Петр Давыдов - Там, где всё настоящее. Рассказы
- Название:Там, где всё настоящее. Рассказы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-7533-1414-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Петр Давыдов - Там, где всё настоящее. Рассказы краткое содержание
Герои рассказов – это в основном жители российской глубинки, миряне и священники. Истории, в которые они попадают или рассказывают сами, проникнуты истинно христианским духом, юмором и примерами побед – больших и малых. Нет унынию места в сердце христианина. Трудности есть, бывают даже беды, суровые испытания, но уныние христианам чуждо.
Для широкого круга читателей.
Там, где всё настоящее. Рассказы - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Так ведь не доживет до плана-то!
– А мы о чем!
– Можно мне на него хоть глазком глянуть?
– Ради Бога.
Гитлерюгенд, когда увидел православного священника, как-то весь поджался, в кресло втиснулся. О чем они говорили, не знаю. Сначала просто спокойная речь была – и ломаная русская, и ломаная немецкая, а потом и смех начался.
Вышел батюшка, улыбаясь:
– Хорошо поговорили.
– О чем?!
– А я знаю?
Вышел и немец, и – о чудо! – тоже улыбается: «Кирхе – там?» – пальцем показывает, спрашивает. «Сто метров. Каждый день мимо ведь проезжали». Пошел. Не было его полчаса примерно, мужики опять забеспокоились: «И не отпоешь ведь, если не православный, – батюшка сказал! Сходи, глянь, как он там!» Валера поднялся в храм, вышел, ответил ожидавшим егерям и священнику: «Он там на коленях стоит перед налоем. Не буду ему мешать». – «Ого! Значит, все-таки поняли друг друга», – сказал священник.
С тех пор Гитлерюгендом немца никто больше не называл, а он перестал хамить и нарываться. Наш человек.
Там, где всё настоящее

Есть сплетни и слухи. Если к ним прислушиваться, ничего хорошего не выйдет – вред будет сплошной. Веками проверено: честности (и чести) в слухах и сплетнях нет, не красят они человека. А есть байки, веселые случаи, бухтины и «взаправдашние» истории, которые, хоть и не являются правдой, на истину и не претендуют. Между тем правда-то в них просматривается – пусть не фактически-доскональная и временная, но действительный характер людей – участников этих незатейливых историй – раскрывающая. Любое село, любая наша деревня может столько примеров привести – «Война и мир» записной книжкой покажется. Несколько таких баек, бухтин и случаев – записанных, рассказанных, в тысячу первый раз пересказанных, собственными ушами услышанных в самых разных местах России – и являются основой этой истории. Самой что ни на есть правдивой, конечно…
– Колькя, иди ись.
– Бабушка, не хочу – я непоетый побегаю.
– Иди ись, говорю! Не будешь поетый – будешь отпетый!
С Фаиной Огурцовой спорить отваживаются только в двух случаях: либо не будучи с ней знакомыми камикадзе, либо приезжая в село, где живет Фаина Ивановна, на бронетранспортере и, разумеется, не покидая боевой машины. Поскольку среди миролюбивых жителей нашего села последователей второго варианта нет, а известна она далеко за пределами нашей округи, с Фаиной Огурцовой чаще всего не спорит никто и никогда. Даже внуки и внучки. Тех простачков – приверженцев варианта № 1 – Фаина, во‐первых, быстро знакомит с текущей обстановкой – в селе, парламенте, в мире и в их собственной голове в частности; во‐вторых, сбивает с них городскую суетливую скороговорку, пыль, ну и спесь заодно.
А Колькя и Сано – это внуки. Олькя и Верькя – внучки.
– Хорошие паря, конечно, только у их с мотоцикла в детстве упадено было. Не, у Кольки – с мотоцикла, а у Сани – с лошади. Лошадя норовистая была дак. А с Ольки и Верьки – что и взять. Деуки дак, ино и дильные, конешно. С тех пор и прихиляются 1 1 Притворяться (вологод.).
– тово хочу, этово не буду. Я те не буду!
Не спорят Колькя и Сано, несмотря на два высших образования на каждого, на свое профессорство, не спорит и Олькя, кандидат исторических наук, а Верькя вообще снисходительно и мило улыбается, обладая какими-то там филологическими отличиями, дипломами и премиями. У бабушки дома не забалуешь (хотя балует она их, балует – сами признаются!): скажет баню поправить или веники заготовить – не отвертишься. Траву косить опять же надо – вот внуки и вспоминают детство. И, между прочим, радуются при всем при этом, как самые настоящие дети. Вы когда-нибудь видели, как профессора сено косят, а потом верещат от радости и переполняющих их профессорскую натуру чувств, носясь по полю? Видели бы их студенты!
У нас дома рядом стоят, на самом берегу. Когда приезжаем сюда на лето (дети нос воротят от заморских путешествий), первый наш гость – понятно кто. Хотя гостем назвать Фаину Огурцову затруднительно. Хозяйка она, смотрительница и охранительница. Благодаря ей и дом наш сохранился во время недавнего половодья.
– Шчука! По большой воде приплыла, в печь забралась, выплыть не смогла – я ее и запекла. Большая шчука!
– Когда большая вода была, я у невестки жила, у вепсов-то. Домой вернулась – сыро всё, а в печке – шчука!
– Какая еще «штука», бабушка Фаина?
– От ведь, а! Хуже вепсов и этих, из Чуриловки! Ничего не понимает! Не «штука», а шчука! По большой воде приплыла, в печь забралась, выплыть не смогла – я ее и запекла. Большая шчука!
Щуку бабка Фаина держит на вытянутых руках, немного на отлете. Красивая, с золотистой корочкой, еще и луком свежим обсыпанная. Для вкусу можно и лимонным соком облить, но к таким кулинарным изыскам Фаина «не привыкши» – «и так укусно». Еще бы! Дети, конечно, в восторге:
– А расскажи про «штуку» еще, а?
Как обычно, в разговорах с Фаиной Огурцовой трудно отличить – всерьез она шутит или же, шутя, говорит серьезно. Бывает, что и откровенно смеется, – а потом думаешь: это она над тем, что рассказывает, или над тобой хохочет? И взгляд у нее такой, с прищуром. Внимательно-испытующий. Когда чем-нибудь недовольна, про взгляд ее местные говорят тихо-тихо, с осторожностью: «На лес взглянет – лес завянет». Услышит Фаина что-то такое в свой адрес – за словом в карман не лезет: «А об твой лоб только поросят и колотить! Иди к Бую!» Кто такой этот таинственный и внушающий страх Буй, мы узнали много позже, и то от не очень (как обычно) трезвого дворника дяди Коли Гуляй-нога. Детям расспрашивать его о чем-либо после этого запретили.
Ну, если профессора на сенокосе, то уж на пасеку или к корове Фаина никого не пускает: это – только ее и ничья больше территория. С пчелами-то всё понятно – туда и захочешь, не пойдешь, а корову посмотреть-погладить?
– Можно, бабушка Фаина? – вежливо ноют избалованные городские дети.
– Ла-адно уж. Пошли покажу – заодно и навестите, – ворчливо, но по-доброму и с достоинством разрешает и приглашает в свой дом Фаина Ивановна.
Между прочим, именно в ее-то доме дети и читать научились, и со сказками русскими и вепсскими познакомились. Это когда мы зимой в нашем селе были. Отпросились дети к бабке Фае днем – полдня у нее сидели. Надо бы и приличия знать – пошли за детьми к ней сами. Заходим, дверями хлопаем, голиком снег счищаем. Прикрыли дверь и слышим, как она им сказки читает. И голос – тихий такой, незнакомый, таинственный. Нас никто и не заметил. Стоим как вкопанные, слушаем – прижались к теплой стенке. И хитрющая лиса, и волк-простофиля, и мужик на санях – все вживую! Даже скрип полозьев о синий подлунный снег можно было услыхать. Дивный мир сказки – когда в печке огонь горит, когда за окном метель и ветер воет, – начинаешь возвращаться в доброе детство. Заметила нас бабка Фаина – мигом всю таинственность сняло, даже выступившие было слезы у нее высохли:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: