Николай Кузнецов - Made in RUSSIA. Сборник рассказов

На, спрятавшуюся за тумбой громоздкого электронного шкафа, кошку никто не обратил внимания…

Сидя на коньке больничной крыши, кошка ждала, когда взойдет солнце. Ей было очень плохо. Ведь она прожила очень долгую жизнь, была очень мудрой кошкой и знала, что в какой-то раз она просто не сможет уйти из палаты и подняться на крышу, чтобы встретить очередной восход.

Десять раз она входила в детские палаты этой мрачной и страшной больницы, десять раз повинуясь инстинктам, природе, и зову своего маленького кошачьего сердца, она отдавала кусочек своей жизни. Чтобы спасти, дать им шанс, этим забавным человеческим детенышам…

Сегодня был одиннадцатый!

Говорят, что кошка имеет двенадцать жизней? Кто их знает. Для нашей героини это не имело никакого значения. Она просто сидела на крыше, отдыхала и ждала свой восход солнца…

– Так. Так, поглядим, что ты за человек божий, – воевода радостно ухмыльнулся в бороду, – а ну-ка дай мне его поклажу. – Один из стражников отобрал у стоящего на пороге странника большой мешок с заплечными ремнями и потащил к столу. Второй, здоровяк с алебардой, остался охранять арестованного.

– Тьфу, что это за диковинки? – изумленно вопросил воевода, – доставая из мешка разную всячину. – Хитро, – задумчиво произнес он, держа в руке две деревянные палочки прикрепленные одна к другой. А сверху на них были вырезаны две фигурки: два медведя с топорами.

– Хозяин, вы бы эти палочки взяли и потянули туда-сюда. Одну в одну руку, а вторую с другой руки, – вежливо попросил незадолго до этого пойманный на границе и доставленный сюда, к воеводе, странник.

– Ха-ха-ха, – гулко захохотал воевода, когда на его глазах оба медведя стали рубить своими крохотными топориками. Он все двигал палочки вперед и назад и, казалось, никак не мог насладиться этим зрелищем, – затейно. Ха-ха-ха. А что там, в мешке таких штук еще полно?

– Ну да. Я ведь забавник. Хожу, делаю разные игрушки, продаю. Народ и деток малых веселю. – Странник уже в летах, одетый просто и без затей: в белую рубаху, полосатые штаны, подпоясанный крепкой веревкой, в чистых и белых обмотках и новеньких лаптях, сделал было движение подойти к столу. Но на него грозно цыкнул стражник с алебардой.

– Эй, ты? Ты это, пропусти его, – вальяжно махнул рукой воевода, – показывай нам свои затеи.

Забавник достал из мешка новенькую штуку: две плоские изогнутые палочки закрепленные на манер креста.

– Что за…? – Изумленно приподнял одну бровь воевода.

– Это летун, хозяин, – и Забавник запустил игрушку прямо в окно. Быстро вращаясь, она вылетела во двор. Все присутствующие, еще успели увидеть, как деревянная игрушка весело облетела все дворовое хозяйство, вернулась и, стукнувшись о бревенчатую стену, упала в траву.

– Однако. Хитер ты брат и ох, не простой ты человек-затейник.

– Это всего лишь игрушки для малых деток, хозяин. Дай мне нож острый, да дощечку липовую, я тебе тут же вырежу какую-нибудь забаву. Хотя у меня их и так полна коробочка. Вот смотри, а это вертун, – тут забавник взял в руки небольшую штуку, вырезанную из цельного куска березы. Быстро крутанул и поставил вертуна на дубовый стол. Маленький округлый предмет, быстро вертясь, стоял на тоненькой ножке. И, по всей видимости, падать не собирался.

– Ого, но непонятно. Это как бы все безделицы. Ты ведь сам сказал для деток малых. А им ведь надо с малых лет познавать житье наше. Мальцам, когда вырастут, воинами и пахарями становиться, а девкам малым, в хозяйки сызмальства готовиться надо. – Воевода задумчиво поковырялся в ухе. Вытащив свой заскорузлый палец оттуда, он посмотрел на него внимательно, что-то там углядел и сплюнул на пол.

– Ну, а как же без этого хозяин, всё есть, – тут затейник вытащил из мешка маленькую прялочку, – ещё есть и посуда, и котелок, для девок малых. А для мальцов, тоже имеется кое-что. – Выкладывая на стол в избе, забавник успел заметить, как радостно оскалился воевода и его дружинники, глядя на вытащенное из мешка детское оружие: деревянные мечи, маленькие шлемы из бересты и затейливо разукрашенные красками, совсем уж крошечный лук со стрелами и настоявшего деревянного коня.

– Вот це добре, я так скажу. Наши мальцы, когда станут взрослее, возьмут в руки наше оружие. И станут нас, себя, матерей и своих жинок защищать. Время сейчас такое, некогда нам забавы разные тужить. Хотя интересно сделано.

– Да я понимаю, – сказал забавник, – каждый князь со своей дружиной, везде враги. Деревня на деревню. Род на род идут. Детками некогда заниматься. Вот и пусть играют в мои игрушки, если вы конечно не против?

– А валяй. А может, ты забавник, – тут воевода выставил тот самый палец в грудь страннику, – пойдешь ко мне в дружину? Мужик ты, как я вижу крепкий еще, здоровый. Найдем тебе бабенку поскладнее, да по моложе, Дом себе отстроишь, ну как?

– Да нет, не по мне это дело воевода. Отвоевался я уже. Теперь хожу, игрушки продаю.

– Ну что-же, вольному воля.

…И невдомек было хитромудрому воеводе, что деревянный меч легко мог превратиться в палку-копалку, а игрушечный щит становился просто большим деревянным блюдом для угощения. А если взять в руки расписной шлем из бересты и перевернуть его, то он с легкостью превратится в удобный туесок. В который можно набрать лесной ягоды. А при случае и чистой холодной воды у ручья…

– Ну-ка покажи бумагу, – солдат в запыленном мундире пограничной стражи сердито уставился на вновь подошедших.

За шлагбаумом пропускного пункта стояло две телеги, запряженные быками, с немудренным скарбом и домочадцами. К последней телеге была привязана еще одна пара быков.

– Да ты что батюшка служивый, у нас все бумаги на месте, – Федор, крепкий осанистый мужик, с внушительного вида бородой, уважительно поклонился стражнику,

– Ты солдатик не серчай, вот сейчас, сейчас, – из-за пазухи доставая туго перетянутый сверток. И сразу его разворачивая, глава семейства продолжил,

– Вот и пачпорт* здесь мой имеется, проходное* и даже ходаческий* документ. А ты батюшка читать то могёшь? А то мы признаться грамотке то не сильно обучены.

– Предъявитель сего …крестьянин Орловской губернии, – медленно по слогам, с важным видом читал солдат, – Федор Лукашенко, сын Петра. Едет на поселение в Туркестанское губернаторство. С супружницей своей Марфой и их детками, в количестве пяти душ: Мария, Валентина, Степан, Яков, Нина.

Здесь писано пять душ деток, а у вас четверо, куды еще одного подевали?

– Бог принял сыночка моего Степана, не уберегли. Лихоманка проклятая. Ден пятнадцать уже прошло. Ты прости нас батюшка.

– Непорядок. Надо старшому показать, чтоб написал сколько вас.