывал от пришедшей на ум неожиданной идеи, что совершенно расслабился и уже не ожидал каких-либо вопросов со стороны жены, которые могли быть вызваны подозрением или догадками об измене. Но когда они вернулись в номер, чтобы уложить маленького Давида спать, Гаянэ вдруг спросила:

– Почему ты рылся в моей косметичке?

Левон растерялся и глупо переспросил:

– Кто?

– Ну не горничная же? Это исключено.

Он не то чтобы не нашёлся что ответить, просто в эту секунду Левон точно знал, что ложь чревата, она будет сразу разоблачена и может привести к непредсказуемым последствиям. Поэтому он сказал почти правду и чуть не выдал себя:

– А!.. – будто вспомнил, – Оксана попросила маникюрные ножницы.

– Что? Она была здесь?

– Нет, я проходил мимо их номера, там убирали, дверь была распахнута. Она меня увидела, вышла и попросила принести ей твои маникюрные ножницы. Я пришёл, открыл косметичку, но ножниц не нашёл.

– Они у меня в чемодане. Она даже не понимает, что это негигиенично?

– Оксана обещала их продезинфицировать. Её ножницы сломались, можно же понять женщину?

– Я вижу, ты понял. Так спешил к ней, что забыл надеть шлёпанцы? – Гаянэ несколько секунд смотрела на мужа испытующим взглядом, но он, кажется, выдержал экзамен, мускулы на лице не дрогнули.

– Во-первых, – начал Левон, решив проявить характер, – ты говоришь глупости. Во-вторых, она куда-то торопилась, я позвонил ей в номер, извинился, что не нашёл ножниц.

В этот день на встречу с Марком Левон шёл как на заклание. Теперь, когда жена знала о его случайной встрече с Оксаной, он вдруг сообразил, что на самом деле следует опасаться реакции Марка на то, что сегодня произошло. Она была действительно важна. Да, Оксана обещала о случившемся не говорить жене, но то, что она сообщит об этом Марку, у Левона почему-то не вызывало сомнений. Скорее всего, думал он, скажет, что было лишь посягательство, которое она гневно отклонила. Но это ничего по существу не меняло. Если Марк, после того, что узнает, отвернётся от него, что вероятнее всего, жена непременно обо всём догадается. Уж в этом Левон не сомневался. И тогда последствия могут быть плачевными, может произойти непоправимое. Левон хорошо знал норов Гаянэ и не сомневался, что измены она ему не простит. А значит, он может лишиться любимой женщины и сына. Да, он любит жену, умную, преданную, тонко чувствующую жизнь, свято верящую в его талант художника, составляющую основу его семейного счастья. «Что я натворил!» – сокрушался Левон.

– Ты сегодня какой-то подавленный, – удивился Марк, увидев вместо широкой улыбки Левона его растерянное лицо. «Он пока не в курсе, – смекнул Левон, – лучше рассказать ему сейчас, а там… будь что будет».

– Что-то случилось? – спросил Марк.

– Да.

– Что такое? Ребёнок заболел?

– Нет, слава богу. Даже не знаю… как вам сказать…

– Скажи как есть. Я смотрю, ты так убиваешься, словно произошла трагедия.

– Может произойти, если… жена узнает…

– Жена? – удивился Марк, – что же такого ты натворил? Совершил смертный грех?

Левон кивнул. Марк улыбнулся:

– Ты что киваешь? Согрешил? – спросил он в шутку.

Левон опять кивнул. Марк посмотрел на него с ещё большим удивлением:

– И как же?

– Если Гая узнает…

– Неужели изменил жене?

Левон, глядя на него, виновато поёжился.

– Что, правда, изменил? – Марк улыбался.

– Да.

– Ты уезжал куда-то?

– Нет.

Марк задумчиво наморщил лоб и несколько секунд продолжал с недоумением смотреть на Левона, который сейчас походил на побитого щенка. И вдруг его осенила догадка:

– Постой… – Марк рассмеялся и, прищурившись, спросил, – ну и как тебе Оксана?

Левон, широко открыв глаза, с изумлением смотрел на Марка:

– Как вы догадались?

– Левон, с кем же ты можешь согрешить, не выходя за территорию отеля? Ха! Ну не с японкой же!

– Я думал, вы меня… убьёте.

– Бог с тобой, за что? Это даже забавно. Где же этот акт мог произойти? Неужели в женском туалете? Она любит неожиданности!

– У вас в номере.

– Вот как? Она что же, тебя в номер пригласила? Что-то на неё не похоже.

– Нет, всё произошло случайно, неожиданно… она стояла так близко, такая соблазнительная… я был в каком-то дурмане… – и Левон рассказал про ножницы и секс без интимных подробностей.

Марк внимательно выслушал, затем, лукаво улыбаясь, спросил:

– Ну что ж, надеюсь, проникновение было приятным?

– Как вы спокойно воспринимаете?! Словно Оксана не имеет к вам никакого отношения?!

– Левон, успокойся, она самостоятельный человек и никак со мной не связана. Я даже думаю, что это у нас разовая поездка и мы вряд ли будем встречаться в Москве.

– Она что… проститутка?

– Нет, конечно. Я с проститутками не сплю и тебе не советую. Она нормальная девушка, немного резковатая, но вполне приличная и, как все нормальные девушки, хочет выйти замуж, но пока не встретила своего парня. Просто большинство хороших парней вроде тебя женаты.

– Я боюсь, Гая догадается, она очень смекалистая.

– Не беспокойся, Оксана болтать не будет.

И действительно, Оксана ни словом после не обмолвилась с Марком об этом случае. А по утрам, когда все встречались во время завтрака, она почти не общалась, вела себя индифферентно, как прежде.

– Марк Львович, можно задать вопрос?

– Опять глупый?

– Да.

– Задавай.

– Почему вы не женаты?

– Вот как раз поэтому. Я не боюсь, что кто-то о чём-то догадается, устроит мне сцену, будет уничтожать мои драгоценные нервные клетки. Я сплю с женщинами, которые мне нравятся, и расстаюсь с ними, когда этого захочу.