Елена Кузнецова - Сон жизни как жизнь сна

Долго преодолеваю длинный темный коридор, выходя из огромной квартиры, совсем не похожей на ту, в которой когда-то жила. Спускаюсь по винтовой лестнице – боюсь таких – и выхожу на Арбат. Родная улица совершенно не похожа на себя. Прохожих ранним прохладным утром почти нет. Почему-то направляюсь не в лавку, а в противоположную сторону – иду к метро "Смоленская" по правой стороне.

По дороге прокручиваю предыдущий сон и пытаюсь понять, что мне хотело поведать подсознание? Перебираю разные варианты и останавливаюсь на том, что, скорее всего, это было испытание искушением. И не важно, кто и с какой целью подверг меня ему. Для себя я выбрала самый правильный и единственно возможный вариант. Если НЕКТО ДОБРЫЙ хотел меня исцелить, он не стал бы искушать верой. Конечно, я не знаю, ни как Он выглядит, ни как выбирает цель, ни как действует. Но уверена, что испуг не входит с Его арсенал для подобных случаев.

И еще. Странным представляется сама последовательность помощи.

– Я прошусь на ночлег, оказавшись в незнакомом месте ночью.

– Хозяева перестилают мне постель с раскладушки на пол.

– Дед с одного взгляда определяет, что мне плохо и собирается сделать мне аппликацию.

– Пришельцы, появившиеся с пугающей быстротой и непонятной целью, тут же предлагают не просто вылечить, а, практически, меня изменить.

Рассуждая о виденном во сне, еще раз убеждаюсь, – я поступила правильно. Если бы наяву мне предложено было что-то подобное, точно так же отказалась бы от халявы.

– Здоровье – самое ценное у человека. – Говорю это вслух, не обращая внимания на прохожих. – Оно в списке приоритетов идет следом за жизнью. И здоровье – это то, что человек должен САМ сохранять. – Останавливаюсь у здания бывшего министерства культуры и, задрав голову, кричу в небо. – Жизнь не лечится таблетками!

Наверное, мне нужен именно такой акцент, чтобы придать особый статус выводу о правильности поступка. Прохожие понимающе кивают головами. Щуплый дедулечка даже бросается обниматься. Улыбаюсь, глядя в витрину, и облечено вдыхаю свежий утренний воздух.

Тут же возвращаюсь в начало СНА-б и… перехожу в сон следующий.

СОН-в

Поворачиваюсь к Вахтанговскому театру. К его правой стене примыкает большая, огороженная высокой металлической решеткой строительная площадка. В центре возвышается странный круглый подиум высотой около метра. Из его середины торчат несколько черных железных прутьев разной высоты. Разглядываю через решетку странное сооружение и вдруг оказываюсь рядом. Под рукой ощущается холодный металл. Это я пытаюсь достать до ближнего прута. Не получается. И ладно. Теряю всякий интерес к сооружению и возвращаюсь к красному домику в начале Арбата.

Хозяин уже открыл свою лавку. Некоторое время изучаю витрину, а потом вхожу в магазин. Передо мной – крохотное пространство. Слева от двери – стена, а справа и напротив – витрины, заполненные продуктами. Витрины старомодные, такие когда-то были в старом Елисеевском магазине – высокие и покатые. Внутри правой витрины разложены куски парного мяса, сала и мороженой рыбы. В центре за стеклом – молочные продукты с огромным сырным разнообразием. Рядом – бакалея. Внимательно изучаю товары. Пытаюсь понять, зачем пришла в магазин? Что мне нужно?

Природа вопросов проста. В моем кошельке – это я знаю точно – только 150 рублей (килограмм самой плохой колбасы). Продавец-кавказец, стараясь услужить, угодливо предлагает мясо, копчености и колбасы. Я понимаю, что просто так уйти без покупки из магазина не вежливо и, заметив аппетитную грудинку по 320 рублей, прошу отрезать мне кусок граммов на 200 – мне хватит на это денег.

Хозяин медленно отрезает кусок и, завернув его в промасленную бумагу, называет цену – 400 рублей. Я в недоумении – как 200 граммов могут стоить больше цены за целый килограмм? На что продавец разводит руками: он отрезал больше, но ведь продукт так хорош, что я не буду на него за это в обиде. Говорю, что у меня нет возможности оплатить, потому что располагаю только 150 рублями. Продавец улыбается: "Женщины никогда не знают точно, что у них есть в сумочках?"

Мне совсем не хочется спорить с ним. Лезу в сумку и нахожу в ней часть 500-рублевой купюры – с цифрой на обрывке. Хозяин довольно потирает руки и забирает мою сумку. Он вытряхивает ее содержимое на прилавок. От такой наглости я…

… почти просыпаюсь с уверенностью, что и это испытание прошла! Выйдя на улицу, расправляю плечи и почему-то с сожалением думаю о том, что, скорее всего, у меня не будет большого просторного дома с зеленой лужайкой, по которой будут носиться радостные и ухоженные собаки…

ПОСЛЕСОНИЕ

Не открывая глаз, "прошлась" по сну.

Понятно, что сны как-то связаны между собой, и хорошо было бы понять не только эту последовательность и логику, но и смысловое содержание. Ясным представляется одно важное обстоятельство.

Если первый сон предлагает мне искус, то второй подтверждает правильность выбора в первом. А смысл прост – я могу рассчитывать только на себя, свои силы и возможности. Есть у меня 150 рублей – надо плясать именно от этой суммы.

Похоже, сон подготавливал меня к главному конфликту – сознательному выбору между полярными явлениями: соответствие желаний и возможностей, слабость плоти и сила духа, страх боли и смелость мысли.

В физике, кажется, есть закон сохранения массы. Что-то вроде того, если убыло в одном месте – прибыло в другом. Прошу ученых дядечек не бить меня сильно за вольности с наукой. Только нельзя, заплатив копейку, получить на рубль. Жизнь – не финансовая пирамида. В ней все логично и строго. Если получишь сейчас, придется расплачиваться – возвращать – потом. Зачем? К чему провоцировать судьбу, заставляя наказывать саму себя?

Могу с уверенностью сказать, я – молодец!

СОН

Я в гостях у друзей моих родителей, живущих недалеко от нашего дома. Женщины готовят какой-то грандиозный обед-ужин. Что-то чистится, варится, томится. Все заняты делом – разделывают мясо и рыбу, рубят салаты. Много суеты. Но у меня нет конкретного дела. Тогда мне поручают раскладывать соленья на тарелки. Я вынимаю маринованные огурцы и помидоры из банок. Внешний вид овощей не нравится – они мятые, надтреснутые и какие-то старые. Решаю поискать другие заготовки в погребе в сарае.

Выхожу на улицу и обомлеваю в полнейшей тишине. Ни единый звук не нарушает невероятную красоту неба. В ясной даже пронзительной голубой сини разворачиваются невероятные подвижные картинки.

Распускаются невиданные цветы, причем, со скоростью убыстренной съемки – от ростка к бутону и самому цветку. Плавают, блестя чешуей, экзотические рыбы рядом с торжественными райскими птицами самых невероятных расцветок. То слева, то справа появляются лица – по преимуществу мужские. И что удивительно, точность – фотографическая.